Мы проследовали за Генри на огромный внутренний двор,вмещавший в себя футбольное поле, олимпийского размера бассейн, патио,выложенное мозаикой, и цветник стоимостью в миллион долларов.

Генри нацелил пульт на дом и нажал кнопку. В тот же мигвокруг вспыхнули светильники, и двор, и без того освещенный солнцем, залило ещеи электрическим светом.

— У Нины от темноты крыша едет, — посетовал Генри. — Ей водворе тени мерещатся, какое-то движение. Вообще-то, когда родители в отлучке явсегда держу двор освещенным, но пульт потерялся, поэтому здесь было темно какв смоляной яме.

Я ничего не понимала. Какое это могло иметь отношение кДжаггеру? Я прошла мимо пруда и сада на задний двор, решив посмотреть, чтонужно было освещать. Огромное поле пропадало попусту, ведь этот мальчишкаувлекался научными теориями, а вовсе не футболом.

А потом я увидела кое-что интересное. В дальнем углу двора,ярдах в шестидесяти от того места, где мы стояли, находился самый настоящийдревесный домик[8] с наклонными стенами.

— Здорово! — воскликнула я.

— С тех пор как отец устроил мне в подвале лабораторию, япровожу уйму времени внизу, — сказал Генри. — Он даже купил мне телескоп, чтобывыманить меня из подвала и снова затащить наверх. Правда, прибор еще нераспакован, лежит у меня в комнате.

— Да, наверху мы целую вечность не были, — подтвердил Билли.

— А это что? — спросила я, указывая на ржавый ворот, откоторого отходил трос, свисавший с одной из толстых веток.

— Лебедка. Принцип тот же самый, который используют вЕвропе, в домах, стоящих на каналах, — произнес у меня за спиной Генри. — Яустановил эту штуковину, чтобы поднимать мебель.

«Годится и для гробов», — подумала я.

— Хочешь взглянуть? — с гордостью спросил он.

Я оставалась под защитой солнечных лучей и сгорала отлюбопытства. Если я отправлюсь в особняк и дождусь пробуждения Александра, товедь и Джаггер с Луной тоже проснутся. Сердце мое отчаянно стучало. Сейчас надобыло убрать Генри и Билли, чтобы они не сунулись наверх.

— Как насчет того, чтобы собрать тот телескоп, который купилтебе отец? — спросила я.

Лицо Генри просияло, словно я пригласила его на приватныйпросмотр «Властелина колец».

— Вот уж не знал, что ты сечешь в астрономии, — сказал он.

Билли скептически воззрился на меня.

— Сдается мне, она просто хочет заглянуть в окна твоихсоседей.

Я одарила брата испепеляющим взглядом.

— А еще нам понадобятся схемы созвездий, — добавила я. — Незабудь все карты и диаграммы, которые у тебя есть.

— Не больно-то много созвездий можно увидеть при дневномсвете.

— Солнце зайдет, будет лучше видно. Не торопитесь. Никуда невыходите, пока все не будет готово. Я подожду здесь.

Как только парочка приятелей скрылась, я приняласьвзбираться по крепкой деревянной лестнице. Дощечки поскрипывали под моимиармейскими ботинками. Я ступила на неровный шероховатый пол, медленно, соскрипом открыла деревянную дверь.

Если Джаггер с Луной скрывались за ней, тогда понятно,почему вампир оставил гаражный пульт на фабрике. Ведь если бы Генри продолжилиспользовать его как выключатель, то Джаггер с Луной рисковали бы бытьобнаруженными и опаленными светом.

Открывая деревянную дверь, я ожидала увидеть гробы, которыеискала, но вместо них моему взору предстала упрощенная версия трехмернойлаборатории Декстера[9]. Складной лабораторный стол был заставлен пыльнымиколбами, над которыми красовался микроскоп. К наклонным стенам были пришпиленыпериодическая таблица элементов и схема фотосинтеза.

Внутри помещение было разделено черной занавеской. Ямедленно отвела ее и увидела такое, что у меня перехватило дыхание. Поднаклонными стенами стоял черный гроб, украшенный наклейками готских групп, арядом с ним другой — бледно-розовый! Я была помешана на вампирах и всю жизньждала момента, подобного этому, но никогда всерьез не верила в то, что увижутакое наяву. Мне представилась возможность воочию увидеть носферату наших днейв его собственной среде обитания. В связи же с Луной этот момент имел ещебольшее значение, ибо она, человек по рождению, ныне преобразилась в вампира.

Теперь я могла заглянуть в тот самый мир, частью котороговсегда себя воображала, и тихонько направилась к розовому гробу, решивбыстренько узнать, что там внутри. Он выглядел столь же шикарно, сколь ипугающе. Луна, некогда смертная, теперь обитала в потустороннем мире вместе сосвоим братом-близнецом. Сомневаюсь, чтобы она сожалела о своем решении.

Подкравшись на цыпочках к гробу, я легонько прикоснулась кдеревянной поверхности подушечкой пальца, затаила дыхание и приникла ухом ккрышке. Кажется, изнутри доносилось сонное дыхание, потом кто-то пошевелился.

— Рэйвен! — завопил вдруг Билли.

Я подскочила и помчалась обратно.

— Где ты? — орал братишка.

Я вылетела из комнаты и быстро задернула занавеску. Билливозился с микроскопом, с рулоном свернутых карт под мышкой.

— Если ты просекаешь, как здесь все круто, то тебе стоитзаглянуть в подвал.

— Чего-чего, а подвалов мне и так на всю жизнь хватит, —заявила я и потянула братца за рукав полосатой футболки к двери древесногодомика.

Несмотря на то что от вампиров меня защищал дневной свет, явсе время оглядывалась, опасаясь, что Джаггер с Луной нашли какой-нибудь способследить за мной. Мы спустились по скрипучей лестнице и наткнулись на Генри,тащившего телескоп.

— Давай заберем эту штуковину к нам, — заявила я,ухватившись за телескоп. — Домик не под сигнализацией.

— Но мой папа только что...

— Твоего папы нет, поэтому, думаю, ты вполне можешь пожитьнедельку у нас, — сказала я Генри.

Мой братец и его приятель вытаращили глаза.

— Серьезно. Тебе не стоит оставаться в таком большом домебез родителей. А Нина, полагаю, может взять отпуск.

— Круто. А твои родители не будут против? — вежливоосведомился Генри.

— Собирай свои вещички, и ни слова больше! — приказала я,когда мы направлялись к его дому.

Вскоре после заката я надела куртку с капюшоном, упрятала вкарман пульт, со всех ног помчалась к особняку, взлетела по потрескавшимсябетонным ступенькам к входной двери и нетерпеливо застучала дверным молотком вформе змеи.