– По-моему, он дело говорит, – откликнулсяМиша. – Завтра утром спокойно и приступим. Даша…

– Ну, в принципе… Только мы что же, так и уйдем? Вотэто можно сразу прихватить, в сумку войдет вполне… Дэн, займись? Миша, а тыпосмотри по ящикам…

– Ну вот, откуда все анекдоты про блондинок, еслиДашутка – чистый тебе Эйнштейн…

– Хорош болтать, работайте давайте!

Послышалось звяканье – ясно, планшет с медалями потрошат,тинейджеры сраные, догадался Смолин. С медалями проще всего, их можно грузитьнавалом…

– А статуэтки? – послышалось с той стороны.

– Где уж сейчас с ними возиться, их же нужно упаковатькак следует… Что они будут стоить коцаные… Вввв…

– Что такое?

– Палец, бля… Прямо в мякоть засадил… Булавкаохеренная…

– Кровь выдави, вдруг она ржавая…

– Да ни хрена подобного, вон как блестит…

– Все равно выдави, мало ли…

– Тронут вашей заботой, Дарья…

– Тронутым ты всегда был… Ну что копаешься? Миш, что утебя? Ага-а… Уже интереснее. Ничего больше? Ребята, пошли…

Подрагивает голосок у стервочки, не без удовольствияконстатировал Смолин. Лазить за полночь по чужим хатам – дело тонкое, тутсноровка и привычка нужны. Прекрасно должна сознавать, соплячка, что нет у нееникакого права грабастать отсюда вещички, даже ежели она дочурка одного изпрямых наследников…

Но каковы ребятки, а? Прыткое молодое поколение. Дашенька,стерва малолетняя, конечно же слышала краем розового ушка про дедушкинызакрома, вот и решила урвать себе, сколько удастся. Тоже понимает, что все наэтом свете имеет свою цену, антиквариат особенно…

Выждав еще несколько минут, вслушиваясь в тишину, Смолиннабрал Шварца и с ходу спросил:

– Щенки слиняли?

– Ага, все четверо. Сели в тачку и укатили.

– Поднимайтесь сюда смело, – распорядилсяСмолин. – Самое время.

Когда они появились, полка была вновь выдвинута, Смолинстоял, опираясь на нее локтем с таким горделивым видом, словно это он всеустроил.

– Заходите, орлы, заходите, – сказал он, улыбаясьво весь рот. – Гарантирую незабываемые впечатления и бурю эмоций. Толькочур, не орать от восторга, а то соседи сизарей на нашу голову высвистят…

Восторженных воплей не последовало, народ был взрослый итертый – но долго еще звучали восхищенные матерки полушепотом, долго ещешальные взоры блуждали по стенам.

Смолин первым перестал метаться, уселся в кресло, развернувего к стене, закурил и зачарованно разглядывал один из планшетов, отведенныйЯпонии и сателлитам. Там была парочка Золотых Коршунов, судя по размерам,третьей степени, да вдобавок все «нижние», вплоть до седьмой (причем седьмая –трех разновидностей). Там Священные Сокровища с третьей степени по восьмую.Восходящее Солнце – почти все. Шесть степеней Драгоценной Короны из восьми. Всебез исключения японские медали, значившиеся в хороших каталогах – и тринебольших серебрушки, ни в каких каталогах не значившиеся, с которыми ещепредстояло долго и вдумчиво разбираться, как и с двумя непонятными эмалевымизнаками. Награды Маньчжоу-го, знак Внутренней Монголии, медаль ПриграничнойМонголии (обе последних регалии нормальный человек отроду в руках не держал).

Планшет с наградами Австро-Венгерской империи – сновадыхание в зобу спирает. Планшет Испании… целых четыре, отведенных Третьемурейху… целых четыре ордена Гавайского королевства…

Улетаешь, как от хорошего косяка. Так не бывает. То естьумом понимаешь, что существуют где-то коллекции и побогаче, но сам вживую сподобным сталкиваешься впервые. А при попытке хотя бы приблизительно прикинуть,сколько может стоить сейчас эта благодать, и вовсе в пропасть ухаешь. Какие тамдва памятника для Кащея с супругою, какая там квартира для Дашки и машинешкадля нее же… Такой ничтожный процент на исполнение воли покойничка отслюнитьпридется…

Он зажмурился, помотал головой. Решительно встал. Кот Ученыйзавороженно приник к одному из планшетов, где теснились небольшие складешки –бронзовые, с разноцветными эмалями. Фельдмаршал возился с клинками, бормочачто-то про императорскую гвардию Карла X, испанских клинковых мастеровшестнадцатого столетия (отпа-ад!) и придворные шпаги. Даже Шварц, сдернувтемные окуляры, таращился на рядок миниатюр в потускневших рамках и шевелилгубами со столь одухотворенной рожей, что явно считал в уме серьезные суммы…

Смолин закурил новую сигарету от окурка предыдущей. Вот этои называется – старая гвардия. Кащей, происходивший из достаточноинтеллигентной семьи и в искусстве уже с юности разбиравшийся, на Отечественнуюушел в сорок первом восемнадцатилетним, а до Германии добрался в сорок пятомуже старшим лейтенантом – и года на три застрял там в военной администрации.Оттуда и пошло…

Львиная доля привозного российского антиквариата происходиткак раз из Германии, которую победители (все четыре славных державы) выметалипод метелку. Тевтоны к тому же сами охулки на руку не клали и сволокли в рейхвсе, что награбили в оккупированной Европе, представления не имея в гордынесвоей арийской, что пашут не на себя, а на Товарища, Милорда, Мистера и Месье…

Черт его знает, как там управлялись наши доблестныесоюзнички (неплохо управлялись, судя по отрывочной информации, поездамиволокли), но доподлинно известно, что демобилизованный советский солдат, чтогреха таить, порой даже в «сидорах», а то и просто на горбу ухитрялсяпритаранить из поверженной Германии самые неожиданные вещи. А потому до сих порв глуши всплывают уцелевшие трофеи – вплоть до этюдов Рубенса, серебряных вилокиз имперской канцелярии, эмалевых портсигаров самых родовитых венгерскихграфьев и подписанных лично фюрером поздравлений своим генералам к юбилею. И ненужно забывать, что наша доблестная армия еще и по Маньчжурии прокатилась, гдевсевозможных сувениров тоже хватало. Одним словом, ни о чем так не жалеетистинный собиратель, коллекционер, антиквар, как о том, что Красная армия непрошлась победным маршем, увы, и по Франции с Испанией, на Британские островане заглянула. Какие в этом случае коллекции имелись бы у потомков, подуматьгрустно…

Старикам было хорошо, думал Смолин, старикам было кайфово. Вшестидесятые, когда он бегал в пионерском галстучке в поисках металлолома,антиквариат, особенно в глухой провинции, стоил копейки – а впрочем, и встолице ради модерновых гарнитуров из металлических трубок и пластмассывыкидывали на помойки бесценные мебеля времен не только Александра I, но иЕкатерины II, и иностранные дипломаты, наплевав на приличия, возле этих помоекформенным образом паслись, пачкая холеные ручки, самолично грузили драгоценнуюдобычу. Вольготно ж было резвиться в те былинные годы волчарам вроде Никифора,за недельную инженерскую зарплату скупавшим такое, что ныне и «Сотбис» в оцепенениевведет…