еле заметно присела, взглядом приказывая ей приготовиться. Потом она отошла в сторону и, вцепившись в дверную ручку костлявыми пальцами, поманила в комнату лорда Саймона.

Лорд Саймон был таким же высоким, как ее муж Питер. Темно-каштановые волосы, гладкие и блестящие, падали на лоб, изборожденный глубокими морщинами. Кожа туго обтягивала худое лицо, подчеркивая скулы и тонкие губы. Какое-то время он стоял на пороге, глядя на нее своими карими глазами. Лицо у него задергалось. Он перевел взгляд на ребенка. У него за спиной толпились его приспешники; всем хотелось хоть одним глазком заглянуть в комнату и увидеть ее. Однако лорд Саймон никого не пускал. Его высокая, костлявая фигура заполнила дверной проем.

— Будьте добры, оставьте ваших людей снаружи, в коридоре, — сказала Марион. — В такое время моей дочери необходимо уединение.

Лорд Саймон кивнул и, обернувшись, что-то приказал своим людям. Но дверь он, войдя, оставил приоткрытой. Сопровождает ли его тот мужчина, который ее поцеловал? Сесили опустила голову и посмотрела на спящего младенца.

Шелковистая завеса ее волос упала вперед.

— Благодарю, миледи, за то, что согласились принять меня… вот так. Так скоро после… — Голос у Саймона сел, и он замолчал. Похоже, он вспомнил, что ворвался в замок раньше условленного времени.

Атмосфера стала напряженной, замешательство Саймона росло. Наверное, нечасто ему доводилось видеть такие сцены; возможно, он сам не знал, что делать дальше. И как вести себя с вдовой покойного брата.

— Входите, входите же, — пригласила Марион, хватая лорда Саймона за плечо и ведя его к кровати. — Давайте обойдемся без церемоний. Посмотрите на младенца! Он очень похож на вашего брата, просто одно лицо. Думаю, вы со мной согласитесь.

Сердце у Сесили ушло в пятки. В радостном голосе матери звучали фальшивые нотки. Саймон наверняка что-то заподозрит! Ребенок совсем не похож на Питера; более того, ему всего несколько часов от роду, и его сморщенное личико пока вообще не похоже ни на кого из родных. Марион переигрывает… Она слишком широко и наигранно улыбается, и глаза у нее преувеличенно сияют.

Лорд Саймон слишком поспешил и, не рассчитав, ударился коленом о раму кровати. Смутившись, он отступил. Его впалое лицо порозовело. Он склонился над кроватью и стал всматриваться в личико младенца, закутанного в белое шерстяное одеяло. Сесили уловила идущий от Саймона слабый запах конюшни.

— Очень… мило, — пробормотал он и, поспешно сделав шаг назад, хлопнул в ладоши. — Мальчик, если я верно понял вашу служанку?

— Да, у нас мальчик, — торжествующим тоном объявила Марион. — Поэтому… это означает… — она не договорила, как будто из деликатности.

— Я прекрасно понимаю, что это означает, леди Марион! — сухо ответил лорд Саймон. — И, как вы понимаете, мне это не по душе. Но перед лицом закона я ничего не могу поделать. — Он торжественно посмотрел на Сесили, лежащую в постели, и покосился на приоткрытую дверь. — Входи! — пригласил он кого-то, стоящего в коридоре. — Взгляни на младенца.

— Но мне кажется, что… — Марион обеспокоенно посмотрела на дверь, потом взглянула в испуганное лицо Сесили.

Лорд Саймон поспешил ее успокоить:

— Леди Марион, я зову своего друга, а не кого-то из моих слуг. Он отнесется к вам со всем почтением.

Еще до того, как незнакомец вошел в комнату, Сесили поняла: это он. Высокий здоровяк с широкими, мускулистыми плечами. Спаситель, который вытащил ее из реки. Тот, кто… целовал ее в темной кладовой… после чего ее губы желают продолжения.

Все остальные, ее мать, лорд Саймон, слились в одно пятно и куда-то исчезли. Их взгляды встретились. В его синих глазах горели недоверие и осуждение. Уголки его губ дернулись.

У нее перехватило дыхание, краска отхлынула от лица.

Локлан испытал удовлетворение, заметив, как она смертельно побледнела. Маленькая негодница!

Сейчас он ее разоблачит. Ее обман раскроется! Так вот почему она избегала его, вот почему так враждебно относилась к его расспросам. Все для того, чтобы сбить его со следа. И ей это почти удалось. Как он раньше не догадался, что перед ним сама леди Сесили Оукфорд? Надо отдать должное ее изобретательности, ей удалось убедить всех, что мать этого ребенка — она. Он вспомнил, как вытаскивал ее из бурной реки, вспомнил ее хрупкую, тонкую фигурку. Не может быть!

Сжав зубы, Сесили настороженно следила за ним. Она понимала, насколько шатко ее положение. Сейчас, сейчас он ее разоблачит! Все раскроется… Она полулежала в кровати, прижимая к груди спящего младенца. Она собиралась представить его лорду Саймону как своего сына. Зеленые глаза сверкали, под ними залегли тени. Длинные, густые распущенные волосы напоминали шелк. Волосы разметались по плечам, по девственно белой простыне. Несмотря ни на что, он восхищался ее мужеством и отвагой, пусть и неверно направленной.

Пожилая женщина, ее мать, склонилась над кроватью и пронзительным голосом обратилась к Саймону. Ей не терпелось похвастать внуком; ее жесткие негнущиеся пальцы откинули шерстяное одеяльце, чтобы показать личико. Какое двуличие, подумал Локлан. Нужно сразу же разоблачить их обеих и раскрыть Саймону их обман. Так будет верно и правильно.

И все же…

Их ждет суровое наказание. Саймон придет в ярость из-за того, что его обманули, он немедленно известит короля и двор. Глядя в искаженное от страха лицо молодой женщины, Локлан неожиданно решил подождать с разоблачением. Он подозревал, что история не так проста, как кажется; за ней таится нечто большее, чем то, что он видит здесь сегодня в этой опочивальне. Ему хотелось выслушать и ее точку зрения. В нем проснулось желание защитить ее, помочь ей.

Страх сдавливал Сесили горло. Она едва могла дышать, воздух не поступал в легкие.

Ноги стали неподвижными. Ее словно парализовало. Она вся покрылась испариной, сорочка прилипла к телу. Она не сводила взгляда с его решительно сжатых губ. Когда он ее разоблачит? Сейчас, в присутствии лорда Саймона и его подручных, которые подслушивают за дверью? А может, он выберет более подходящее время, а ее заставит мучиться от неизвестности, от тревоги? Она должна сейчас же поговорить с ним. Каким-то образом убедить его не выдавать их…

Она резко отбросила покрывало, по-прежнему крепко прижимая к себе младенца.

— Мне нужно… я должна… — запинаясь, проговорила Сесили. Что же ей сейчас может понадобиться? Что придумать, как выпутаться из безнадежного положения?

Марион покосилась на дочь, поняла, в каком она состоянии. Она положила руку на плечо Сесили, крепко сжала, не давая шевельнуться.

— Локлан, подойди сюда и взгляни на ребенка, — лорд Саймон поманил к себе мужчину, стоявшего в дверях.

«Локлан…» — Сесили посмотрела на друга Саймона. Вот, значит, как его