Приготовить еду, одеться, накрыть стол на троих, разложить все по тарелкам. Паста вышла настолько хорошей, что Коган доедал вторую тарелку, а Гранд никак не мог вспомнить – в холодильнике был замороженный сыр? Откуда эта запеченная корочка?

Никакой натянутости. Почему-то при виде Джулианы ожил и оттаял Люк – принялся вдруг балагурить. Рассказал, как тащили машину; что уже успел посмотреть, не сбилась ли рулевая ось, что собирается проверить топливный насос и жидкости в двигателе. После переключился вдруг на Гранда, принялся хвалить и расписывать друга. Новичков, дескать, гоняет, как профи, сам марафоны такой длины бегает, что закачаешься, стреляет всегда в яблочко, а ножи метает как…

Гранд не краснел лишь по той причине, что давно разучился, но чувствовал себя все равно странно, будто его продают. Впаривают, как залежалый, но вполне себе достойный товар. Усмехался.

И не отрывал взгляда от девчонки. Та не напрягалась, не переигрывала, не пыталась изобразить при Когане кого-то другого. Вела себя раскованно и сдержанно, «в меру» – так бы он сказал. Редкое качество. На него она почти не смотрела, временами проскальзывала по нему глазами, чувствовала, что может залипнуть, переключалась на что-то другое.

А Гранд хотел ее все так же сильно. И копился интерес к ее внутреннему миру, к личности внутри женской фигуры, к другой Вселенной. Что было в ее прошлом, что сделало ее такой, какой она стала?

Смотрел Гранд так пристально, что за него краснел, кажется, даже Люк. Впрочем, этот серьезный внутри негодник с хитрым взглядом и жеманной улыбкой вместо Джулианы наблюдал за собственным другом.

«Смотри, влюбишься в нее», – качал головой мысленно. Гранд ощущал посыл.

Не дождавшись ответа и наевшись до отвала, Люк отодвинул тарелку.

– Оставляю вас, пойду повожусь с машиной. Если дотемна не успею, заночую в твоей сторожке. Не против?

Гранд кивнул.

Он был рад. Тому, что увидел Джулиану в новой обстановке, тому, что сейчас останется с ней один на один. Наверное, не удержится, отпустит колкую шутку – она пройдется саркастичными коготками по его загривку. Он соскучился.

(Zella Day – Hypnotic)

– Секс или прогулка?

«Хозяйка» складывала посуду со стола в раковину. На него она посмотрела с приподнятой бровью. Слишком красивый зад под штанишками, идеальный, круглый. Гранд с ноткой стыда подумал, что соскучился по женской попке в самом примитивном смысле этого слова.

Сара никогда туда не давала. Напрягалась до состояния древесного ствола, когда он предлагал. Страшилась большого размера, не верила, что способна выдержать. Собственно, ей было дискомфортно даже в классике, партнер казался ей слишком объемным. А вот Джулиане, судя по всему, все как раз.

– А ты и правда, ненасытный.

– Я предупреждал.

– И судя по взгляду задумал что-то… недоброе.

Гранд не смог не улыбнуться. Отличная интуиция. Или его выдают флюиды?

– Я сделаю это недоброе раньше или позже. Сейчас или вечером.

Под ее блузкой не было бюстгальтера – все правильно, он его испортил. Люк не любовался шикарными грудями под тканью лишь по той причине, что Джул накинула на плечи шарф, который нашла в прихожей внизу. Умный ход.

– Ты нашел для меня обувь?

– Да. – Зашел к кухарке по пути на мост, у той нашлись запасные сапоги. – Размер почти твой.

– Тогда… прогулка.

Она обходила его по широкому кругу, чувствуя, что, если приблизится, все начнется с ее удержанного им запястья, затем жеста «садись ко мне на колени», а после прогулка отменится со стопроцентной вероятностью.

– Жалеешь, что осталась?

– Нисколько. И вообще, я тебя предупреждала, что ноги сегодня для тебя не раздвину. Ты наказан.

Гранд не помнил, когда в последний раз улыбался с таким наслаждением, когда внутри тепло, аж горячо, щекотно, жарко от предвкушения.

– Хорошо, значит, десерт отложим на ужин.

И не смог выдержать ее прямой изучающий взгляд, знал, что его собственные глаза сейчас хитрые и очень довольные. Слишком, он бы сказал.

⁂

(Fearless Motivation Instrumentals – Back Yourself [Instrumental])

Джулиана

Это был самый настоящий край – край, уводящий в бездну. Я полагала, что на дне расщелины можно будет разглядеть реку или камни, но далеко внизу клубился туман, похожий на морось. Я лежала прямо на снегу, свесив голову вниз, не могла не позволить себе хоть раз увидеть это диковинное место. А Гранд, спасибо ему огромное, держал меня за обе ноги – не за сапоги, за колени. Он был против подходить к обрыву без страховки, согласился, лишь обвив себя веревкой, конец которой крепился к дереву, и защелкнув два карабина. Я понимала его опасения. И свое любопытство.

Это место внушало трепет и уважение. Некий неприродный разлом коры. А на той стороне почти ничего не разглядеть – обман зрения. Когда я насмотрелась на диковинку вдоволь и начала отползать, мне услужливо подали руку.

Отошли мы всего на пару десятков метров, а я все смотрела на противоположный «берег».

– Ты, правда, думаешь, это конец уровня?

– Я не знаю. Не могу быть уверен. Но карты дальше не ведут.

Что-то случилось с местной погодой – потеплело, вышло солнце. Мой спутник в черной куртке и джинсах, без шапки. Среди леса, среди стволов он смотрелся удивительно гармонично, наверное, дело в его силе, резонирующей с окружением.

– Но ведь можно проверить.

– На самолете всмятку? Или на вертолете, в случае невидимого барьера обломавшего лопасти?

– Это радикально.

– Как тогда? Воздушных подушек, опирающихся только на воздух и способных зависать, еще не изобрели.

«Или не допустили в продажу для простых смертных».

Мысль я уловила.

– Но есть ведь дроны.

– Дроны есть. – Гранд, прищурившись, долго смотрел на противоположный край, прикидывая расстояние. – В принципе, если позволит мощность батареи и дальность антенны… Думаю, такие продают в специализированных магазинах, надо проверить.

– Эй, без меня не запускай! – возмутилась я. Моя идея, в конце концов. – Тоже хочу посмотреть! А если еще и телескоп поставить… или мощный бинокль…

А после подумала – мы, возможно, не навсегда. Зачем я ставлю условия? Стушевалась, промямлила:

– Впрочем, как хочешь…

– Без тебя не буду, обещаю. – Гранд уловил мои терзания. Ответил, как погладил.

– Правда?

– Я держу свои обещания.

Он действительно относился к ним серьезно. И захотелось вдруг опять попросить, чтобы он пообещал мне всего себя, очень захотелось, но я лишь прикусила губу. Есть вещи, к которым не стоит толкать, пока не пришло время, и эту грань я тонко чувствовала. Не сейчас.