Соединенные Штаты оказывали «европейскому проекту» не только крепкую дипломатическую поддержку, но и обширное тайное финансовое содействие. Новообразованное Центральное разведывательное управление и, в меньшей степени, британская Секретная служба финансировали широкий фронт политических и культурных мер во имя европейской интеграции – или, по крайней мере, более тесного сотрудничества.[1205] Среди этих мер – поддержка «антимосковских» профсоюзов, антикоммунистических либералов и левых, Конгресса культурной свободы (1950) для интеллектуалов, радио «Свободная Европа» в Мюнхене (основано в 1951 году),[1206] тайного «Бильдербергского клуба» (основан в 1952 году) и СМИ наподобие «Дер Монат» Мелвина Ласки (с 1948 года), которая издавалась в знаковом для европейского противостояния городе Берлин, а также весьма популярного журнала «Энкаунтер» (основан в 1953 году). Неофициально отдел информационных исследований британского министерства иностранных дел субсидировал издание «Фермы животных», этой сокрушительной критики Джорджем Оруэллом советского коммунизма.[1207] Консерваторы, левые и либералы объединились, чтобы защищать не столько капитализм – многие из них до сих пор цеплялись за идею «третьего пути» между американской и советской экономическими «крайностями» – сколько «европейские ценности», такие как демократия, свобода слова и гражданские права. Европейская конвенция о защите прав человека, которую европейские консерваторы отстаивали столь же рьяно, как и либералы и левые антикоммунисты, была подписана в 1950 году конкретно для укрепления «духа» Запада в период холодной войны.[1208] Развернулась война за «душу» Европы, в первую очередь за душу Германии.

В мае 1950 года министр иностранных дел Франции Робер Шуман предложил ввести совместное франко-немецкое управление угольными и стальными ресурсами. Очевидно представляя собой форму экономической рационализации, эта схема на самом деле предусматривала переход военного потенциала Германии под многосторонний контроль. «Объединенную Европу не удалось создать ранее [до 1939 года], – заявил Шуман, – и в итоге мы получили войну». Фактически Париж хотел «европеизировать» Германию прежде, чем та «германизирует» Европу. Великобритания, как и ожидалось, отнеслась к этой идее скептически, отчасти потому, что не была готова жертвовать своим суверенитетом, а отчасти потому, что британская экономика по-прежнему в значительной степени ориентировалась на Содружество и империю, которые обеспечивали более половины британского экспорта в 1951 году, причем баланс распределялся между Западной Европой и Соединенными Штатами.[1209] Правительство ФРГ, которое возглавлял Конрад Аденауэр, поддержало план Шумана, поскольку усмотрело в нем способ возвращения своей стране былого международного статуса, а также искренне веруя в «общую судьбу» европейских государств. Вашингтон поначалу испытывал определенные сомнения, потому что предложенный «европейский картель» мог оказаться опасным конкурентом американской промышленности, но политические и стратегические преимущества тесного европейского сотрудничества были столь привлекательны, что США одобрили этот вариант; более того, американские специалисты помогали Шуману проработать детали общей схемы.[1210] Так, в 1951 году родилось Европейское объединение угля и стали (ЕОУС); это был первый важный шаг на пути к политическому объединению.

Сутью проекта ЕОУС являлась, вопреки названию, совместная оборона. Соблюдения национальных экономических интересов и заботы о единой «европейской цивилизации» было недостаточно. Лишь страх перед советским вторжением и – в меньшей, но все же ощутимой степени – перед немецким реваншизмом мог побудить хорошо «отлаженные» государства наподобие Франции, Бельгии, Нидерландов, Италии и, возможно, даже Великобритании отказаться от суверенитета или пожертвовать им частично. В конце октября 1950 года премьер-министр Франции Рене Плевен отреагировал на давление со стороны США, которые настаивали на ремилитаризации Германии, предложением об учреждении Европейского оборонительного сообщества (ЕОС). Это предложение подразумевало «полное объединение армий и вооружения под началом единой европейской политической и военной инстанции», причем малочисленный немецкий контингент рекомендовалось использовать на центральном участке фронта. В конце мая 1952 года, с одобрения и при поддержке США, Франция, Италия, Западная Германия, Нидерланды, Бельгия и Люксембург подписали договор о совместной обороне.[1211] Поначалу возражала только Великобритания, которая отвергала это соглашение как неприемлемое покушение на национальный суверенитет. В марте 1953 года страны – участницы ЕОС составили черновик договора об учреждении общеевропейского наднационального органа – Европейского политического сообщества (ЕПС), – которому передавалось бы руководство совместной обороной и ЕОУС. Структура ЕПС включала Исполнительный совет в составе премьер-министров стран-участниц, суд, Экономический и Социальный советы, а также двухпалатный европейский парламент, первую палату которого составляли депутаты, избираемые прямым национальным голосованием, а вторую – сенаторы, представляющие все «народы» государств-участников. По сути, ЕОС и последующая политическая интеграция Европы означали появление «теневого» правительства.[1212] За очень короткий период времени парламенты Бонна и стран Бенилюкса ратифицировали это соглашение; итальянский парламент не спешил, но ожидалось, что он последует примеру коллег. Словом, «континентальные» западноевропейцы вплотную приблизились к созданию союза, который позволит им преодолеть былую рознь и образует общий фронт против советского коммунизма.