— Томас!.. Томаса в воинском лагере подняли постаринному обычаю на щит!

— Ага, — кивнул Олег отстраненно, — постаринному обычаю — это хорошо. Это надежнее. Значит, чтобы не драться друг сдругом за опустевший трон, его предложили Томасу?

— Сэр калика, — воскликнул Эдвиншокированно, — ты даже не удивился?

— А разве не к этому шло?

— Да, но...

— Сэр Эдвин, а ты читал эту книгу внимательно, здесь жесовсем не так толкуется учение Христа...

Сэр Эдвин замахал руками.

— Сэр калика! Какое учение, какой Христос? Томасаизбрали королем всей Британии!

— Ну, скажем, не всей... Там на севере еще немалоземель со своими

правителями. А что скажешь по поводу ереси Ариана? Тотдоказывает, что Христос был простым человеком, а раз так, то...

Сэр Эдвин попятился, замахал руками, исчез за дверью. Каликавздохнул, отодвинул книги. Человеку нужна ночь, иначе спятит. Наверное, нужна ичеловечеству. Лишь бы утро было здоровое.

Светает, подумал он. Как поднимется солнце, надо ехатьобратно на Русь. Там уже что-то случилось. На Руси всегда что-то случается.

Томас на рассвете вернулся в замок. Нужно собраться кпереселению в королевский замок, отдать распоряжения на завтра, расставитьсвоих сторонников во главе войск, пересмотреть срочные указы, отменить рядстарых, подтвердить еще более старые, успеть многое, а времени, как всегда,одни обрезки...

В замке была суета, все уже знали, что молодого сына иххозяина избрали королем. Томас, морщась, прошел в свои покои. Он едва не упал,когда грубая рука схватила его за плечо.

— Сынок, не проспи главное!

Он судорожно ухватился за меч. Отец смотрел в исхудавшеелицо сына с укором и жалостью.

— Что... что стряслось?

— Она уже оседлала коней, — ответил отец. —Сынок, твоя женщина уходит.

— Крижана ушла еще позавчера, — ответил Томас,морщась при одном воспоминании о том позоре. — Но она обещала утромприехать за ответом.

— Я говорю о настоящей женщине, сынок.

Томас как вихрь взвился, вылетел из комнаты, едва не выбивдверь, что открылась недостаточно молниеносно.

Яра, полностью одетая в дальнюю дорогу, ткнула коня кулакомв живот, чтобы не хитрил, не надувал пузо, затянула подпругу потуже. Олегпривел запасных, уже навьюченных. На громадном белом коне с гривой и хвостомцвета червонного золота и звездными глазами, были упакованные доспехи и оружиеБогородицы. Если бы взял все, что надавал благодарный сэр Торвальд, пришлось быиз ворот замка вывести караван. Не только из Британии, со всех острововслетелись бы разбойники. Пришлось бы ехать дальше голыми, да и то при удаче.Так объяснил отцу будущего короля, благородному сэру Торвальду.

— Может, попрощаемся с ними? — спросил он безвсякой уверенности в голосе.

— Нет! — отрезала Яра злым голосом. — Здесьпринято уходить не прощаясь.

За воротами замка протрубил рог, послышался стук копыт,голоса. Затем заскрипели и зазвенели цепи подъемного моста, ворота медленноотворились. Во двор въехали группа всадников. Впереди рядом с рослым немолодыммужчиной благородной осанки ехала Крижана. Лицо ее было бледным, глазапокраснели, как у кролика, а нос чуточку распух, Впрочем, держала она его гордои надменно.

— Вовремя! — сказала Яра свирепо. — Лучше быбаба с пустыми ведрами дорогу перешла!

— Эта? — спросил Олег.

Через двор, пересекая дорогу к воротам, торопливопросеменила дворовая девка с пустыми ведрами на коромысле. За ней опрометьюпронеслись две тощие черные кошки. Следом прошел священник.

Яра стиснула зубы. По лестнице, гремя подкованными сапогами,опрометью сбежал Томас. Он просиял, увидев Яру, но тут же увидел приближающихсявсадников.

Мужчина первый слез с коня, подал руку Крижане. Онаспрыгнула легко и грациозно, едва коснувшись его руки. Яра фыркнула, однимпрыжком взлетела в седло.

Томас, видя, что она сейчас галопом ринется в ворота, а еерыжую кобылку не догнать даже его белому жеребцу, заорал во весь голос:

— Стой!.. Стой!.. Мне нужно тебе сказать так много!

Яра надменно оглянулась.

— Мне много не надо.

Олег покосился на рыцаря, но тот не понял, протянул к нейруки.

— Что стряслось? Ну что я такого сделал?

Яра подобрала поводья, подбородок ее был гордо вскинут. Онасмотрела мимо Томаса на ворота. Стражи, повинуясь ее требовательному взгляду,распахнули створки снова.

Крижана замедлила шаг, глядя то на женщину-воина, то нарастерянного человека, не узнавая отважного рыцаря: башня Давида, стеныИерусалима, подвиги в сарацинских песках...

Томас закричал в отчаянии:

— Сэр калика!.. Помоги!.. Хоть демонов позови, нопомоги!

— Демоны здесь не помогут.

— А кто?

— Никто. Даже твоя Пресвятая Дева.

— Сэр калика!..

— Она наверняка на ее стороне.

Томас ухватился за стремя, не отпуская Яру. Она угрожающеподняла хлыст. Он закричал:

— Погоди! Мне так много нужно тебе сказать!

— Мне много не надо, — повторила она настойчиво,как глухому.

Томас опять не понял, не отпускал ее стремя.

— Яра, — сказал он измученно, — я не могу безтебя... Я просто не понимал, ибо ты была рядом... Но с той минуты, как увидел,жил для тебя, все делал только для тебя. Я даже мыться стал чаще, когда сказалапро тех разбойников! Когда я сказал, что беру тебя в Британию, потому чтопомогаешь нести Святой Грааль, я врал безбожно даже самому себе. О нем ли пекся?Только о том, чтобы ты была рядом! И грызся с тобой, придирался, потому чтомучительно искал в тебе изъяны... и не мог найти. Сегодня я в родном замке,среди своих... но ощутил себя затерянным в ночи, потому что ты далеко... Уходя,ты забираешь мое сердце... и не так, как поют менестрели, а по-настоящему. Яумру, как только выедешь за ворота!

Она все еще гордо поднимала подбородок. Хриплым голосомпопросила:

— Скажи... это... еще раз.

— Яра, — сказал он, чувствуя, как меняетсямир, — я люблю тебя!

В мертвой тиши, когда все замерли, она мгновенно оказаласьрядом. Щеки ее были мокрыми, Томас потрясенно понял, что она гордо вскидывалаподбородок, чтобы не выронить слезы.

Он обнял ее, прижал к груди. В тиши стражи радостно заорали,грянули рукоятями о щиты. Испуганно заржали кони.