– Что ты делаешь? – спросил его Брэйди, когда Уэст сел напротив него.

– То же самое, что и ты, – ответил он, затем на секунду перевел взгляд на меня, а затем посмотрел на Чарли.

– Я хочу убедиться, что с моей сестрой все в порядке, – ответил Брэйди.

Уэст снова посмотрел на меня, и его взгляд смягчился.

– И я тоже.

Брэйди пробормотал ругательство, а Уэст только ухмыльнулся, взял свой гамбургер и откусил его. Я привыкла к тому, что Брэйди чересчур заботлив, но Уэст? Я не понимала, зачем он здесь. Потому что мы разговаривали? Неужели то, что он открылся мне, и что я заговорила, заставило его почувствовать, что он должен присматривать за мной? Мне не нужны были защитники, ни один из них. Особенно такие, как Чарли.

– Отлично. Теперь у тебя тут вся армия, – проворчала Мэй. Брэйди и Уэст проигнорировали ее замечание.

– Таааак, а что насчет той игры в пятницу вечером, а? – сказал Дик с нервной улыбкой.

Брэйди поднял голову и бросил на Дика раздраженный взгляд, после чего вернулся к еде.

– Я не думаю, что они сидят здесь, чтобы говорить с нами, – громко прошептала Шейн. Некоторое время никто ничего не говорил. К неловкому молчанию я уже привыкла. Но сейчас мне правда хотелось, чтобы Чарли начал болтать.

– Ты когда-нибудь бывала в «Гранд-Оле-Опри»? – спросил меня Чарли.

Я начала качать головой, когда Брэйди заговорил:

– Нет. Она не была.

Я взглянула на своего кузена, который ел свою еду так, словно был зол на нее.

– О, хорошо. Тебе понравится, – весело сказал Чарли. Казалось, его нисколько не задела грубость Брэйди.

– Я все еще не могу поверить, что ты берешь ее в Нэшвилл. Ты ее почти не знаешь. Ты же знаешь, я всю жизнь мечтала увидеть концерт Дирка Бентли, – обиженно сказала Мэй.

Чарли взглянул на меня, и я увидела разочарование в его глазах. Он не хотел подводить Мэй. Тогда зачем он меня пригласил? Мне не нужно было ехать с ним.

– Она не поедет с тобой. Никуда, – ответил Брэйди своим не слишком веселым тоном. В такие моменты я радовалась, что от меня не ждут никаких слов.

Уэст

Парни собирались посмотреть видео пятничной игры у Брэйди сегодня вечером. Его мама готовила тако и шоколадный торт. Она всегда так делала. Каждую неделю во время футбольного сезона мы собирались и смотрели игру.

Я не планировал идти туда. Человек из хосписа приходил сегодня в первый раз. Справиться с этим оказалось труднее, чем я думал. На прошлой неделе папа так нуждался в обезболивающих, что не мог даже спросить о пятничной игре. Но я все равно пришел к нему в комнату и все рассказал. Я надеялся, что в своем болезненном сне он услышал меня. Что он гордится мной.

Скоро я вообще не смогу сидеть в его комнате и разговаривать с ним. Уходить от ужаса из моего дома было необходимо, чтобы сохранить рассудок. Присутствие чужого человека, заботящегося о папе, в то время как мама сидела рядом с ним, держа его за руку, было слишком тяжело для меня.

И я сбежал. И я чувствовал себя виноватым.

Припарковав свой пикап возле дома Брэйди, я понял, что приехал последним. Все, наверное, думали, что я не приду. Когда я войду внутрь, то услышу смех и шутки. Ни у кого из них не было ни забот, ни боли, с которыми нужно было бы справляться. Здесь была хорошая еда и футбол.

Я взглянул на окно, которое принадлежало Брэйди до того, как туда переехала Мэгги. Интересно, она сейчас наверху или внизу, ест тако с ребятами? Если бы она могла сама распоряжаться тем, что ей делать, она бы не смотрела футбол. Но если это зависит от Корали, то, зуб даю, она сидит там с ними. Я мало что знал о Мэгги, но наблюдал за ней. Настолько, что боялся, что кто-нибудь заметит и скажет что-нибудь об этом. Глядя на нее, я успокаивался. Даже если она находилась далеко, но в поле моего зрения, – этого было достаточно, чтобы я мог дышать. Я становился зависимым от девушки, которую едва знал.

Чьи-то шаги прервали мои мысли. Я обернулся, чтобы посмотреть, кто это, и мой взгляд нашел ее.

– Брэйди думал, что ты не придешь. Сегодня днем тетя Корали отвела Брэйди в сторонку и рассказала ему о твоем отце. Она знает. Брэйди был расстроен и хотел навестить тебя, но она попросила дать тебе время. Ты должен сказать ему сам. – От сладкого голоса Мэгги у меня потеплело в груди. Это было что-то, с чем я будто вечность не встречался. Холод внутри меня поселился уже так давно.

Ее длинные волосы были заправлены за уши, и она смотрела на дом так же, как и я. С ее присутствием внутри меня воцарился покой. Я не понимал этого, потому что она несла на себе неподъемную тяжесть. Но для меня она принесла мир.

– Сегодня приехал работник хосписа. Похоже, это конец, – сказал я ей. Мэгги откинула голову назад и посмотрела на меня. Ростом под два метра, я возвышался над ее крохотной фигуркой.

– Конец причиняет боль, – просто сказала она. Она не приукрашивала его. Она не говорила мне, что я должен быть сильным. Она просто была честна. Мэгги знала, что сейчас слова ничего не значат. Я протянул руку и накрыл ее маленькую ладонь своей.

– Чертовски больно, – ответил я.

Она позволила мне взять ее за руку, пока мы стояли молча. Это было то, что мне нужно. Видеть ее рядом со мной и знать, что она все понимает.

– Спасибо. За то, что говоришь со мной, – прошептал я, как будто кто-то мог услышать меня. Она повернула свою руку в моей и сжала.

– Я всегда здесь, если тебе нужно поговорить.

– Ты не разговаривала со мной сегодня в школе, – напомнил я ей.

– Ты не нуждался во мне.

– Нуждался. Ты просто не представляешь, как сильно.

Входная дверь дома открылась, и Мэгги быстро убрала свою руку из моей. Брэйди стоял и смотрел. Сначала я ждал, что он накричит на меня за то, что я здесь с Мэгги. Но потом я увидел, что в его глазах не было гнева. Это была печаль. Ему было грустно за меня. Потом было сочувствие, которого я не хотел.

– Он любит тебя. Он будет чувствовать себя плохо из-за тебя. Позволь ему это, – прошептала Мэгги так тихо, что я сомневался, что Брэйди мог услышать что-нибудь с того места, где он стоял.

Позволь ему.

Она сказала, что я должен позволить ему пожалеть меня. Потому что он любит меня. Я могу это сделать. Я должен был это сделать. Не было никакого способа предотвратить это. Знать, что есть один человек, который понимает твою боль так, как никто никогда не сможет, было достаточно.

– Останься со мной, – попросил я, не сводя глаз с Брэйди.

– Хорошо, – мягко ответила она.

Брэйди подошел к нам. Мэгги осталась рядом со мной. Брэйди взглянул на нее, но лишь на секунду. Он был сосредоточен на мне. Он не знал, что мне сказать. Я знал это, потому что, если бы мы поменялись местами, я бы тоже не знал, что ему сказать.