не от него. Зордалоды и менги стояли, словно скалы посреди бушующего моря человеческой массы. Нескончаемые волны яростно прорывались к ним, но постоянно разбивались об эту неприступность. Первые ряды грешников, преисполненных ненависти, были целиком и полностью поглощены жуткой силой зора, которая окружала зордалодов, словно могучие доспехи. От них оставались только лишь разные части тела, которые валялись под ногами. Но толпа этого не понимала. Обезумевшие мужчины и женщины только лишь рвались вперёд, чтобы покарать ненавистных некромантов. Здравый смысл покинул их, и они больше не могли понимать, что вообще происходит. Постепенно толпа истаивала прямиком на глазах. Беломаг, градоправитель и закованные в латы гвардейцы остались в стороне и ничего не предпринимали. Однако, поняв, что ситуация изменяется не в их сторону, чародей стал призывать отступить. Ему пришлось повторить свой призыв несколько раз, прежде чем толпа всё-таки отстранилась. Глядя на оторванные руки и ноги, которые были разбросаны вокруг бессмертных, все люди ужаснулись. И даже беломаг поддался изумлению. Лукас заговорил, обращаясь к нему: «Азилва́д, разве ты забыл, о том, кто на самом деле уничтожил космическую спираль разрушения? Ты же видел, как мощь чёрной башни расправилась над этим явлением. Так почему ты посмел подумать, что простые люли могут причинить нам хоть сколь-нибудь ощутимый ущерб?» Беломаг набрался смелости, но вместе с тем и преисполнился безумием, отвечая на слова брата Лукреции: «Вы — язва на коже земли! Вы стремитесь только лишь к уничтожению! Вам нет места в этом мире!» — «Если бы мы, как ты говоришь, стремились, только лишь к уничтожению, тогда зачем мы остановились эту спираль? В наших интересах было бы, наоборот, помешать всем чародеям прилагать усилия к её уничтожению. Или вообще не участвовать в этом деле» Управитель пришёл в смятение и спросил у чародея, о какой ещё космической спирали разрушения говорит этот черномаг. Но член белой башни не обратил на него внимания, продолжая перепалку с Лукасом. Он сказал, что белой башне известно о том, что чернокнижники сделали в северных землях, а также о том, что делает нежить по всему миру. Он обвинял последователей Арха в том, что они натравливают бессмертные орды на обычных людей, желая обратить всю землю в один сплошной некрополис. И тогда Лукас заговорил во всеуслышанье, провозглашая суд, который они по слову Бэйна, бога Пустоты, несут этому миру. Зордалод называл конкретные имена жителей Ал’тимера и без какой-либо утайки перечислял все пороки, которыми был обвеян этот человек. Он не обошёл вниманием и управителя с его беломагом. Каждый бессмертный видел, как дрогнули их сердца, когда провозвестник конца света называл их прегрешения. А закончил он этот монолог словами: «Плата греха — смерть. И время платить уже пришло» Словно сигнал трубы, призывающей на бой, эти слова провозгласили начало конца, так что все бессмертные начали действовать. Боевые зордалоды облачили свои косы в пламя смерти и призвали по одному помощнику, сотканному из своей силы. Адепты зелёного пламени призвали это самое пламя в свои руки, нагнетая мощь зора. Воскресительница воздвигла перед собой жезл, чтобы начать пропускать свою силу через него и усиливать её посредством этого артефакта. Менги также задействовали связующую силу зора и готовы были нападать и как воины, и как чародеи. После этого суд начался.

Весь Ал’тимер погряз в зелёном пламени. Константин и Влад раскидали свою силу, словно щупальца осьминога, по всему городу и при помощи своих мыслей направляли её по следам тех, кто пытался бежать от них. Сами же при этом неторопливо расходились в разные стороны. Алиса руководила мощью воскрешающей силы зора, поднимая тех, кто погиб и погибал, так что жители Ал’тимера превращались в мегнов, тесаров и зеры, а после разбегались в разные стороны, чтобы преследовать, нагнетать, убивать и воскрешать всех, кто пока что ещё жил. Лукреция и Лукас бросились в атаку на беломага и управителя. Им наперерез двинулись латники, которые уже с самого начала показали себя хорошими воителями. А тем более этот Азилвад изливал на них свои светлые благословения, которые усиливали их сверх того. Наверняка после сражения с чёрной башней все беломаги поняли, как они могут успешно противостоять зора. А потому и Азилвад накладывал на гвардейцев такие же чары. Он думал, что и в этот раз он сделает воителей невосприимчивыми к этой самой разрушительной силе, что светлые чары, сосредоточенные на этих людях, поглотят зелёное пламя смерти, а он просто возобновит действие своей магии на них. Но не тут-то было. В те времена Лукреция и Лукас были хоть и талантливыми, но всё-таки чародеями. А сейчас они стали кем-то больше, чем просто творцы чар. Теперь их мощь перешла все границы. Теперь ни один мастер не угонится за ними в их могуществе. И, как будто бы этого мало, они ещё осенены величием Бэйна. Так что какие-то там чары, наложенные на латных воителей, не могли уравновесить мощь зора, которой обладали эти двое. Взмах косы — и зелёное пламя смерти невообразимой мощи поглощало и магию чародея, и сталь латного комплекта, и плоть несчастного воителя, и его ничтожный дух, так что они просто исчезали, не оставляя и праха — только душу, которая ожидала мгновения своего высвобождения. Взмах рукой — и зелёный дух проникал сквозь чары беломага, сквозь латы, сквозь плоть и разил дух, так что безжизненное тело валилось наземь тут же. Видя это, управитель взревел, обращаясь к магу: «Но ты же сказал, что вы нашли средство от них!» Растерянный адепт белой башни только лишь ответил: «Я и сам не понимаю, что здесь вообще происходит» Управитель пытался бежать с поля битвы, однако Сергис, один из жителей Ал’тимера, перехватил его и положил конец существованию этого негодного человека. Когда пришло время погибать чародею, он использовал свои магические силы, чтобы попытаться сбежать. В его власти было пространство, и он мог беспрепятственно по нему перемещаться. Казалось бы, одно пожелание мысли — и ты очень и очень далеко. Но нет, белая башня последовала примеру красной, так что теперь каждый её адепт использует в своих чарах заклинания. А потому он стал предсказуемым и медлительным. В то время, как зордалоды уже даже не нуждались в движениях зрачков, чтобы направлять свою силу — им было достаточно лишь мысли, которая из-за совершенства сделалась упорядоченной, так что никаких промахов или ошибок таким образом совершить не получится… В то время, как зордалоды использовали свои мысли для творения чар, белые чародеи окончательно перешли на заклинания, этот ленивый и весьма