Насколько нам известно, никто не заподозрил какую-либо связьмежду смертью Лемле и его ссорой с Роуан. Для нас наличие такой связисовершенно очевидно.

Что бы ни произошло между Роуан и ее наставником, – аименно так она часто называла Карла Лемле до момента их загадочной ссоры, –но уже в начале 1984 года она окончательно сделала свой выбор: нейрохирургия.Завершив в 198 5 году общий курс обучения, Роуан получила право самостоятельнооперировать, и зачастую ей доверяли делать весьма сложные операции на открытоммозге, хотя формально она числилась всего лишь интерном. В то время, когдапишутся эти строки, Роуан предстоит получить диплом, и, скорее всего, вскореона станет штатным нейрохирургом университетской клиники, ибо отзывы коллег оее работе носят исключительно восторженный характер.

В нашем архиве хранится великое множество свидетельств отом, как Роуан спасала жизни тех, кто попадал к ней на операционный стол, отом, что ей достаточно взглянуть на человека, поступившего в отделениеэкстренной помощи, чтобы безошибочно определить его шансы на выживание, о том,как искусно умеет она сшивать мельчайшие фрагменты поврежденной мозговой ткани…Пулевые ранения, удары топором, падение с большой высоты, страшныеавтокатастрофы и тому подобные происшествия, которые, к сожалению, случаютсяежедневно, укладывали на операционный стол Роуан все новых и новых пациентов.Ее работоспособность тоже стала одной из легенд университетской клиники. Никто,кроме Роуан Мэйфейр, не мог по десять часов кряду стоять со скальпелем в рукахи при этом не только не упасть в обморок, но и находить в себе силыподбадривать и приводить в чувство растерянных и испуганных интернов, а послеокончания операционного дня еще и обойти все палаты интенсивной терапии, чтобыдать медсестрам строжайшие указания относительно ухода за каждым пациентом инеобходимых ему процедур. Никто, кроме Роуан Мэйфейр, не умел с такой яростью истоль убедительно отстаивать свое мнение и давать отпор коллегам и руководствуклиники в ответ на их обвинения в том, что иногда, принимая то или иноерешение, она чрезмерно рискует.

Несмотря на несомненные успехи Роуан у операционного стола,в клинике ее искренне любят и знают, что на нее всегда можно положиться.Особенной любовью и уважением пользуется она у медсестер. Их преданность Роуани готовность ради нее работать без устали настолько поразительны, что этотфакт, вероятно, требует некоторых пояснений.

Дело в том, что Роуан всегда стремится установить как можноболее тесный контакт со средним медперсоналом – в подавляющем большинстве этоженщины, хотя в клинике работают и несколько медбратьев. Она неизменноинтересуется их личными проблемами и всегда готова в случае необходимостиприйти на помощь. Хотя никто из медсестер не сообщал о каких-либо проявленияхтелепатического дара Роуан, все в один голос говорят о том, что доктор Мэйфейрвсегда знает о их плохом самочувствии или семейных трудностях и находит словаутешения и сострадания для каждой из них. Требовательность и строгость Роуандавно уже стали в клинике притчей во языцех, однако она никогда не забываетпоблагодарить за самоотверженность в выхаживании послеоперационных пациентов.

Взаимоотношения Роуан с медперсоналом в операционнойудивляют многих: она находит общий язык даже с теми, чей неуживчивый и крутойхарактер доставляет массу неприятностей другим хирургам, особенно если этихирурги – женщины. Их почему-то медсестры недолюбливают особенно и в беседахмежду собой награждают массой нелестных эпитетов. Но когда речь заходит одокторе Мэйфейр, те же самые медсестры называют ее не иначе как святой: «Онаникогда голоса не повысит»; «Она строга, но справедлива»; «Ассистировать ейодно удовольствие. Она лучше всех. Мне нравится наблюдать, как она оперирует.Ее работа это настоящее искусство»; «Копаться в моих мозгах я не доверила быникому, кроме доктора Мэйфейр»…

Иными словами, мы по-прежнему живем в мире, в которомоперационные медсестры могут позволить себе отказаться ассистироватьженщине-хирургу, а человек, поступивший в отделение экстренной помощи, скореедоверит свою жизнь новичку-интерну, чем гораздо более опытному и искусномуврачу, если этот врач не принадлежит к сильному полу.

Роуан Мэйфейр полностью разрушает такого рода предубеждения.Единственное, в чем ее могут упрекнуть коллеги, это в чрезмерной молчаливости изамкнутости. Она практически не комментирует ход операции стоящим рядом молодымхирургам, а без объяснений тем бывает достаточно трудно, а иногда простоневозможно понять, что и как она делает, и перенять ее опыт.

Исходя из наблюдений, сделанных до 1984 года, можно заключить,что Роуан Мэйфейр не коснулось проклятие, висевшее над ее матерью и бабкой, ичто в будущем ее ждет блестящая карьера.

Тщательное изучение фактов ее предшествующей жизни невыявило присутствия Лэшера или какой-либо иной связи между Роуан и сверхъестественнымисилами, будь то духи, призраки или видения.

Присущие Роуан телепатические способности, а также дарисцеления нашли чрезвычайно полезное применение в избранной ею профессии.

Несмотря на поистине выдающиеся успехи доктора Мэйфейр как внаучных исследованиях, так и в практической нейрохирургии, никому и в голову непришло воспринимать их как нечто «странное», «ненормальное» или «необъяснимое».

– Она просто гений! – так в ответ на нашу просьбувысказать свое отношение к Роуан охарактеризовал ее один из докторов.

Нам нечего добавить к его словам.

Информация, полученная в последние годы

Те сведения, которые агенты ордена собрали в течениенедавнего времени, в корне изменили наши представления и крайне встревожилируководство Таламаски, ибо, похоже, в отношении Роуан Мэйфейр сбываютсянаихудшие из наших ожиданий.

Часть полученной информации выходит, так сказать, за рамкинаших интересов, однако упомянуть здесь о ней все же стоит.

При всем обилии данных о Роуан Мэйфейр мы, однако, ничего незнали о, скажем так, интимной стороне ее жизни, что, естественно, вызывалонекоторое недоумение. Вот почему в 1985 году руководители ордена дали заданиенашим агентам попытаться прояснить ситуацию.

Уже через несколько недель они сообщили, что на самом делеРоуан ведет достаточно активную, но весьма своеобразную сексуальную жизнь, чтоона предпочитает встречаться с разными мужчинами, главным образомпринадлежащими к рабочему классу, которых находит, как правило, в одном изчетырех баров в Сан-Франциско.

В большинстве своем ее избранниками становятся пожарные илиполицейские, непременно одинокие, обладающие привлекательной внешностью ихорошо сложенные. Интимные свидания Роуан происходят исключительно на борту«Красотки Кристины», которая мирно покачивается на волнах внутри бухты либо воткрытом море. Редко с кем из партнеров Роуан встречается более трех раз.