в подвал, под домом, где у всех жильцов имелись клетушки для хранения картошки, морковки и других овощей. Через десять минут, представ перед удивленной Ленкой с хорошей штыковой лопатой, я крикнул:

— Давай фонарь!

— Подожди. Что тебе взбрело в голову?

— Пойду искать клад. Точнее, не искать, а выкапывать!

Ленка участливо посмотрела на мое снаряжение.

— Ты можешь объяснить внятно?

— Пока нет! Все потом!

Я собрался, было, выскочить из квартиры, но Ленка удержала меня за рукав:

— Я с тобой…

— Да нет, — попытался я отвязаться, — я же буду в погребе, сыром и страшном, копать яму!

— Ну, так я буду светить!

— Да нет, фонарь я должен положить на бочку…

— На какую бочку?! — ужаснулась Ленка.

— Там будет полусгнившая бочка…

— Ты что, там уже был?

— Нет, видел во сне…

Ленка вздохнула. Потом быстро надела легкое трико, которое обтягивало ее тело так, что если бы не синий цвет, можно было решить, что она голая. Я понял — от нее не отвязаться. Ладно, пусть светит. Хотя… Неприятно шевельнулся некий червячок. Все-таки мне было показано, что нужно положить фонарик на бочку. Или детали не существенны? Нарушая условия, я могу… что? Нарушить условия появления клада? Но, клад наверняка закопан лет сто назад… Что еще? Может быть, я обязан орудовать лопатой в одиночестве? Не нужны свидетели?

— Ну, мы идем или нет? — Ленка уже стояла в дверях.

Ладно, может, она и не помешает.

Глава 6

Толкучка, после окончания рабочего дня рассеялась и мы, проехав четыре остановки на троллейбусе, вышли у строящегося дома. За стройкой, на тоскливом пустыре, кособочились полуразрушенные частные домики. Картинка совпадала почти полностью. Мы обошли огораживающий стройку забор, и оказались отрезанными от городского шума.

Развалины имели вид весьма зловещий. Щерились пустые окна. С крыш свешивались языки оторвавшегося рубероида. Полумрак внутри домиков тоже не вдохновлял.

— М-да, место криминальное, — сказал я, — ты лучше постой на остановке, а я мигом слетаю…

— Ты что — боишься? — вызывающе удивилась Ленка, — ты же владеешь каратэ!

И она, насвистывая какую-то идиотскую мелодию, двинулась к развалинам. Так и не успев объяснить ей, дуре, разницу, между трусостью и разумной осторожностью, я поспешил во след.

Из дверного проема вышли шесть человек очень неприятного вида. Но не бомжи, не бичи, скорее урки. Прятались. Может, тут пункт временного сбора блатарей?

Ленка в нерешительности остановилась.

— Что ж ты перестала свистеть? — мне не следовало, конечно, ехидничать — она и так поняла свою ошибку.

— Мужики, — говорю «простым» голосом, — Витек-интеллигент здесь не тусуется?

Известный в городе бандит Виктор Карнаухов, по кличке «интелегент», был весьма уважаемой личностью. Среди своих, естественно. Расчет на якобы знакомство с Витьком был весьма ненадежен, но что оставалось делать?

— Заходи, — они расступились.

Что за черт? Или действительно тут, в развалинах, сидит Витек, или они просто заманивают. Я прикинул расстояние. Нет, с Ленкой не убежать, догонят вмиг. Придется зайти. И если этот бандит там, придумать что-нибудь. Пришел-де предложить дело.

Вцепившаяся в рукав Ленка могла испортить всю игру. Она слишком явно была напугана. Если мы шли предложить дело, какого черта так пугаться? Только, кто же ходит разговаривать о деле с бабой?! Значит, придется замотивировать ее присутствие. Допустим, дело — ограбить фирму, которой заведует ее муж. Сейчас-де поговорим предварительно, а потом более обстоятельно… Лажа, все лажа — не поверят.

За столом, чудом оставшимся от съехавших жильцов, сидел чернявый, жилистый парень. Один из мужиков что-то прошептал ему на ухо. Чернявый вскинул насмешливые глаза:

— Че хотел?

— Ты — Витек?

— Допустим…

— Так Витек или нет? Хочу дело предложить, но разговор будет только с ним.

— В лицо меня не знаешь, а хочешь дело предлагать? — по-видимому, это все же был сам Витек-интеллигент.

— Я о тебе слышал. Дело тысяч на шестьсот баксов, — я надеялся, что мой голос звучит уверенно. Витек молчал, изучая Ленкину фигуру. Обтянулась, дура.

— Можно легко взять сейф в конторе ее муженька, — я кивнул на Ленку.

В дверях толпились мужики с мрачными лицами и синими кистями рук. Крыша в одном месте обвалилась, и через дыру пробивался последний луч заходящего солнца. В углу комнаты валялся старый, грязный матрац.

— Ну, че ты горбатого лепишь, фраерок? Да любому лоху ясно, что ты с подругой пришел сюда кубышку откапать. Лопату-то поставь в уголок, — он вдруг заговорил мягким голосом, оправдывая кликуху «интеллигент».

Крепкие руки, стоящих за спиной «пехотинцев» вцепились в лопату — единственное мое оружие.

— Осторожно, — крикнула Ленка, но у меня в голове уже разорвалась граната…

Медленно открыв глаза, я хотел пощупать макушку, куда, судя по ощущениям, ударили очень внушительным предметом, но обнаружил, что руки крепко связаны за спиной. Я был, как тряпка брошен в угол и лежал, неловко завалившись на бок.

— Ну, пустите, ну не надо, — слышался голос Ленки из противоположного угла. Именно там, как я помнил, валялся грязный матрац. Теперь там копошилось множество тел. В сгущавшихся сумерках ничего не разобрать.

— Да ножичком разрежь, — донесся хриплый голос.

— Так сымем, — ответил высокий тенор, — вещь красивая, Маньке своей отнесу, а то она как разденется, лярва, так одно рванье. Как на нее глянешь — сразу падает.

— Не надо, пожалуйста-а-а, — Ленка взвизгнула и замолкла.

— Я второй, — произнес хриплый.

В развалинах стало совсем темно. Голова болела страшно. Кряхтя, я постарался принять более удобное положение. Тут же около меня оказался один из бандитов.

— Очухался, курва! Лежи тихо, иначе… — он легонько полоснул ножичком по рубашке. Или это была бритва? Во всяком случае, моя любимая рубашка была располосована чуть ли не надвое.

— Дрын, — раздалось из темного угла, — иди, твоя очередь.

— Ну и как она? — бандит спрятал нож, и стал не спеша расстегивать штаны.

— Да лежит, сучка, не подмахивает.

В углу, насколько