Я промолчала, сдерживая резкие слова. Бросить малышку одну почти на полгода! Да его родительских прав надо лишить!

Нет, сначала нужно выяснить, что случилось. Может, есть смягчающие обстоятельства?

«Да какие могут быть обстоятельства? — возмущалась про себя. — Даже если не мог вернуться сам, нужно было послать кого-нибудь присмотреть за ребёнком!»

— А ты знаешь, куда он уходил? — всё же спросила у малышки.

Она как-то странно на меня глянула и принялась активнее мотыжить землю.

Снова играем в молчанку? Ну уж нет. Больше я на это не куплюсь. Девочка что -то знает, но говорить об этом ей неприятно или страшно. Если так, мне тем более стоит знать!

Анита, — мягко позвала я.

Но она поднялась и, увидев нежащегося на солнышке Вальдемара, побежала к нему.

Я же осталась и, сажая клубни проросшей картошки в подготовленную землю, размышляла, каким образом я могу узнать то, что меня интересует. Не говорит дочь — спросим у папы!

Выпрямившись, я размяла ноющую поясницу. Подлетел Януарий, и я вымыла руки под струёй воды, льющейся из удерживаемого им кувшина. Поблагодарив довольное привидение, решительно пошла к сеновалу.

Если не впал в кому, то горе-отец должен уже прийти в себя.

Вот только внутри было пусто.

Я внимательно осмотрела место, где лежал ночной визитёр, заглянула за тюки с сеном. Не обнаружив мужчину, посмотрела на кружившее надо мной привидение.

— Януарий Второй, вы, случайно, не видели, куда делся великий Устин?

Призрак завис на месте, глаза его потухли, но тут же полыхнули ярко -алым. Я прищурилась.

— Г оворите. Вижу, что вам что-то известно.

— Ревнос-с-с-сть, — прошипело сероватое облачко и гордо вылетело через окно.

— Что он имел в виду? — озадачилась я.

— Януарий ревнует тебя к Устину, — услышала я ленивый ответ кота. — Уверен, что теперь ты на привидение и не взглянешь. Ведь рядом такой потрясающий мужчина!

Я обернулась к Вальдемару и выгнула бровь:

— Где ты мужчину увидел? Ночью к нам на сеновал ворвался человек, больше похожий на бандита! Видел бы ты его! Злые глаза, лицо чёрное, волосы всклочены... Да его в кино бы взяли на роль злодея, и гримировать не надо! И имечко соответствующее. Устин! Великий и ужасный? Вы серьёзно?

— Моё имя вам кажется шуткой?

Голос прозвучал грозно, но я не спешила оборачиваться. Сначала глубоко вдохнула и медленно выпустила из лёгких воздух, чтобы усмирить клубящийся в груди гнев. Где -то рядом малышка, нехорошо устраивать ссору на глазах у дочери. Надо сохранять спокойствие, говорить ровно и негромко, чтобы не испугать ребёнка.

В конце концов, теперь я её мама. Процедила:

— Оно под стать вашему неряшливому виду.

Для начала стоит сказать этой кукушке мужского пола, что о детях принято заботиться, разнообразно кормить и оберегать от опасностей, а не бросать на магического гнуса и картошку фри. Как малышка не заболела, питаясь так столько времени, — ума не приложу. О монстрах вообще старалась не думать. Но в том, что они существуют, сомнений не было.

Оглянувшись, я собиралась выпалить всё это блудному папаше, но слова застряли у меня в горле при виде высокого мужчины в простых холщовых брюках. Рубашки на нём не было, а обнажённый торс поражал рельефностью мышц. Устин промокал полотенцем чистые влажные волосы и смотрел на меня с усмешкой.

— Если верить вашей теории, то вас зовут... Маффин?

Я машинально опустила голову и отряхнула с платья прилипшую на огороде землю. Поймав ироничный взгляд мужчины, попыталась пригладить торчащие во все стороны после «сушки» волосы. Да, выгляжу я тем ещё пугалом.

Щёки опалило жаром, но я снова выпрямилась и решительно посмотрела на мужчину.

— Моё имя София. Я — мама Аниты.

— Её мать звали Джейн, — помрачнел Устин. Закинув полотенце на плечо, он развернулся и вышел на улицу.

Я встрепенулась и поспешила следом.

— Что значит «звали»? Постойте! Анита ничего не рассказывала мне о родителях.

— Оно и видно, — покосившись на меня, хмыкнул он. — Судя по радушному приёму.

И дотронулся до места, где была шишка.

— Извините, — смутилась я и тряхнула волосами. — Вы испугали меня! Я думала, у малышки никого, а тут вы, да ещё такой страшный!

— Вы тоже не королева красоты, — отрезал он.

— Сколько в вас такта! — возмутилась я.

— Сколько и в вас, — парировал он и позвал дочь: — Анита, где шляпа?

— Вон там, пап! — отозвалась девочка и указала на крыльцо.

Я увидела в другой её руке цветы и громко напомнила:

— Нитка, ты помнишь, что фри — это плохо?

— Да, мам, — помахала она букетом.

— Мою дочь зовут Анита, — сухо поправил Устин.

— Я сейчас приготовлю лапшу, — проигнорировав его, пообещала я девочке. А потом обернулась и сурово прищурилась. — Только попробуйте снова сунуть ей эту гадость!

Он выгнул бровь и, усмехнувшись, молча направился прочь. Я же посмотрела ему в спину и, стараясь держать себя в руках, прошептала:

— Придётся сделать три порции.

Спустившись в подвал, взяла приготовленное с утра тесто. Раскатав его на плоском камне, нарезала лапшу. Когда вода в котле вскипела, аккуратно закинула светлые полоски. Добавила пряных трав и осторожно помешала.

Ожидала, что мужчина вернётся. Возможно, спросит, чем помочь... Не по уши же он отмороженный! Но Устин не почтил меня своим вниманием. Аниты тоже не было видно. Возможно, папа и дочь разговаривают. Я не хотела мешать воссоединению, ведь что бы я ни думала о горе-родителе, он всё же папа. Но и отступать не собиралась. Я позабочусь о девочке!

Слив воду, понесла котёл внутрь замка. В комнате, которую мы оборудовали как столовую, стало красиво и уютно. Поставив ношу на стеклянный стол, огляделась. Пододвинула третий «табурет» и отправилась искать малышку.

Ну и её папу на обед приглашу. Нам ещё многое нужно обсудить!

На крыльце я остолбенела при виде настоящего деревянного стола, на котором блестели полные снеди фарфоровые тарелки. Обоняния коснулся аромат жареного мяса, обильно пошла слюна. За столом сидела Анита и с аппетитом уплетала кусок торта. Увидев меня, помахала:

— Мам, иди сюда!

В этот момент Устин как раз вынул из шляпы тарелку с запечённой рыбой. Услышав слова девочки, он уронил её на землю. Вальдемар подскочил и, схватив добычу, принялся уплетать её. Предатель!

Мужчина усмехнулся и, сунув руку в шляпу, жестом фокусника выудил блюдо со спагетти.