Выйдя из кареты первым, Эйнар подал руку, и она с достоинством оперлась на нее. К Сирше тут же подбежали две молоденькие горничные («Госпожа рисуется перед королевской особой», хмыкнула она про себя, потому как отродясь служанок не имела). К принцу же приставили молодого дворецкого — светловолосого юношу, облачённого во всё черное. Их проводили в разные башни — королевская камеристка спала в соседней от Альвильды спальне, чтобы всегда быть под рукой, — и сообщили, что ужин ожидается в течение часа.

Сирша отослала горничных сразу, как добралась до своей двери, попросив только предупредить её о готовности стола. По этикету девушка должна была надеть платье, которое уже лежало на кровати вместе с обувью и украшениями. Заморский зеленый бархат с полностью закрытыми декольте и горлом, но зато с огромным вырезом на спине. Она поморщилась — королева любила подбирать им перекликающиеся наряды, а, значит, на ней самой в этот вечер будет надето что-то поистине феерическое.

С трудом соорудив на голове подобие прически — из-за солёной воды волосы были жёсткими и липкими — Сирша пожалела о нехватке времени и решила после ужина непременно сходить в дворцовую сауну. Туалет был окончен как раз перед тем, как горничная робко стукнула в дверь, извещая, что время пришло.

Сирша покинула собственную спальню в сопровождении двух девочек (как будто она могла заблудиться в замке, где прожила семь лет!), и вся процессия чинно проследовала в большую столовую, расположенную ровно по центру замка, прямо под тронным залом.

Оказалось, они пришли первыми: в углу бард ещё настраивал лютню, слуги поправляли белоснежные салфетки, а камердинер с толстой тростью напряженно стоял у входа, ожидая прихода королевы. Девушка выбрала себе место посередине огромного стола, рассчитанного по меньшей мере на двадцать персон, и со скучающим видом уставилась в окно, сложив на коленях руки в чёрных перчатках.

Сегодняшний приём оказался необычен для неё как раз тем, что Эйнар будет единственным гостем. Его прибытие решили держать в секрете, и больше никто в замке не догадывался об истинном статусе юноши. Разумеется, сделано это было для того, чтобы Ансгар не узнал о сговоре сына со своей неудавшейся невестой раньше времени. Однако для Сирши оставалось загадкой, зачем накрывать в большой столовой для троих человек. Разве что Альвильда решила с порога начать хвалиться своим величием и достатком…

Наконец двери распахнулись, и в залу вошла сама королева, держа Эйнара под руку. Сирша едва рот не разинула от удивления, позабыв о манерах. Мало того, что Альвильда была в том самом платье, так ещё и шла, воркуя с принцем, будто они старые знакомые.

Парень провел госпожу во главу стола, придержав ей стул, а сам сел слева. Его угольно-чёрные волосы уже не походили на гнездо и аккуратными волнами ложились на плечи. Выглядел Эйнар при этом настоящим франтом: лицо было чисто выбрито, синий дублет плотно сидел по фигуре, отливая золотыми пуговицами, а из расстегнутого воротника сияла белизной новенькая рубаха.

— Сирша, дорогая, — голос королевы оторвал её от созерцания принца. — Может, тебе стоит сесть справа от меня? — Альвильда невинно улыбнулась, указывая на стул прямо напротив Эйнара.

Девушка поднялась, собираясь с достоинством занять предложенное место, когда Эйнар встал следом, чтобы отодвинуть стул и для неё. «Чертовы манеры», подумала Сирша, снимая перчатки и вымученно улыбаясь королеве, прекрасно понимая, что та сделала это нарочно. Альвильда лукаво подмигнула камеристке, пока принц возвращался на свое место.

Когда «перестановка» была окончена, дворецкий хлопнул в ладоши, и слуги тут же принялись суетиться вокруг стола, наливая вино и выкладывая холодные блюда. Бард заиграл на лютне какую-то ненавязчивую мелодию без слов, чему Сирша была особенно благодарна. Она чувствовала себя совершенно не в своей тарелке, сидя в окружении людей, для которых подобные мероприятия были стилем жизни.

Даже несмотря на полгода, проведенные в отшельничестве, Эйнар не мог забыть и долю того, чему его обучали с детства. Принц прекрасно держал себя и вел с королевой непринуждённую беседу, осуждая их северных соседей, отвернувшихся от Крэннеста после смерти Гваэда.

— Не представляю, кто додумался до такого предположения, что ты, госпожа, могла покуситься на жизнь и здоровье своего супруга! — деланно возмущался Эйнар.

Королева кивала с прискорбным лицом, но Сирша видела смех в глазах обоих.

«Что это за игра такая», удивлялась она, сердито тыкая вилкой в спаржу. «Прекрасно знают о лицемерии друг друга и всё равно продолжают притворяться».

«И вообще», девушка сделала крупный глоток вина, так что в носу закололо, «С каких это пор они друг к другу на “ты”? Сколько ему там лет, двадцать четыре? Значит, Альва на целых три года старше! Какое неуважение…».

Она переводила взгляд с королевы на её спутника и вскоре поняла, что была приглашена скорее для мебели, чем ради поддержания беседы, а потому молча ела, не вслушиваясь в разговор.

— А ты как думаешь, Сирша? — внезапный вопрос королевы застал её врасплох, и девушка смущенно захлопала ресницами, изображая кокетство. На самом деле камеристка понятия не имела, о чём шла речь.

«Я думаю, что у твоего величества до неприличия глубокое декольте», подумала она про себя, а вслух сказала:

— Я полностью солидарна с мнением его светлости, — глядя на парня, Сирша изобразила обольстительную улыбку, от чего его брови немедленно поползли вверх. — Господин не по годам мудр, удивлена, что он добровольно отказался от наиболее подходящего применения своих природных достоинств.

Девушка чувствовала, что он ей это ещё припомнит. Королева словно только и ждала возможности перейти к волнующему её вопросу:

— Кстати о применении твоих талантов, принц, — она понизила голос и наклонилась ближе, так что её грудь оказалась интересным образом выложена на стол. Сирша поморщилась. — Не думаешь ли ты, что настало время сместить отца с трона? Я готова оказать полную поддержку, как своим опытом, так и армией.

Эйнар задумался.

— Порой он действительно злоупотребляет властью, особенно когда дело касается уязвленной гордости, — парень многозначительно посмотрел на Альвильду. — Но боюсь, королева, без поддержки ваших северных соседей противостоять Ниметону будет очень трудно.

Та хитро улыбнулась:

— Что ж, у меня есть пара козырей в рукаве. Но не будем о политике за столом — это вредно для пищеварения.

И разговор снова перешёл к более безопасной теме.

Сирша подозревала, что госпожа просто боится лишних ушей, которые сейчас находились в зале, а потому будет пытаться организовать с принцем встречу тет-а-тет. «Завтра она задаст ему жару, покажет всё, на что способна».

На десерт подали пирог с марципаном, и девушке пришлось