Рукавом рубашки отер со лба неприятно холодивший пот и,прежде чем включить зажигание, тихонько пробормотал, глядя на себя в зеркалозаднего вида:

– А при чем тут броневик? Какой еще, на хрен, броневик?

Сознание вновь работало четко, с размеренностью только чтозаведенного движка. Вроде бы нет и не было среди дел насущных ничего, чтоследовало бы увязать с понятием «броневик». Определенно, нет и не было. Что-тотакое крутится в голове, зыбкая, ускользающая ассоциация… да нет, никакой связис делами насущными, чутье безмолвствует, точно…

Кот Ученый с искренней готовностью сказал:

– Я тоже пойду, мало ли что…

– Нет уж, – решительно отказался Смолин. –Все спокойно сидят в машине и ждут меня. Так оно надежнее. Следует, соколы мои,исключить любой намек на групповуху – я в случае чего один, как перст, что сточки зрения уголовного кодекса является смягчающим обстоятельством… Шварц,если что – пустую эсэмэску…

– Яволь.

Смолин тихонько прикрыл за собой дверцу «тойоты», перекинулв левую руку пластиковый пакет, в котором покоились две туго свернутых огромныхсумки, с какими шастают всевозможные торгаши – вместительны, что ниговори, – коснулся электрошокера в правом кармане легкой куртки и, зажав вкулаке связку ключей, уверенным шагом направился к подъезду. Близилось кполуночи, уже стемнело, вокруг было пусто и тихо.

С точки зрения антикварки он был в своем праве – покойниксам передал ему свои закрома, пребывая, безусловно, в твердой памяти и ясномсознании. Но вот с точки зрения писаных законов, все обстояло как раз наоборот:все, что принадлежит скончавшемуся гражданину Н. С. Чепурнову, при отсутствииписаного завещания (а его нет) принадлежит в равных долях великовозрастнымдетишкам данного гражданина. Так что, на взгляд уголовного кодекса, мистерСмолин намеревается совершить деяние, поименованное как «кража». Сто пятьдесятвосьмая, пункт два – с незаконным проникновением в помещение или иноехранилище. Вплоть до пятерки. Плюс несомненная сто шестьдесят четвертая, пунктодин – хищение предметов или документов, имеющих особую историческую, научную,художественную или культурную ценность. Об заклад биться можно, что под то илииное определение попадает практически все, что может отыскаться в Кащеевыхзакромах. Тут уж – до десятки, плюс штраф в полмиллиончика. Кошке ясно, что стакими двумя повисшими на хвосте статьями следует, как огня, избегать любыхнамеков на «группу лиц», «организованную группу», «предварительный сговор» –иначе автоматом навешивается еще поболее. Так что гражданин Смолин выбралсясюда один-одинешенек… правда, и в этом случае на нем повисает «крупный размер»– но что ж тут поделаешь…

Опрятный подъезд. Тихо. Пусто. Поднимаемся на третий этажбесшумно, тихо, чтобы ни одна любопытная рожа к глазку не сунулась…

Обдумав все на сто кругов, Смолин пришел к выводу, чтоследовало все же ожидать и подвоха, исходящего от самого покойничка, вплоть донедавнего времени человека умного, изобретательного, недоброго и сплошь и рядомбеззастенчивого. Быть может, Кащей и в самом деле пришел к выводу, что иноговыхода нет и закрома следует отдать своему, как к нему ни относись. А может,старый черт решил и устроить из-за гроба крупную подляну. В хорошем стиле«черного юмора». Поскольку мы не в штатовском детективе, в пустой квартиреконечно же нет трупа с ножом в спине, рядом с которым Смолина должны повязатьзаранее оповещенные детективы – как это сплошь и рядом случается у Чандлера идругих классиков жанра…

Трупа, конечно, нет. А вот на сигнализации квартирка вполнеможет оказаться, и Смолина там вскоре повяжут, как пучок редиски, – иотбрехаться будет крайне трудно. На нары вряд ли угодишь – есть хорошийадвокат, есть полдюжины свидетелей, которые подтвердят, что кое-какие вещички вхате покойного Смолину как раз и принадлежат – и это будет чистая правда, бездураков… Но вот оправдываться и отписываться придется долгонько, надолго будешьотлучен от нормального бизнеса, и пятно на репутации, и хлопоты, и бабкинешуточные впалишь… Вообще-то он не насолил старикану настолькоуж – но тот могв последние перед кончиной дни и умом малость подвинуться, пакость приготовить…

Ладно, не стоит себя накачивать: все равно идти в квартирупридется, чему быть, того не миновать, если не решишься, потом будешь себягрызть всю оставшуюся жизнь – это ж Кащеевы закрома, не чьи-нибудь…

Смолин достал мобильник, еще раз проверил, поставлен ли онна «беззвук», поместил в нагрудном кармане куртки так, чтобы сразу заметитьмерцание экрана. Второй этаж… Третий… С четвертого, если что, не сиганешь…Фляжка с коньяком в правом кармане джинсов, нужно успеть в случае чего ихлебануть, и облиться, чтоб за версту несло – спьяну и решил, гражданинследователь, забрать свое, собственное, покойный не был бы в претензии…

Площадка четвертого этажа. Тишина. Ключи были уже в руке.Потратив не более пяти секунд, Смолин определил, какой из двух ключей которойскважине из двух соответствует, вставил плоский… повернул… не идет, черт… ага,в обратную сторону… еще пара секунд потеряна… главное, не коситься на глазки сдвух сторон… тихо вроде бы, но кто их знает… так, один мы открыли, теперьвторой… вот этот сразу крутанул в правильную сторону… дверь подалась… темнотавнутри и тишина… ни на косяке, ни около него не заметно ничего, смахивающего надатчик сигнализации, но она нынче бывает самая разнообразная, скрытая так, чтохрен заметишь… н у, поехали!

Он вырвал из кармана электрошокер, нажал кнопочку на торце –включил, теперь, если что, клавишу сбоку… Не идти же было с пистолетом, мы негерои романа в яркой обложке, ребята, мы обычные антиквары, в нашем бизнеседурой пользуются только законченные идиоты…

На ощупь нашел выключатель, осветилась небольшая прихожая.Сжигая за собой все мосты, Смолин тихонько захлопнул дверь, бегло осмотрелзамки: на одном есть блокирующая кнопка, но нажимать мы ее не будем, не стоит усугублять…

Включил свет в одной комнате, в другой – шторы, слава богу,плотно задернуты. Безукоризненные чистота, опрятность и порядок, как обычно.Последний раз он здесь был всего неделю назад, поэтому ориентировался легко:планшетка с теми орденами, что он оставлял старикану, конечно, в секретере…ага, вот она, родимая… из семи орденов осталось шесть, значит, «Савушку»Никифор таки продал… денег от него, правда, уже не дождаться, но наплевать,коли обретаешь гораздо больше, ладно, пусть планшетка пока на прежнем месте илежит, не до нее…

Крохотная спальня (где вообще ничего интересного с точкизрения антиквариата, кроме настольной лампы конца сороковых: круглый матерчатыйабажур, бронзовые серпы и молоты с дубовыми листьями, когда-то такие стояли вначальственных кабинетах). Обширная гостиная. Вот тут антиквариат в некоторомколичестве присутствует, но наблюдаем мы сущий мизер, тот самый пресловутыйсереднячок. На ковре над диваном – кавказский кинжал (дореволюционная работа, всеребре, но, в сущности, ровным счетом ничего особенного) и драгунскаяофицерская шашечка образца восемьсот восемьдесят первого дробь девятьсотдевятого: не золотое оружие, не наградное, клинок без травления, словом,стандартная «селедка», именно такую в свое время генерал Коржаков и подарилМайклу Джексону – по поводу чего тупые журналюги подняли хай на всю страну,уверяя, будто речь идет о каком-то несказанном уникуме. Хотя цена этомуширпотребу максимум три штуки баксов в базарный день, и раздобыть их при нуждеможно охапку, не особенно и напрягаясь. Нашли уникум, уроды…