– Здрасте, девочка, – откликнулся Юрка, – ты посмотри какой клиент тебе пришел, – выразительно сдвинул брови и посыпал скороговоркой: – Так, милая, нам балычок, устрицы, филе из рябчика, фрукты, шоколад, армянский коньячок, желательно…

– Шутите, мальчики, да? – проворковала официантка.

– Так я и знал, Антон Михайлович, что здесь нас вкусно не покормят. Ничего не поделаешь – провинция, – огорченно вздохнул Юрка и с полным удовольствием посмотрел на девушку. – Значит так, полностью полагаюсь на ваш безупречный вкус… Несите самое вкусное. Но уж коньячок, солнышко, расстарайся армянский. Ты, Антон Иванович, не возражаешь против «Арарата»? – вдругорядь переврал он его отчество.

Официантка кокетливо поправила прическу и грациозно удалилась.

Антон проводил ее изумленным взглядом и перевел глаза на Юрку:

– Ты хоть раз в жизни видел филе из рябчика?

– Рябчиков сколько угодно, а филе нет. Учись, пока я жив – заказ должен быть роскошен и ошеломляющ. Все равно ведь у них в меню: антрекот и люля-кебаб. Не бойся заказывать все, что тебе в голову придет. Если даже потом витаминный салат закажешь, останешься уважаемым клиентом.

И опять он оказался прав. Девушка тут же вернулась. Ловко сменила и без того белоснежную скатерть, расставила закуски, обвернула салфеткой бутылку и наполнила рюмки.

– Ну вот, умеем же. Высший класс! – подбодрил ее Юрка, не сводя глаз с румяного личика.

Девушка зарделась, но не спешила уйти, с удовольствием слушала его. Юрка нес околесицу. Антон и глазом не моргнул, как оказался самым молодым видным ученым в стране, а друг – крупным хозяйственным деятелем с севера. Спектакль тот разыгрывал, как по нотам, видать, не в первый раз.

– Ну так бы и съел такую пампушечку! – прежде чем приступить к трапезе, брякнул Юрка и сделал жадные глаза.

У Антона похолодело в груди. Так все хорошо начиналось, надо же было все испортить. Затаив дыхание, он мучительную секунду ждал, что вот сейчас, девушка смертельно обидится, отчитает наглеца и погонит их из-за стола. Но не дождался. Безнадежно отстал от современной жизни. Официантка еще нежнее посмотрела на Юрку и томно опустила густо накрашенные ресницы.

– Да ты не стесняйся, присаживайся с нами, – совсем обнаглел тот и наполнил еще одну рюмку.

– Что вы, мальчики, мне нельзя, – нерешительно отказалась та, с удовольствием наблюдая, как уверенно вытанцовывают над столом его руки – Юрка уже салат ей накладывал. – Может быть, попозже…

– Похоже, обязательно, – подхватил Юрка и вернул принесенную ею коробку конфет. – Угости подружек, а вечером мы что-нибудь поинтереснее придумаем. И то верно, кто же на своем рабочем месте отдыхает, – ввернул он многозначительную фразу.

И вновь угадал, и еще больше понравился.

– Кушайте, отдыхайте, – порхнула девушка от стола, – я в шесть освобожусь.

– Гостеприимный у вас город, мне нравится, – возвратился к Юрке его прежний голос. – Ты, Антоша, не переживай, и тебе найдем подружку, я что обещал, непременно делаю. Об одном прошу – молчи. А то сморозишь чего по неопытности. За тебя все пиджак скажет, – и неприятно засмеялся.

Антон хмуро глянул на себя в зеркальную стену и буркнул:

– На черта похож.

– Да ладно тебе прибедняться. Ты себя еще не знаешь. Я тоже не сразу смог раскрыть свои способности. Расшевели себя, и узнаешь, какие чертяки в тебе водятся.

Теплое солнце насквозь просвечивало кисею легких занавесок, разжигало в бутылке золотистый огонь. Антон вполуха слушал Юрку и думал – отчего такие нахрапистые нравятся девушкам? Может быть, потому, что жизнь их девичья неуверенна, шатка и прислониться не к кому? А такой вот крепколобый симпатичный парень с ухватками прямо-таки излучает надежность. Ну а если и привирает немного, так это от избытка сил и желаний. Антон как бы заново оценил его щедрую улыбку, твердый взгляд, крутые литые плечи и готовность немедленно сделать кому-нибудь приятное.

Юрка купался в заказанном им празднике. Хмельная энергия распирала его изнутри, как бутылку шампанское. Глаза лихорадочно блестели. Одновременно он успевал многое: пил, ел, балагурил с соседками по столику, подмигивал иностранкам из тургруппы, а между этим рассказывал Антону истории из своей жизни.

– Друг у меня, морячок, в Новороссийске живет, по загранкам ходит. Веселый человек, мы с ним весь Крым объехали нынче. Денег спалили! Это он меня с Иринкой познакомил. Ну та, которая как знала, что я к тебе заеду и сумку продуктов собрала. Пропились мы с ним в дым. Хорошо, что билет на обратную дорогу у меня был. Завтра лететь, а морячок мой Костя говорит: у меня сегодня подруга из круиза прибывает. И тащит меня в порт. Заинтриговал – там такие девочки иностранцев обслуживают! Лайнер у причала стоит, поднимаемся по трапу, идем. Я раньше думал, что у нас таких кораблей нет. Роскошь на каждом шагу, – Юрка замолкает и, похоже, на целую секунду улетает в мыслях на Черное море.

– Вдруг вижу, в коридоре мадам стоит, – он ищет глазами в зале, с кем бы сравнить, не находит и переворачивает вверх ножкой пустую рюмку. – Во, такая талия! Ну я про все забыл и к ней напрямки. Костя меня придержал за локоть – мол, куда, еще не пришли. Понял и говорит: да ты что, она тут полы моет. Так, с вывернутой шеей и провел меня мимо уборщицы. Входим в каюту, там три девы сидят. Я таких еще не видел, а ты и подавно. Ноги от плеч растут, коленки светятся. Ровно столбняк на меня напал и к стенке приставил. Молчу, словно язык проглотил. Девчонки повскакивали, окружили, защебетали. Костя меня представляет. А я глазам своим не верю – не сон ли? Еле себя сдерживаю, чтобы их не потрогать.

Антон верит и не верит, смеется. Но Юрка на его веселье не обращает ровно никакого внимания. Он уже сам себе рассказывает, погрузившись в воспоминания.

– Улучил минутку, шепчу Косте – а какая моя? Да от жуткого волнения перестарался, вышло громко. Девчонки как захохочут. Конфуз. Ну, Костя, тот молодец мужик, заявляет открытым текстом – любая, кроме моей! Легко сказать, трудно выбрать. Одна другой краше. Вижу, ближняя ко мне тянет ладошку, как первоклассница: можно я! Цап я ее за руку. Вгляделся – точно самая красивая! Тут остальные засобирались, ушли, нас оставив. Тут я совсем приободрился, руки распустил. Да и получил по пальцам, не больно, но с характерным уклоном – ишь, прыткий какой! О, говорю, какие вы гордые, даже не верится.

Юрка пересказывает приятные события, то сгущая, то утоньшая голос. У него получается, как пить дать участвовал в школьной самодеятельности.

– Жить, сибирячок, у меня будем. В каком же нам ресторане встречу отметить?

– В каком, в каком, – сразу поскучнел я. А вслух говорю: Эх, Костя, друг мой ситный, не мог предупредить, я б одним кефиром питался, придется билет на самолет прогулять. Это я к тому, что девки откровенность, в разумных пределах, уважают. Поехали в агентство! Это успеется, отвечает. Тонко улыбнулась, бровкой повела и по-иностранному что-то сказала. После вызнал что – не в деньгах счастье. Она меня многому научила потом. Вынимает из подушки целлофановый пакет, в каких крупу продают, набитый деньгами. Возьми кошелек, за все должен платить мужчина! Знаешь, я много чего повидал, но такого со мной еще не было. Чтобы меня баба на содержание взяла! Однако превозмог себя, отступать поздно. Ладно, думаю, сквитаемся. Мешок по кличке кошелек беру под мышку и поехали. Таксист всю дорогу косился. Приезжаем в ресторан…