– Что значит «поменьше»? – завопила Мотька. –Нам вообще туда даже носу казать нельзя.

– А как же киллер?

– Киллера надо сдать! И без всяких обсуждений!

– А нам поверят?

– Поверят как миленькие. Мы ж им винтовку предъявим.Вот прямо сейчас и поедем на Петровку!

– Матильда, замолчи!

– Почему это?

– Ты винтовку видела?

– Что ты хочешь сказать?

– Ты своими глазами винтовку видела?

– Но у тебя же в сумке… – растерянно проговорилаМатильда.

– Да, у меня в сумке что-то лежит. Я это «что-то»сперла, как настоящая воровка! Но я пока не знаю, что сперла.

Может, это никакая не винтовка. Может, это... складнаяудочка. Или еще что-нибудь. Так что, мне пойти в ментуру и сказать: дяденьки, ятут сама не знаю чего стырила, вы уж разберитесь! Так, да?

– Но что ты предлагаешь?

– Предлагаю… Предлагаю поехать к тебе на квартиру!

– Почему ко мне?

– Потому что ко мне – нельзя! Мама в любой момент можетпоявиться!

– Ну, вообще-то, и моя тоже! Мало ли что ей у меняпонадобится…

– Действительно… Тогда остается ехать на дачу и там… Покрайней мере тетя Липа наверх неслышно не взберется! В нашей комнате самоебезопасное место!

– Это точно!

– Если это окажется винтовка, то мы пойдемпосоветоваться к бабушке Олега! Она такая… Она поможет!

– Поможет, если она на даче, а не пасет своего внучка вМоскве!

– Значит, мы позвоним Николаю Николаевичу!

– Фью! Николай Николаевич еще когда из милиции ушел!

– У нас в запасе есть этот… Егор Милютин! Короче, безпомощи не останемся! На худой конец просто расскажем все Святославу! А пока –все! Об этом больше ни слова, я не могу…

И я с жадностью выхлебала вторую банку спрайта.

– Ну, Аська, ты водохлебка!

– Я бы еще выпила, но, боюсь, до дачи не доеду!

– А ты не мучайся! Зайди в универмаг, наверняка туалетесть!

– Мудрая ты, Матильда! Пошли!

Когда мы вышли из туалета, Мотька взмолилась:

– Аська, давай чуток побродим тут, поглядим, как чего!

– Да на что тут глядеть?

– А вот скажи, похоже это на парижский универмаг?

– Ну, если только очень отдаленно… А впрочем, не знаю!Ниночка меня всегда в дорогие магазины таскала…

– Понятно… Ой, Аська, гляди!

Я глянула туда, куда указала Мотька, и увидела, что на полкев отделе сувениров стоит... медный кувшин. Точь-в-точь такой, как наш. Хотяиздали трудно было определить, который из двух.

– Ни фига себе! – пробормотала Мотька. –Пошли глянем поближе!

Мы подошли к прилавку.

– Девушка, покажите нам, пожалуйста, вон тоткувшин! – попросила Мотька.

Молоденькая продавщица заученно улыбнулась и каким-тонеживым голосом отчеканила:

– Это не кувшин, это кофейник сувенирный, производство– Сирия!

– Ну хорошо, – улыбнулась Мотька. – Покажитекофейник сувенирный!

– Он бракованный, – уже чуть более живым голосомсообщила продавщица.

– А он сколько стоит? – поинтересовалась я.

– Двести пятьдесят тысяч. Но я же говорю, онбракованный!

– А не бракованный сколько стоит? – стояла я насвоем.

– Столько и стоит!

– А бракованный?

– Зачем вам бракованный?

– Мы на него запали! – доверительно сообщилаМотька продавщице.

– А какой у него брак?

– Цепочка сломана и дырка в донышке! Вообще-то если вамнравится… Он же все равно декоративный, кофе в нем варить нельзя… Можетвозьмете? – оживилась девушка, решив сбыть бракованный товар.

– Он у вас один, что ли? – спросила Мотька.

– Последний! – вздохнула девушка. – Вам всеже показать?

– Покажите!

Она достала с полки кофейник. Мы повертели его в руках.Изгиб носика у него немного отличался от того, что мы оставили ТатьянеМироновне, и крышка еле держалась на цепочке из трех звеньев, несколькоменьших, чем у нашего.

– Ну что, возьмете? – с надеждой осведомиласьпродавщица.

– Да нет, зачем нам бракованный… – пожала плечамиМотька. – А у вас еще такие будут?

– Наверное. Заходите!

– Обязательно!

Мы сразу направились к выходу.

– Ну что скажешь?

– Матильда, а что тут говорить? Сейчас в Москве можнокупить абсолютно все. Даже кувшин с восточного базара.

– Но Святославу кувшин подарили в Марокко…

– Ну и что? По-твоему, Марокко – это Запад?

– Значит, ты считаешь, к нашему делу то, что мыувидели, отношения не имеет?

– Ни малейшего!

– Ладно, подождем результатов экспертизы… Ну все, надоехать и поглядеть, наконец, что тут, в футляре!

До дачи мы добрались без приключений, но открыть футлярсразу не удалось. На дачу приехала мама с целой компанией. Пока я здороваласьсо всеми, слушая уже набившие оскомину возгласы: «О! Да ты настоящаяпарижанка!», Мотька под шумок отволокла сумку в нашу комнату.

– Я под кровать ее сунула! – шепотом сообщила она,спустившись вниз.

О том, чтобы уйти к себе, не могло быть и речи, тем болеечто Матильда обожала актерские компании и с восторгом слушала всякие байки исерьезные профессиональные разговоры. А я сидела, погруженная в свои мысли.Если окажется, что в футляре что-то другое, а не винтовка, надо будетобязательно подбросить его назад… Если все же…

Мой опыт подсказывал мне, что я совершила роковую ошибку,утащив винтовку. И сколько бы я ни твердила себе, что тем самым, возможно,предотвратила убийство, я все равно знала – это не правильно, элементарнонеграмотно.. – утащить такую улику. А киллер, обнаружив пропажу, попростубольше туда не явится и станет изыскивать возможность прикончить намеченнуюжертву в другом месте… Да, недаром говорится – семь раз отмерь, один отрежь… Яже, ничего не меряя, взяла и отрезала… Дура!

Набитая дура! И в милицию соваться – только позориться!

Это еще в лучшем случае… Можно, конечно, просто зарытьвинтовку, если это винтовка, в лесу и благополучно забыть о ней. Но как забытьо человеке, которому грозит опасность…