Наклонившись, Ральф вонзил сведенные вместе лезвия в саван.Он так увлекся созданием ножниц, что перестал слышать — по крайней мере,осознанно хриплое жужжание, — но когда острия ножниц вонзились в чернуюоболочку, саван внезапно зашелся криком боли и тревоги. Ральф увидел, как изсавана потекла густая темная жидкость, по виду напоминающая кровянистый гной. Ив то же время поток энергии из него самого усилился вдвое. Ральф понял, что онвидит, как его собственная аура медленными волнами стекает по руке, ичувствует, как она истончается вокруг него, ослабляя защиту.

— Торопись, Ральф! Торопись!

Он напрягся и раскрыл пальцы. Мерцающие голубые лезвия такжераскрылись, вспарывая черное яйцо. Оно взвизгнуло, и две ярко-красные вспышкипробежали по его поверхности. Ральф сжал пальцы и увидел, как лезвия, выросшиена них, резко захлопнулись, разрезая плотное черное вещество, бывшее наполовинускорлупой, наполовину плотью. Ральф вскрикнул.

Но причиной тому была не боль, а изнурительная усталость.«Наверное, то же самое чувствует истекающий кровью человек», — подумал он.Внутри шара сверкнуло что-то золотое.

Ральф собрал всю свою силу и открыл пальцы для еще одногоразреза.

Вначале он сомневался, что ему это удастся — казалось,пальцы склеены «Суперцементом», — но они, наконец, открылись, расширяя порез.Теперь он видел спрятанный внутри предмет: маленький, круглый, сверкающий.Внезапно сердце затрепетало у него в груди. Мигнули голубые лезвия.

— Луиза! Помоги!

Женщина обхватила его запястье. Ральф почувствовал, как силазагудела в нем обновленными волнами. Он удивленно наблюдал, как уплотнялись ножницы.

Теперь лишь одно лезвие было голубым, второе сверкаложемчужно-серым цветом.

Луиза, выкрикивая: — Разрезай! Разрезай немедленно!

Ральф сомкнул пальцы, теперь лезвия проделали в саванеширокий разрез.

Саван, издав последний дрожащий крик.

Стал полностью красным и исчез.

Лезвия ножниц, выросшие на пальцах Ральфа, вспыхнув,растворились. Ральф прикрыл глаза, чувствуя, как пот крупными теплыми каплями,словно слезы, струится по его щекам.

— Луиза? Как ты?

— Ничего… Только истощена. Не представляю, как я смогудобраться до лестницы, не говоря уже о том, чтобы подняться наверх. Не уверена,что я могу хотя бы встать на ноги.

Ральф открыл глаза и, опершись руками о согнутые колени,наклонился вперед. На полу, на месте савана, лежало мужское обручальное кольцо.На внутренней стороне было выгравировано:

«Э. Д. — Э. Д. 8-5-87».

Элен Дипно и Эдвард Дипно. Пятого августа 1987 года. Именноза этим они и пришли сюда. У Эда было украдено кольцо. Оставалось лишь взятькольцо… Положить его в карман… Отыскать серьги Луизы… И выбраться отсюда.

7

Когда Ральф потянулся к кольцу, в уме у него промелькнулистроки стихотворения — не Стивена Добинса на этот раз, а Толкина, выдумавшегохоббитов, о которых размышлял Ральф в уютной, увешанной фотографиями гостинойЛуизы. Лет тридцать назад Ральф читал о Фродо, Гендэлфе, Сороне и ТемномГосподине — историю <Имеется в виду роман Дж. Р. Толкина «Властелинколец».>, столь похожую на происходящее сейчас, что Ральф даже вспомнил оней, — но строчки легко всплыли в его памяти:

Одно кольцо, чтоб править всем и сущим.

Одно кольцо, чтоб отыскать их на земле.

Одно кольцо, чтобы связать их всех, живущих, И привести встрану Мордор, Где Тени бродят в полной мгле.

«Я не могу взять кольцо, — подумал Ральф. — Оно столь жекрепко привязано к колеснице КА, как я и Луиза, и я не смогу взять кольцо. Или,возможно, прикоснуться к нему будет все равно что тронуть оголенный провод токавысокого напряжения, и я умру прежде, чем успею осознать происходящее».

И все же Ральф не верил, что такое возможно. Если кольцонельзя было взять, то почему тогда его защищал саван? Если кольцо нельзя быловзять, то почему тогда силы, стоящие за Клото и Лахесисом — и Дорренсом, неследует забывать и о Дорренсе, — отправили их с Луизой в это путешествие?"Одно кольцо, чтоб править всем и сущим.

Одно кольцо, чтоб отыскать", — подумал Ральф, смыкаяладонь вокруг обручального кольца Эда.

Мгновенная боль пронзила руку; и в то же мгновение нежнопоющие голоса украденных Атропосом предметов слились в гармоничном крикетриумфа.

Из груди Ральфа вырвался звук — может быть, крик, а может,стон, он поднял кольцо, крепко зажав его в правой руке. Ощущение победы пело вего венах наподобие вина или…

— Ральф.

Он взглянул на женщину, но Луиза смотрела на то место, гдележало кольцо Эда Дипно, в ее глазах застыло выражение страха и замешательства.Где было кольцо Эда, где по-прежнему лежало кольцо Эда. Тот же самыйпоблескивающий золотой кружок с надписью:

«Э. Д. — Э. Д. 8-5-87»

на внутренней стороне.

Ральфу с трудом удалось сдержать охватившую его панику. Онразжал ладонь, ожидая, что кольцо исчезло вопреки его ощущению, но оно лежало вцентре ладони, между линией любви и линией жизни, отражая зловещий красный светстрашного логова.

«Э. Д. — Э. Д. 8-5-87»

Два идентичных кольца.

8

Одно в руке, другое на полу, никаких отличий. По крайнеймере, Ральф таковых не видел.

Луиза потянулась к кольцу, заменившему первое, и взяла вруки.

Пока они рассматривали его, над полом разлилосьпризрачно-золотистое свечение, уплотнившееся в третье обручальное кольцо. Как иу первых двух, по внутреннему кругу шла надпись:

«Э. Д. — Э. Д. 8-5-87»

Ральф припомнил еще один рассказ — не длинную сказку Толкинао кольце, а рассказ доктора Цейсса, который он читал детям сестры Кэролайн вначале пятидесятых. Прошло столько лет, но Ральф никогда не забывал эту сказку,более глубокую и волнующую, чем обычная трескотня доктора по поводу крыс икотов. Сказка называлась «Пятьсот шляп Бартоломью Каббинса» — неудивительно,что он вспомнил о ней сейчас.

Бедняга Бартоломью, к несчастью, прибыл в город из деревникак раз в тот момент, когда там находился Король. В присутствии августейшеговсе его подданные должны снимать шляпы, и Бартоломью безуспешно пыталсясправиться с этой задачей; каждый раз на месте снятой шляпы появлялась точнотакая же.

— Ральф, что происходит? Что это значит?