— Вам не кажется всё это странным? — мрачно следя за тем, как очередной монстр скрывается с добычей в соседних кустах, интересуется Альвасдин. — Трое магов куда более привлекательная еда, чем какая-то мелкая клыкастая тварь, но выбирают почему-то именно её. Словно нам кто-то помогает на протяжении всего пути…

— Хоть и подозрительно, но лучше не задерживаться на одном месте, — хмуро изучая раскинувшийся перед нами водоём, заявляю на полном серьёзе.

— Соглашусь с адепткой, — проговорил профессор Валгордом. — Местность слишком опасна, чтобы застывать на месте и задаваться вопросами, ища на них ответы. С этим можно разобраться и позже.

Заметив странную тень вдали и чуть слева от нас, прищурила глаза, вглядываясь и обостряя зрение, чтобы рассмотреть странного вида существо. Туловище напоминало оленя, как и голова, а вот то, что должно называться мордой, было больше похоже на человеческое лицо, но на деле им не являлось. Пушистые брови, глаза со спиралевидной глазницей, вполне себе человеческий нос, только с длинными белыми звериными усами. Дальше был человеческий рот и вытягивался подбородок. Голову венчали три пары огромных рогов, которые разветвлялись на много ветвей сверху, таким образом создавая нечто похожее на куст. Тело было хоть и оленье, но с очень длинной пушистой шерсть и не в меру тёплым мехом на шее и груди, что странно смотрелось для здешних мест.

Именно это заставило меня всмотреться по лучше и даже перейти на магическое зрение. Если бы этого не сделала, точно бы не поняла, что за существо следило за мной издали и не отрывало своего взгляда от моего лица. Хранитель острова в своей дневной безобидной, на первый взгляд, форме. Его сила была невероятно огромна, сразу намекая, что убить гада будет непросто. На правах божества здешних мест, он может как исцелить любого, так и отнять его жизнь. И сейчас мы попадаем под его правила и законы, потому наша битва не будет равной и быстрой. Ради своей защиты он не станет даже звать подмогу, потому что и своими силами вполне способен одолеть любого. И не удивительно, с такой-то способностью. Наверняка, у него ещё есть что-то, но этого мне не узнать пока.

— Мэйлинара, ты что-то заметила? — спросил подошедший Альвас и тоже прищурил свои бледно-фиолетовые глаза, но, по всей видимости, так и не смог никого увидеть со своими природными способностями, потому перевёл взгляд на меня и вопросительно вскинул бровь.

— Нет, просто смотрю, нет ли поблизости опасности, которой никто не помешает на нас напасть. В воде и над ней всегда найдётся какая-нибудь гадость, с которой придётся повозиться. Вспомнить хотя бы океан…

Вспомнив собственный промах, поморщилась, что не укрылось от моих спутников. Куратор только собирался открыть рот и сказать нечто нравоучительное, как в этот же момент одновременно произошло три вещи — водная гладь прямо возле нас пошла рябью, в ней отразилось восемь красных глаза, а после острая, словно спица, стальная лапа вынырнула из воды и, словно жало скорпиона, начала стремительно приближаться к дроу.

Я не успевала призвать магию и активировать щит, как и наш надзиратель. Мы расслабились и, хоть и ожидали нападения, всё равно не способны были предотвратить настолько мгновенную атаку. Мне только и оставалось, что сбросить с себя уснувшего Обжору и оттолкнуть ушастого в сторону, подставляясь под удар вместо него. Как лапа успела в это же мгновение немного изменить траекторию, понять не успела — тело затопило болью.

Мой живот пробило насквозь, задев сразу несколько жизненно важных органов. Всего за одну секунду тёмно-багровая кровь смешалась с чёрной, начиная медленно растекаться лужей подо мной, рот наполнился металлическим привкусом, дыхательные пути забились, в голову ударил сигнал, что регенерация начала усиленное насильное восстановление повреждённых клеток, а скинутый дракончик подавился собственным возмущением, смотря на произошедшую сцену. В следующее мгновение лапа выходит из моего тела, разбрызгивая капли крови по земле, её тут же перерубает на несколько частей не в меру злой аристократ и падает рядом со мной на колени, начиная передавать собственную энергию. Арханид в этот время бросил на меня негодующий взгляд, что-то неразборчивое сказал ушастому, а после накрыл нас щитом и бросился сражаться с паучарой-переростком, который был посильнее и покупнее того, что я встретила вчера в озере.

Чужая магия приятной волной прокатилась по телу, усиливая мою регенерацию, парень сцепил зубы и едва держался, чтобы не сказать какую-нибудь гадость в мой адрес. Он отдавал энергию, не жалея сил, хоть после этого наверняка будет чувствовать себя далеко не самым лучшим образом. Продолжал поддерживать равномерный поток энергии и не позволял ему даже на секунду стать меньше, будто от этого зависела моя жизнь. Мелкий просто уселся напротив моего лица и уткнулся своим лбом в мой, даже не задев рогами. Своим печальным видом он показывал Альвасдину, насколько сейчас мне плохо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сама же я и слова не могла сказать, чтобы остановить безрассудного второкурсника. Тело парализовало, кровотечение не останавливалось, слабость накатывала с неимоверной силой, регенерация продолжала упорно бороться за мою жизнь и исцелять тело, но от этого мне словно становилось только хуже. Хотелось закрыть глаза и забыться долгим сном, возможно, беспробудным, но я как никогда понимала, что сейчас этого делать нельзя. Реальность странная и уже не раз показывала, что способна влиять на мой организм, потому может оказаться и так, что моя смерть окажется настоящей, несмотря на бессмертие. Умирать в подобных условиях и не завершив свою миссию не собираюсь, так что придётся очень постараться, чтобы выкарабкаться…

Постаралась сконцентрироваться и направить все свои силы на регенерацию, параллельно делая анализ состояния тела и абстрагируясь от всех неприятных ощущений. По всему выходило, что раны очень серьёзные и простой смертный мог умереть от них в течение пятнадцати-двадцати минут, но у меня есть регенерация, превосходящая любую другую расу, потому и времени куда больше.

Задаваться вопросом, сколько минут уже прошло, не стала, чтобы не расстраиваться. Некоторые органы, словно издеваясь, сращивались и тут же разрывались по-новому на том же самом месте. Дышать было трудно, но я заставляла себя делать вдох и выдох через боль. Лоб дроу покрылся испариной, но он лишь сверлил меня злым взглядом, в глубине его глаз виднелась обида, которую я прекрасно понимала. Его спасла от нападения женщина, что категорически противоречит их правилам. Дроу привыкли, что мужчина защищает прекрасный пол, но никак не наоборот.