Телефон звонил днем и ночью, дома и на работе. Как и былообещано, постоянно объявлялись какие-то идиоты, и на нее градом сыпалисьугрозы, обвинения, признания, разглагольствования, непристойности, выражениясимпатии и сомнительные предложения. Она больше не отвечала на звонки. Тричеловека занимались этим круглосуточно на вилле, а еще трое сидели на телефонев офисе. Но ничто не способствовало установлению личности похитителей, и теперьстало ясно, что их уже никогда не найдут. Изабелла понимала это. Она такжезнала, что в конце концов ее оставят в покое. Когда-нибудь... Она моглаподождать. Но Бернардо был иного мнения.

– Ты сумасшедшая. Ты не можешь продолжать так жить. Тыуже похудела на пять килограммов. От тебя практически остались только кожа дакости. – Конечно, он совсем так не думал, она всегда казалась ему красивой, новсе же она выглядела больной.

– Телефонные звонки тут ни при чем. Это от того, что яем, или, точнее, не ем. – Она попыталась улыбнуться ему из-за стола, но слишкомустала, чтобы продолжать спорить. Они все утро только этим и занимались.

– Ты подвергаешь опасности ребенка.

– Ради Бога, Бернардо! – Она со злостью посмотрела нанего. – У нас в доме семь охранников. Один ездит в машине с Энцо, другойнаходится в школе.

– Ты скоро дождешься, дурочка. Ведь я не раз говорилвам о том, что вы неправильно живете. И разве я был не прав?

Это был жестокий удар.

– Убирайся из моего кабинета! – закричала Изабелла. –Убирайся из моей жизни!

– Иди к черту! – Он ушел, хлопнув дверью.

Она слишком устала, чтобы пойти за ним и извиниться или хотябы попытаться это сделать. Ей чертовски надоела война с Бернардо. Изабеллапопыталась припомнить, всегда ли так было. Не казалось ли это прежде забавным?Разве они иногда не смеялись вместе? Или они смеялись только, когда был Амадео,умевший уговорить их и положить конец сражениям? Днем она не помнила ни о чем,кроме гор бумаг на своем столе. А ночью ее преследовали иные воспоминания...Тихое дыхание спящего Амадео, его руки на ее теплых бедрах, выражение его глаз,когда он просыпался, то, как он улыбался ей, поднимая взгляд от утреннейгазеты, его запах после бритья и ванны и звонкий смех в зале, когда он гонялсяза Алессандро... Каждую ночь Изабелла лежала без сна с этими воспоминаниями.Теперь она брала работу домой, надеясь заглушить свои видения, зарывшись в заказына ткани и детали коллекций, в статистику, цифры и капиталовложения. Ночиказались слишком длинными после того, как засыпал Алессандро.

Изабелла сидела в своем кабинете с плотно закрытыми глазамии старалась заставить себя вернуться к работе, когда раздался тихий стук вдверь. Она невольно вздрогнула от неожиданности. Стучали в боковую дверь,ведущую в кабинет Амадео, которой всегда пользовался только он. На мгновениеона почувствовала, что дрожит. У нее все еще было безумное ощущение, что онвот-вот вернется. Но это был плохой сон, ужасная ложь, что однажды вечером«феррари» подкатит по выложенной гравием дорожке, дверь распахнется и Амадеокрикнет ей: «Изабеллецца! Я дома!»

– Войдите. – Изабелла смотрела на дверь, когда сновараздался стук.

– Можно? – Это был всего лишь Бернардо.

– Конечно. Что ты там делаешь? – Он был в кабинетеАмадео, а она хотела, чтобы никто, даже Бернардо, не заходил туда. Она нехотела, чтобы кто-либо заходил туда. Иногда она пользовалась кабинетом, ища тамминутное уединение во время ленча или в конце дня. Но она понимала, что неможет запретить Бернардо заходить туда. Он имел право доступа к бумагам Амадео,к книгам, которые стояли там на полках.

– Я искал некоторые документы. А что?

– Ничего. – Но в ее глазах безошибочно угадываласьболь.

На мгновение Бернардо снова стало жаль ее. И не важно, чтовременами она становится просто невыносимой, что они сильно отличаются друг отдруга в своих стремлениях в бизнесе, он все же понимал величину ее утраты.

– Тебе неприятно, когда я вхожу туда? – Сейчас егоголос отличался от того, которым он кричал совсем недавно, хлопая дверью.

Она кивнула, отвернулась на мгновение, а затем вновьпосмотрела на него.

– Глупо, не правда ли? Я знаю, что тебе иногда надобрать кое-что из его кабинета, так же как и мне.

– Ты не можешь превратить его кабинет в святыню,Изабелла. – Голос у него был мягким, но взгляд твердым. Она уже вела себя такпо отношению к их бизнесу. Он размышлял, как долго это будет продолжаться.

– Знаю.

Бернардо стоял в дверях, испытывая неловкость, сомневаясь,подходящий ли сейчас момент. Но когда же? Когда он сможет спросить ее? Когда онсможет сказать ей то, что думает?

– Можем мы немного поговорить или ты очень занята?

– У меня есть немного времени. – Ее тон не былприглашающим к беседе. Она заставила себя смягчить голос. Возможно, он хотелизвиниться за свою резкость. – Речь пойдет о чем-то особенном?

– Думаю, да. – Он тихо вздохнул и сел. – Есть кое-что,чем я не хотел беспокоить тебя, но думаю, что время пришло.

– О Господи. Что еще? – Кто-то увольняется, аннулированкакой-нибудь заказ или сорваны поставки? Опять что-то с этим проклятым мылом?Она уже достаточно наслушалась о нем, и всякий раз, когда им приходилосьобсуждать эту тему, она вспоминала о том дне, когда... когда Амадео... о томпоследнем утре... Она отвела взгляд.

– Не смотри так. Я не собираюсь говорить ничегонеприятного. На самом деле, – – он попытался убедить ее, улыбнувшись, –возможно, это даже очень приятное.

– Не уверена, что могла бы выдержать удар даже отчего-то «очень приятного». – Она снова села, борясь с усталостью и болью вспине. Нервы, напряжение, все это сказывалось с тех пор... – Ладно, давайвыкладывай.

– Ну так вот, синьора. – И вдруг он пожалел, что не сводилее на ленч. Возможно, было бы лучше провести несколько часов вне работы, забутылочкой хорошего вина. Но кто теперь мог вытащить ее куда-либо? К тому жекак только они выйдут из здания, за ними двинется целая армия охранников. Нет,уж лучше здесь. – Нам звонили из Штатов.

– Кто-то заказал десять тысяч платьев, мы должны одетьпервую леди или я только что получила международную награду?

– Ну... – На мгновение они оба улыбнулись. Слава Богу,она слегка смягчилась после их утренней стычки. Он не знал точно почему, можетбыть, потому, что она так нуждалась в нем, а возможно, вдруг почувствовала себяслишком уставшей, чтобы сражаться. – Звонок был не совсем такого плана. Звонилииз «Фарнхэм-Барнес».

– Из этого всепоглощающего монстра-универмага? Какогочерта им надо? – За последние десять лет «Ф-Б», как они его называли,постепенно поглотил все главные крупные универмаги в Штатах. Теперь он сталмогущественной организацией, с которой приходилось считаться всем и каждому вторговом мире. – Они остались довольны своим последним заказом? Нет, можешь неговорить. Я знаю ответ, они хотят еще. Так скажи им, что больше они получить несмогут. Тебе это уже известно. – Из-за большого числа универмагов в их звенеИзабелла действовала осторожно, чтобы сохранять в руках бразды правления. Онимогли заполучить только заранее оговоренное количество готовой одежды и минимумспециальных моделей. Ей не хотелось, чтобы сотни женщин в Де-Мойне, Бостоне иМайами носили одинаковые платья. Изабелла придерживалась осторожной политикидаже в готовой одежде и осуществляла железный контроль. – Речь шла об этом? –Она бросила гневный взгляд на Бернардо, уже закусывая удила, и он почувствовал,как у него напряглась верхняя губа.