На дне сундука лежал кожаный новенький футляр, завернутый вполиэтиленовую пленку.

– Точно! Гнездо киллера! Аська, смываемся!

Я смерила взглядом футляр. И выхватила его из сундука.

– Ты спятила? – зашипела Мотька.

Я запихнула футляр в сумку.

– Аська, ты что?

– Скорее всего это винтовка! Складная!

– И на фиг она нам?

– Потом объясню, некогда! Помоги лучше!

Я достала из сумки большой пакет, переложила в него кувшин,и теперь футляр спокойно поместился в сумке.

Я действовала автоматически, как во сне.

– Все, Мотька, теперь линяем!

Матильда выглянула на лестницу. Там никого не было.

Мы спустились на площадку и побежали вниз. К счастью, подороге нам никто не попался.

И в переулке нас уже не ждали. По крайней мере так нампоказалось.

– Аська, выходим по очереди. Я с одной сумкой налево,ты с другой направо! Встречаемся у метро!

Так мы все и проделали. И только уже сидя в поезде метро, явдруг сообразила – что было бы, если бы нас поймали с винтовкой? Меня пробраладрожь. Мне стало казаться, что взгляды всех пассажиров прикованы ко мне, что уменя на лбу написано – в сумке винтовка! Киллерская! Я чуть не потеряла сознание.И только мысль, что тогда уж точно мою находку кто-нибудь обнаружит, заставиламеня взять себя в руки. Дура чертова! Зачем только я ее украла? Боже мой! Яведь теперь и вправду воровка! Самая настоящая воровка. Какой ужас!

Мы вышли на станции «Октябрьская» кольцевая. Чтобы добратьсядо улицы Губкина, где живет Татьяна Мироновна, нужно сесть в троллейбус.

– Аська, пошли налево, там народу меньше! –сказала Мотька и потянула меня к переходу через Садовое кольцо. Я шла за нейкак сомнамбула.

– Аська, ты что?

– Мотька, мне страшно!

– А кто тебя просил брать эту пакость?

– Как ты не понимаешь? Кто-то хочет кого-то убить!

И когда убийца придет, оружия не будет. Пойми! Убийствоотложится. А мы тем временем что-нибудь придумаем.

– Что? Что мы придумаем?

– Я пока не знаю. Мне надо подумать на свободе!

– На какой-такой свободе?

– Когда у меня в руках не будет этого…

– Ну, давай я понесу!

– Глупости! Я взяла, я и понесу! А подумаю, когдаспрячу... это куда-нибудь. Мотька, скажи мне одну вещь…

– Какую?

– Я теперь воровка, да?

Мотька задумалась. Но тут подошел троллейбус, мы вскочили внего и сели рядышком.

– Мотька, ответь! – взмолилась я.

– Да, Аська, ты, конечно, своровала эту штуку, но ты неворовка! Нет! Ты – героиня! Ты же не ценность какую-то сперла, а оружиеубийства!

– Орудие убийства, – машинально поправила яподружку.

– Ну пусть орудие! Считай, что ты его... конфисковала!Ой, Аська, а что мы с ним делать-то будем?

– Я же говорю – потом подумаем.

К Татьяне Мироновне мы опоздали минут на двадцать.

И долго извинялись, говорили, что троллейбуса ждали чуть неполчаса.

– Да, иной раз очень долго приходится ждать, – спониманием вздохнула Татьяна Мироновна.

Мы очень обрадовались друг другу. Она расспрашивала меня оПариже, рассказывала о делах мужа, потом, наконец, вспомнила о кувшине.

– Да, девочки, дела обстоят так: я позвонила помощникумужа, объяснила, что, собственно, требуется, и он обещал все сделать и вдобавокпроконсультироваться с какой-то своей подругой, которая занимается археологией…

На всякий случай.

– Отлично! – воскликнула Мотька. – А как намего найти?

– Вам не нужно никого искать. Оставьте ваш кувшин уменя, а Володя вечером ко мне за ним заедет.

– Спасибо! Спасибо вам огромное! – с чувствомпроговорила я. Ехать куда-то еще мне было не под силу.

– А когда будет ответ? – поинтересовалась Мотька.

– Я не спросила, но если это спешно, я скажу Володе!

Мы смущенно переглянулись с Мотькой.

– Ну, вообще-то, чем скорее, тем лучше… – неувереннопроговорила она.

– Хорошо, я скажу!

Мы еще пообщались с Татьяной Мироновной, а потом сталипрощаться.

– Ася, я позвоню тебе после разговора с Володей, –пообещала Татьяна Мироновна.

– Спасибо вам большое!

И на этом мы расстались.

Когда мы вышли на улицу, я вдруг почувствовала, что у менядрожат ноги и руки и сил нет, как будто я разгрузила вагон бревен. Менябуквально шатало.

– Аська, ты часом не заболела? – перепугаласьМотька.

– Нет, только жутко устала…

– Давай посидим где-нибудь…

– Давай, – согласилась я. – Только где?

Мы огляделись. Первое, что нам бросилось в глаза, летнеекафе у входа в универмаг «Москва».

– Вон, видишь, там можно посидеть! – успокаивающимголосом произнесла Мотька. Она крепко взяла меня под руку и повела вниз поступенькам подземного перехода. – Ничего, сейчас сядем с тобой, дернем побаночке холодненького спрайтика, и тебе сразу полегчает, – журчалаона. – Ты ж у нас спрайтик любишь, можно сказать, обожаешь… Отсидишься,отопьешься и придешь в себя…

Так она меня довела до свободного пластмассового столика,усадила в белое пластмассовое кресло.

– Хорошо? – спросила она заботливо.

– Вроде да…

– Сейчас еще лучше будет! Так тебе спрайт? Или все жеколу?

– Спрайт! Две банки, похолоднее! – хриплопроговорила я.

Мотька кивнула и вскоре вернулась с тремя банками спрайта.

– Холодный? – спросила я.

– Ледяной! Аж руки ломит, еле доперла! Только, Аська,погоди, вот тебе соломка! Не хлобыщи прямо из банки, горло простудишь!

Одну банку я выдула почти залпом. И мне вправду стало легче.

– Ну, что я говорила! – возликовалаМатильда. – Тебе уже лучше!

– Спасибо, подруга!

– Не за что! Ты мне лучше скажи, что делать будем?

– Прежде всего, надо узнать, кто живет в квартире подЛутовиновым.

– Ага! Понятно! А потом?

– Потом… Поменьше околачиваться там…