неэффективный метод творения чар. Это сразу же отразилось на Азилваде — Лукреция, сражаясь с очередным гвардейцем, направила часть могущества зора на него. Сила, подобно блеску молнии, метнулась к беломагу, вонзилась в него и поразила разум, так что он был объят жутким рассеяньем и не мог сосредоточиться. Сила смерти держала в плену его сознание и одновременно с этим поглощала его дух, превращая в бессмертного. Он даже не мог воспротивиться этому. Стоял, словно беспомощный младенец. Итогом было то, что на его месте стоял уже Азилвадис, чей разум объединился с разумом Бэйна, так что ему открылось наше мировоззрение, и он примкнул к тому, чтобы очищать свой город от скверны греховной жизни.

Минуло 2 толнора, и на закате миру был явлен новый некрополис. Теперь тишина и чистота владычествовали тут. А тьма и смерть создавали обстановку, пригодную для обитания самых совершенных существ в мире. Оставив этот город позади, пятеро учеников Бэйна двинулись на юго-запад, чтобы теперь вступить в земли Форманиса и принять нового зоралиста в число служителей бога Пустоты.

Болота Н’октуса были насквозь пропитаны силой бессмертного. Эти земли были первыми, подпавшими под действие силы Зораги. Глядя на прошлое через дары духа, Лукреция, Лукас, Константин, Влад и Алиса видели, что здесь был возведён первый форт, который должен был набирать всех крепких мужчин, чтобы делать из них высококлассных воителей. В этом форте должен был сформироваться огромный отряд, который будет выполнять все указания вирана. Но не было бы идеи создания форта, если бы не было и первого плана. Виран желал покончить со всеми древними существами, чтобы окончательно подчинить себе весь этот мир. Но, как видно, тот человек, которому было доверено организовать подобного рода воинство, оказался на редкость мерзостным, а потому рука смерти коснулась его, так что теперь он стал Форманисом, зоралистом, который предпочитает управлять зелёным пламенем и взращивать это мастерство. Результаты его силы можно было видеть уже сейчас, на подступи к его месту обитания. Тенистые глубины болот сияли зелёным блеском его силы. Однако это свечение исходило не от самой воды, а от земли. На поверхности почвы располагались трещины, из которых сочилась сила зора. Используя своё мастерство управления пламенем смерти, Форманис внедрил её под землю, так что всякий живой, проходящий по этой местности, если и не задохнётся от жуткого марева, то будет поглощён смертью, которая вырывается из-под ног. Также в прошлом зордалоды видели, что средь людей ходит какая-то легенда об архимаге — некоем великом чародее, который не принадлежит ни к одной из башен. Согласно этой легенде, он придёт в час великой нужды и уничтожит всё зло в этом мире, чтобы люди могли поживать тут, не ведая тревог и волнений. И, как они думали, этот самый архимаг и был управитель форта Н’октус, ведь этот человек, и в самом деле, обладал какими-то магическими дарованиями. В частности, ему была доступна возможность доносить до людей свои мысли, чтобы им было легче их принять. И хоть это было не так, всё же достаточно иронично получается, что великий архимаг, на которого все так надеялись, стал жутким личом, который использует свою магическую силу для того, чтобы уничтожать жизнь. Но помимо истории падения форта бессмертные также увидели историю гибели основателя тайной башни — чародея по имени Гесс. Он часто сотрудничал с управителем Н’октуса, а потому пропадал на территории этого форта. В тот день, когда случился первый Зорагалдиум, Гесс как раз таки находился там. Ксилийский океан вышел из берегов и покрыл всех, не оставив никого в живых. Сила Зораги стала формировать первого лича, а также сотворила из некоторых душ зер, которые теперь известны как призраки Заветной поляны, что водят бесконечный хоровод в сердце Шурайского леса.

Местность, лишённая жизни, где обитает умиротворяющий дух смерти. Чистота сущности, отсутствие хаоса и беспорядка. И, конечно же, всё, буквально каждый шаг пропитан его бескрайней силой. Деревья, наполненные духом зора, подняли вверх свои корявые пальцы, свидетельствуя о величии Форманиса. В их дуплах сиял бледно-зелёный свет. Иногда попадались бессмертные менги, тесары и зеры, которые были разбросаны то тут, то там. Они стояли на своих местах и безотрывно глядели на шестерых путников, которые прибыли в эти места. Каждый из них осенён запредельным могуществом, которое в них поселил их властелин. Форманис были настолько великим, что его сила накрывала эту местность дополнительно, создавая над всем болотом атмосферу тьмы и смерти. Будучи вторым покровом, эта сила распределялась равномерно, однако с каждым мигом её становилось чуточку больше. За две сотни корлов своего существования он скопил в себе столько могущества, что пелена, расстелившаяся над этим местом, начала концентрироваться и уплотняться, так что в одном месте зора начал скручиваться в спираль, образуя область повышенного сосредоточения могущества зоралиста, а именно там, где он сам и находился. Лукас использовал связующую силу смерти, чтобы образовать под своими ногами толстую кромку льда. И с каждым его шагом она продвигалась вперёд, а заканчивалась там, откуда Влад убирал свою ногу, так как именно он замыкал их шествие. Как и в первом случае, когда зордалоды прибыли в Ик’халим, смрад могущества зоралиста был настолько плотным, что затмил бы за собой физический взгляд. Однако для чародеев, озарённых зора, это не имело никакого значения. Взоры, наполненные силой смерти, давали им возможность прозревать сквозь это марево. И, приближаясь к эпицентру этого жуткого места, они видели, как впереди вырастали руины. Только в отличие от ик’халимских, эти развалины были практически целиком сокрушены. Заболоченное место и постоянное воздействие разрушительной силы смерти сделали своё дело, так что от крепости Н’октус, некогда бывшей маяком надежды для ничтожных смертных, осталось только лишь основание, чего не скажешь об остальных постройках — их остовов не было даже видно. И только лишь если прозреть сквозь корлы, то можно увидеть, какой была эта постройка по задумке создателей. Не такая уж внушительная. Но что говорить о давних днях?.. Сейчас люди возводят более качественные постройки. И вот, посреди основания крепости форта стоял он, тот, кого все нарекают болотное чудище, лихо с юга или н’октусский лич. Духовные взоры чародеев видели, как могущественная сила буквально сочится из него, медленно, подобно пламени зора, поднимается ввысь и смешивается с остальным покровом его могущества, который нависает над всем этим болотом. Его взор устремлён туда же, вверх, потому что стояла ночь, и он глядел на луну, которая для него была всегда полной, независимо от настоящей фазы ночного светила. Да, его могущество