позиции доктора теологии и инквизитора, не заботясь о своей популярности. Само по себе такое сочетание регалий уже было убедительным аргументом. Однако самым важным должно было стать расположение одного-единственного читателя, в защиту которого и было написано это сочинение, — папы римского Сикста IV.

Выступив с публичным осуждением сторонников соборного движения в небольшом сочинении «Послание против одного концилиариста, а именно архиепископа Краинского», Генрих Инститорис заявил о себе как о верном стороннике понтифика в сложной для того ситуации. Более того, эта книга стала своего рода манифестом партии сторонников папы в католической церкви. До написания книги, благодаря которой мы сейчас и помним «наименее почитаемого среди профессоров теологии», оставалось чуть более трех лет.

Malleus Maleficarum производит обманчивое впечатление в силу собственной тенденциозности и неаккуратности оформления материала (вспомним здесь хотя бы ложные внутренние ссылки и значительное количество обширных заимствований из других книг). Эти особенности «зловещей книги Средневековья», если проецировать их на личность автора, могут создать ложное впечатление о его интеллектуальных способностях.

Этого искушения не смогли избежать многие историки, поскольку образ недалекого и ангажированного фанатика с извращенными представлениями о человеческой природе лучше соответствовал той мрачной роли, которую сыграл в истории «Молот ведьм». Так П. Зегль, опираясь на многочисленных предшественников, охарактеризовал автора как «паталогического женоненавистника, с его порнографическими фантазиями, навязчивыми идеями и одержимостью сексуальной сферой»[136].

Действительно, брат ордена проповедников Генрих Инститорис написал убийственную книгу, которая, по моему глубокому убеждению, не является показательной для определения как интеллектуального уровня самого автора, так и его места среди современников, также подвизавшихся на интеллектуальном поприще. Нам потребуется на некоторое время абстрагироваться от Malleus Maleficarum и связанных с ним читательских стереотипов, с тем чтобы установить хотя бы некоторые значимые штрихи к портрету его создателя.

Важно подчеркнуть, что эта ситуация не является уникальной. Нечто подобное на примере трудов Жана Жерсона, самого знаменитого французского богослова XV в., описывал Д. Хоббинс, предупреждая исследователей о возможности «логической ловушки», связанной с фокусированием внимания исключительно на истории идей. Эта «ловушка» препятствует правильной оценке значения того или иного автора — так как с этой позиции средневековый автор представляется в лучшем случае популяризатором, а в худшем — вторичным и неоригинальным мыслителем, писавшим на закате лучшей эпохи[137].

В качестве выхода из этой ситуации Д. Хоббинс предложил перенести внимание на то, что можно охарактеризовать как «культурное позиционирование» (cultural positioning) интеллектуала позднего Средневековья, т. е. на его общественный статус, его связь с широкой публикой и, таким образом, на его культурную значимость. И далее — «при более широкой постановке вопроса предметом здесь выступает проблема литературного творчества в культуре, ценившей не оригинальность, но приверженность к признанным авторитетам и вечной истине»[138]. Применительно к появлению трактатов «парадигмы Лозанны» Р. Кикхефер упоминает изменение книжной культуры и особенности воздействия трактатов на читателей на примере исследований Д. Хоббинса[139].

Я считаю возможным и продуктивным перенести эти разработки на сочинения Генриха Инститориса, с тем чтобы оценить, подходит ли «наш» доминиканец под предложенную модель «публичного интеллектуала». Но перед этим необходимо дать краткую характеристику основным трудам «брата Генриха из Шлеттштадта». Это особенно важно, учитывая их малую известность по сравнению с его главным детищем — Malleus Maleficarum.

Литературное наследие немецкого инквизитора включает в себя сочинения различной направленности. Здесь есть как прикладные, узкоспециальные тексты о колдовстве, которые представляют собой экспертное мнение, адресованное должностным лицам, так и тексты, посвященные актуальным богословским проблемам (сочинения о таинстве Евхаристии), адресованные широкому кругу образованных людей. Ни одна из этих книг не удостоилась популярности, сопоставимой с Malleus Maleficarum. В Таблице 2 представлены основные сведения об известных на данный момент сочинениях Генриха Инститориса.

Таблица 2

СОЧИНЕНИЯ ГЕНРИХА ИНСТИТОРИСА

«Послание против одного концилиариста, — а именно архиепископа Краинского» представляет собой краткое полемическое сочинение, посвященное дискуссионному вопросу церковной дисциплины. Его нюрнбергское издание насчитывало всего 13 страниц печатного текста. На страницах этого небольшого памфлета Генрих Инститорис выступил в защиту интересов папы римского, «святейшего господина нашего господина Сикста четвертого» (Sanctissimum dominum nostrum dominum (sic!) Sixtum quartum), пытаясь оградить его от нападок сторонников соборного движения в Католической церкви, стремившихся к ограничению единоличной власти ее главы.

Именно этим объясняется выбор пренебрежительной формулировки, которую Инститорис использовал в названии — «один концилиарист, а именно архиепископ Краинский» в адрес доминиканца Андрея (Андреаса) Ямометича (Andreas Jamometić или Zamometić, 1420–1484 гг.), возглавлявшего также орденскую провинцию Греция и отстаивавшего идею церковной реформы в русле начинаний Базельского собора по ограничению личной власти папы (подробнее — см. Главу 3.1).

Генрих Инститорис в своем «Послании» выступает как полемист, бросающий вызов сразу:

а) епископу, т. е. человеку, занимающему более высокое положение в церковной иерархии;

б) брату по доминиканскому ордену, демонстрируя бóльшую лояльность папскому престолу;

в) соборному движению, стремившемуся к обновлению церкви.

Как отмечает П. Зегль, сочинение содержит многочисленные инвективы, направленные лично против архепископа Краинского[140], среди которых едва ли не самым безобидным было ursus vorax, «ненасытный медведь».

Важно подчеркнуть, что «Послание» было не столько личным выпадом против церковного иерарха, с которым автор текста, по всей видимости, не имел каких-либо отношений, сколько предостережением для сторонников соборного движения на местах.

Помимо политических и богословских разногласий есть еще одно обстоятельство, которое проясняет личную вовлеченность Генриха Инститориса в противостояние архиепископа Краинского и папы римского, а именно конфликт интересов вокруг торговли индульгенциями. Как отмечает К.С. Мэккей, будущий автор Malleus Maleficarum на протяжении нескольких лет был занят продажей индульгенций с целью финансирования дальнейшей борьбы с еретиками-гуситами. Однако он не был единственным активным участником на этом поприще. В то же время другие люди активно вели аналогичную деятельность ради организации крестового похода против турок[141].

Memorandum (Vorarbeit) был написан Инститорисом либо поздней осенью 1485 года, либо зимой 1486-го как руководство процессуального характера по преследованию ведьм для епископа Бриксена Георга Гольсера. Причем уже после того как все обвиняемые в инсбрукском процессе были освобождены в конце октября.

Учитывая характер и обстоятельства написания, Memorandum является в большей степени документом инсбрукского инквизиционного делопроизводства, чем собственно книгой. По своему содержанию текст соответствует третьей части написанного позднее «Молота ведьм». В его основе лежит сочинение инквизитора-доминиканца Николая Эймериха с некоторыми расхождениями, позднее исправленными Инститорисом уже в третьей части «Молота ведьм».

Memorandum был составлен по горячим следам после завершения процесса, и Инститорис приводит в нем по памяти те положения, которые, по его мнению, соответствовали «правильной процедуре» дознания. Как