К слову, поручение Бэйна, которое было дано полководцу, исполняется идеально. Деревня за деревней, город за городом, страны повергаются во тьму. Белая башня, красная башня, друиды — все нечестивые чародеи обретали бессмертие под руководством лича. Никто и ничто не могло остановить нашествие легионов смерти. Тактики, манёвры, переговоры, магические артефакты, объединение сил — всё это тонуло перед мощью бессмертных. Я не говорю о численном превосходстве, потому что оно было у нас и только у нас. Люди складывали головы перед нашим величием, а после увеличивали нашу численность, равно как нашу совокупную мощь. Каждый новый бессмертный не только усиливал нас количественно. Росло и наше качество, ведь теперь все его силы, способности и опыт приобретал каждый из нас. А сила нашего предводителя также росла вместе с нами, усиливая сверх того. Нас пытались застать врасплох, нас пытались проклинать, на наши головы низвергали огромные массивы магической силы, однако наша сущность, наша сила и мощь Бэйна делали нас истинно-бессмертными. И тьма распространялась всё быстрее и быстрее.

Оставив позади обитель смерти, Бэйн и его исполнители взяли курс на закат, а под конец ночи предстали перед запертыми вратами в Ал’тимер. Восточная и южная части города были обнесены мощными каменными стенами, которые защищали город от тёмных сил, которые надвигаются на них с болот Н’октуса. А эти врата не отпирались с того момента, как были тут установлены. И мрачные гости решили, что будет достаточно символично им впятером войти через эти самые врата. Влад использовал связующую силу зора, чтобы пропустить её внутрь каменных врат и заставить их ожить. Дух смерти привёл в движение эти створы, и они со скрежетом начали выворачиваться наружу, открывая перед ними путь в этот город. Зелёный смрад, скопившийся тут, помчался внутрь, заполняя пробудившийся квартал. Те, кто проживали в непосредственной близи к восточным вратам, услышали грохот и стали выглядывать из своих окон, чтобы посмотреть на это. Десятки сердец встрепенулись, когда разумы поняли, что со стороны, где обитало жуткое лихо, идут пять человек, чьи глаза блистали зелёным пламенем. Самые любопытные открывали окна и высовывались из них. Болотный смрад в тот же миг опутывал их, и они начинали захлёбываться от собственного кашля. Сила бессмертного уничтожала в них жизнь, одновременно превращая в нежить. Спустя небольшой промежуток времени кашель заканчивался, и бессмертный спрыгивал на улицу, устремляясь следом за учениками Бэйна. В этот момент он был рабом Форманиса, но Бэйн, конечно же, объединял его со своими служителями, так что теперь этот менг был ведом не бессмертным с болот, а богом из Пустоты.

Ал’тимер был достаточно богатым городом, но для провозвестников конца это не имело никакого значения, ведь, став некрополисом, он ничем не будет отличаться от других поселений, которые уже были обращены в обители тьмы. Просто зачем было украшать его, когда он стоит под боком у такого страшного существа? А всё дело в тщеславии. Второй управитель Ал’тимера полагал, что воинство Ик’халима когда-нибудь явится уничтожить чудовище с болот, а он предоставит ему всех стражников, чтобы и его имя было увековечено в истории, а его город уже был украшен, как праздничный. И даже теперь, когда последняя надежда угасла, и нежить, мало того, что остаётся непокорённой, так ещё и увеличивается численностью, нынешний, третий градоправитель преисполнен гордостью за свой город, который, несмотря на то что возведён близ такого жуткого места, всё же продолжает стоять и процветать. Что ж, настал миг стереть эту гордыню.

Часть 9

Пока неспешные тёмные чародеи по одной из главных дорог устремлялись к сердцу Ал’тимера — его торговой площади, — наступил рассвет. И люди устремились по своим делам. Однако, встречая восьмерых некто с мрачными лицами, в изумлении останавливались и всматривались в эти самые лица, с испугом подмечая для себя, что в городе некроманты. По мере того, как небеса светлели всё больше и больше, росла и суматоха в Ал’тимере. Зордалоды достигли-таки центральной площади, когда дневное светило уже оторвалось от горизонта и выглядывало из-за каменных домов. Согласно предсказанию Константина, вскоре тут соберётся весь город, а потому они стали дожидаться, когда же это видение воплотится в жизнь. Сначала тут столпились ротозеи из числа простых людей. Следом за ними стали появляться стражники. Всё внимание было устремлено на них, и каждый перешёптывался со своим соседом, подмечая все странности тёмных чародеев. Чуть позднее объявился и сам управитель в сопровождении местного баломага. Его личная гвардия состояла из закованных с ног до головы в латы воителей. Они были вооружены тяжёлыми двуручными мечами и готовы отдать свою жизнь за этого ничтожного человека, погрязшего в грехах. Управитель и чародей вышли к зордалодам, и беломаг заговорил, усиливая свой голос с помощью магии. Он принялся обвинять зразеров в том, что они, будучи объявленными вне закона, возымели наглость прийти сюда и осквернить своим присутствием спокойствие этого города. Его слова были напыщенные и высокопарными. От него так и веяло высокомерием и гордыней. Однако ученики Бэйна сносили эту скверну, которая сочилась из него, подобно зловонию, и стремительно распространялось вокруг. Однако его речь была прервана тем, что один из стражников подбежал к управителю и чародею, чтобы сообщить известие о восточных вратах — они открыты! И чародей, и управитель ужаснулись, услышав это. Они сильно боялись н’октуского лича, однако даже не подозревали, что сейчас среди них обитает некто, гораздо более могущественный и ужасный, чем Форманис. Бэйн перестал удерживать их мятежные сердца, и беломаг объявил о том, чтобы все накинулись на незваных гостей. Что ж, таким образом получилось, что они сами же и обрекли себя на гибель.

Они были многочисленные и пылали неудержимой яростью. Они алкали славы, а потому, поддавшись своему безумию, кинулись в рукопашную драку, желая исколотить ничтожных некромантов. Восемь бессмертных не предприняли никаких действий, потому что зора защищал их. Не успели первые кулаки устремиться в бой, как тут же вся толпа взвыла от боли. Бледно-зелёное пламя смерти поглотило их конечности, так что первые атакующие только лишь хватались за свои обрубки и во всю глотку кричали от боли. Другие, слыша эти завывания, поддержали их боевым кличем, так что отделить тех, кто вопит по-настоящему, от тех, кто лишь притворяется вопящими, было невозможно. Толпа просто ревела. Тем, кто получил повреждения, хотелось отступить и получить помощь. Однако тем, кто пока что не столкнулся со смертельным ранением, хотелось нанести удар, а потому основной поток теснящих был направлен к небольшому воинству Бэйна, а