– Глеб был в баре, когда меня не было?

– Был. Всего один раз. – Каролинаналила нам по рюмке и закурила вторую сигарету. Я выпила и почувствовала, какучащенно забилось мое сердце.

– Ты что-то скрываешь. Говори. Ты жезнаешь, что это для меня очень важно.

– Хорошо. Скажу. На хрена бы я этогопридурка выгораживала! Лучше знать правду. Я всегда его рожу на дух непереносила. Он с тобой за столиком сидел, а меня глазами съедал. Он всегда меняклеил, хорек раскормленный.

– Тебе это показалось. Так что случилось?

– Он приезжал с новой бабой. Я ее никогдараньше не видела.

– Ничего страшного. Может, это кто-то иззнакомых. Ты же сама знаешь, что у него не только много денег, но и многознакомых.

– Только он этой бабе коктейль закоктейлем заказывал. Стол накрыл по полной программе, за грудь ее лапал,коленки гладил. Короче, сама понимаешь. Когда они созрели для любовных утех –жадно поцеловались и уехали. Думаю, что они отправились в квартиру Глеба.

Я побагровела и вытерла выступивший на лбупот.

– Ладно, я с этим разберусь. А эта девицакрасивая?

– Нормальная. В дорогом прикиде.

– Мужика никогда нельзя оставлять одного!

– Тогда купи ему поводок, если его нельзяоставлять без присмотра. Получается, что он и не мужик вовсе, а самый что ни наесть настоящий кобель.

Я постаралась отвлечься и перевела разговор надругую тему:

– Послушай, но ведь можно дать объявлениев газету, открыть счет, для того чтобы Тамарке поступали средства на лечение.

– Глупенькая, неужели ты веришь в такиесчета?! Да кто ей вышлет? «Профессиональная стриптизерша получилапроизводственную травму и нуждается в длительном лечении. Господа бизнесмены,помогите деньгами, ведь вы же любите проводить время в ночных клубах илюбоваться красивыми женскими телами...» Хрен кто тебе вышлет! Общество наспрезирает и приравнивает к проституткам. Мы девушки второго сорта. Даже моясобственная мать отказалась со мной поддерживать отношения, потому что я, по еесловам, покрыла нашу семью позором. Она считает, что у меня постыднаяспециальность. Мол, растила дочь, а вырастила проститутку! А я не хочу жить натысячу рублей в месяц! Я не могу сидеть в какой-нибудь конторе и пить чай.

– Каролина, но ведь можно придуматьдругой текст. Не обязательно писать именно так, как ты сказала.

– Да какой, к черту, текст! Халявы нет ине будет. Никто ничего не вышлет.

– Ну а как же сострадание, помощь?

– Да кому мы нужны, чтобы нам сострадатьи оказывать помощь?! Мы же не виноваты, что мы не москвички и у нас нет крутыхродителей. Знаешь, как это здорово – иметь нормальных родителей, которые сумелиустроиться в жизни. Их детям проще. Их дочерям не нужно завоевывать Москву,выступая в стриптиз-барах. Они в этой жизни не гости. Они хозяева, им вседозволено, а наше место на галерке, да и то в последних рядах.

– Ты как хочешь, а я дам объявление вгазету. Может, повезет и кто-нибудь поможет.

– Делай что хочешь, – безразличнопожала плечами Каролина и выпила рюмку бренди.

– Ты много пьешь. Скоро на работу.

– Я всегда столько пью. В нашей работетяжело без алкоголя. Очень трудно танцевать на трезвую голову.

– Хозяину это может не понравиться.

– Я умею держаться так, что он даже недогадается, сколько рюмок я выпила. Ведь в перерывах между танцами намразрешается пить. Я недавно в кабаре на Садовом ходила. Если там местоосвободится, то я туда перейду.

– Но ведь там меньше получают!

– Зато это престижнее, чем стриптиз.Правда, вряд ли у меня что получится. Это я так, просто болтаю. Ни одна дура несогласится оттуда уйти. Я ведь тоже свое место хрен кому отдам. Оно мне потом,кровью и постелью досталось. Этот жирный боров, который называется нашимхозяином, отымел меня пару раз, прежде чем устроить на работу. Странно, нобольше он никогда ко мне не приставал. У него бабья и так хватает. Сподчиненными спать не положено. Да и было это три года назад. Я уже все забыла.

– Странно, а мне он ничего не предлагал.Я просто прошла конкурс, и все.

– Наверное, у него на тебя невстал, – засмеялась Каролина и встала. – Пойду ванну приму, и будемсобираться. Скорее бы ночь прошла и наступило утро. У меня естьодно-единственное желание – завалиться в постель и уснуть без задних ног. Ясегодня еще не ложилась. В больнице сидела, пока Тамарку оперировали. Ееродителям на Украину сообщила. Мать разревелась. Хорошо, Тамарка ей деньгипосылала, так она на днях прилетит. Капусты хватит, чтобы квартиру снять. ВещиТамаркины мы ей отвезем. У нее заначка лежит. Там ровно три тысячи долларов.Нам чужого не надо. Все до копейки Тамаркиной матери отдадим. Как Тамаркувыпишут, она ее на Украину в деревню обратно увезет. Может, скинемся по пятьсотбаксов? Это все, что мы сможем дать ее матери... от нас на лечение. Я больше немогу. Мне самой как-то жить надо и из этого дерьма вылезать.

– Давай скинемся. Ничего страшного,ремешки затянем и немного потерпим. Правда, нам теперь за квартиру придетсябольше платить. Тамарка из игры выбывает.

– Что ж, разложим на двоих. –Каролина вздохнула и пошла в ванную. Приоткрыв дверь, она уставшим голосомпроизнесла: – Я тебе сегодня утром звонила. Сказать, чтобы ты срочно всебросала и на работу возвращалась, но трубку никто не взял. Наверное, ты в этовремя как раз к Москве подъезжала. Я еще удивилась, что твоего лоха дома нет.Он же у тебя задницу от дивана никогда не отрывает, тем более в такое время. Авы, оказывается, поссорились...

Каролина ушла мыться, а я налила себе бренди изакурила очередную сигарету. В голове все перемешалось. Мысли путались. Явообще никогда не хотела, чтобы Каролина и Тамарка знали про Макса, вернее, прото, что я замужем. Я хотела казаться свободной, но этот придурок потребовал,чтобы я дала ему свой московский телефон. Сначала я наврала ему, что телефонанет, а потом раскололась. Тогда Макс стал названивать почти каждый день,проверяя, во сколько я прихожу домой. Мне ничего не оставалось делать, какпризнаться девчонкам, что я замужем и ужасно несчастна в браке. Правда, яуговорила их не распространяться об этом. Поэтому про мое замужество никто незнал – ни Глеб, ни администрация бара. Подумав о Глебе, я почувствовала легкийукол ревности и постаралась прогнать дурацкие мысли. Сегодня позвоню ему с работы.Пока я еще не готова к разговору.