— Милые мои, — начала колдунья, — чем большемы изучаем Природу, тем больше вникаем в ее секреты; чем больше познаем ее мощьи силу, тем глубже убеждаемся в ненужности Бога: из всех мистификаций,придуманных людьми, идея этого пустого идола — самая отвратительная, самаянелепая, самая опасная и презренная; это привлекательная сказка, которая, вкакой бы форме она ни существовала, представляет собой последнюю стадиючеловеческого безумия. Ведь предположить, что у Природы был творец, значит,совершенно недооценить ее возможности — только глухое невежество и потрясающеенезнание всех последствий этой фундаментальной силы и перводвижителя всегосущего позволяет допустить наличие другой, более мощной силы, и только одниидиоты или негодяи признают Бога или верят в его существование. Чем же являетсяэтот придуманный Бог в представлении людей? Квинтэссенцией всех существ, всехсвойств и всех сил, имманентной и невидимой глазу причиной всех естественныхследствий. Постоянно сталкиваясь с непонятным поведением этого сказочногосущества, наблюдая его то добрым, то злым, то ревнивым, то мстительным, людивсе больше укреплялись во мнении, что оно имеет власть наказывать ивознаграждать. Но на самом деле их Бог — всего лишь Природа, а Природе чуждадискриминация, она не снисходит до того, чтобы судить свои творения, которые вее глазах абсолютно равны и все равно безразличны для нее; коль скоро созданиеодного стоит ей не больше, чем создание другого, уничтожение вола для нее ничемне хуже, чем уничтожение человека.

— А каковы ваши взгляды на душу, мадам? — спросилаКлервиль. — Дело в том, что ваша философия настолько близка нам, что мыхотели бы узнать все ваши принципы.

— Я — материалистка в своих взглядах на душу так же,как и во взглядах на Творца. Я очень внимательно прочитала все, написанное наэту тему философами, и пришла к глубокому убеждению, что душа человека,абсолютно похожая на душу всех животных, только по-иному организованная в силуособенности его органов, представляет собой не что иное, как частичку тойэфирной жидкости, той бесконечно малой материи, источником которой служитсолнечная энергия. Эта душа, которая, на мой взгляд, одинакова у всех живыхсуществ, есть самый чистый огонь, какой существует во вселенной: он необжигает, не пожирает самого себя, но, проникая в пустоты в наших нервах,оказывает на них такое бурное действие и приводит, живой организм в такоесильное волнение, что делает его способным на любое чувство или на любуюкомбинацию чувств. Это действие напоминает электричество, природа которого намдо сих пор мало известна, но которое является тождественным самому себе; вмомент смерти человека или другого животного этот огонь гаснет и, как дождеваякапля, упавшая в океан, теряется в огромной всеобъемлющей массе той же самойматерии, которая существовала всегда и будет существовать вечно и пребывать внепрерывном движении; остальная часть тела гибнет, разлагается и переходит вдругие формы, в которые проникают другие частички этого небесного огня иоживляют их. Исходя из этого, подумайте сами, как можно всерьез относиться ксмешным и нелепым басням о рае и аде.

— Дорогая моя, — сказала Клервиль, — послевсего, что вы так живо рассказали нам, после того, как мы показали вам, чтонаши принципы одинаковы, я прошу вас так же откровенно объяснить, кто жевсе-таки этот Бог, который с таким искусством выпорол нас и совокупился с нами.Если вы желаете открыть нам великие тайны Природы, зачем скрывать от нас вашидомашние секреты?

— Да потому что тайны Природы по праву принадлежатвсем, — с достоинством отвечала Дюран, — между тем как секреты моегодома касаются только меня, следовательно, я вольна, открыть или не открыть —речь может идти лишь о моем желании, а я ни с кем не желаю обсуждать эту тему,и даже если вы предложите взамен сокровища всей Индии, вы уйдете отсюда спустыми руками.

— Хорошо, пусть будет так, — вмешалась я, —не будем больше осаждать нашу любезную хозяйку вопросами, на которые онаотвечать не намерена, но у меня есть и другие, которые она могла бы намразъяснить. Ваш дом, несомненно, располагает большими возможностями дляраспутства, и мы желаем знать, что бы вы еще могли предложить нам в этом плане.

— Нет ни одной страсти, — ответила Дюран, —ни одной прихоти или фантазии, ни одного желания, как бы сумасбродны илиневероятны они ни были, которые вы не смогли бы удовлетворить в этих— стенах.Единственное, что от вас требуется, — это предупредить меня за несколькочасов до вашего прихода, и вы получите все, что только возможно получить в этоммире. Пусть желания ваши будут самыми необычными, самыми мерзкими ифантастическими, я торжественно обещаю, что предоставлю в ваше распоряжение всесредства удовлетворить их. Но и это еще не все: если где-нибудь на земле, всамых удаленных ее уголках, живут мужчины или женщины, с чьими вкусами ипривычками вы захотите познакомиться, я доставлю этих людей сюда, и вы,оставаясь невидимыми для них, сможете наблюдать их действия через прозрачнуюширму. Этот дом целиком принадлежит мне, со всех четырех его сторон вы можетевойти и выйти незаметно; его уединенное местоположение и высокая неприступнаяограда вокруг него, мне кажется, служат достаточной гарантией надежности ибезопасности ваших развлечений, поэтому вам остается только сказать мне своежелание, и вы получите любой предмет любой расы, любой нации, любого пола ивозраста, с которым можно будет сделать все, что вам подскажет воображение. Язнаю, что вы щедры, а деньги в моем заведении делают все.

— Однако вряд ли вы в них нуждаетесь, мадам, ведьсостояние ваше, должно быть, огромное.

— Да, — согласилась Дюран, — но у меня естьсвои прихоти и свои слабости, а поскольку одна из них — расточительность, ядалеко не так богата, как вы думаете… Да, милые гостьи, строжайшая секретностьи неограниченные возможности — вот чем отличается этот дом; например, не далее,чем сегодня, вы лишили жизни пять или шесть человек, но даже если вы оставитеза собой пять сотен трупов, вам нечего будет опасаться, поэтому продолжайтеразвлекаться и экспериментировать с мальчиками, девочками, со взрослыми илипрестарелыми людьми, даже с грудными детьми, только предупредите меня, а обостальном не беспокойтесь.

— Я хотела бы, — сказала Клервиль, —прочистить задний проход двум отрокам лет по пятнадцати посредствомраскаленного докрасна металлического стержня, чтобы в это время вы, мадам,собственноручно истязали их и чтобы меня содомировали по очереди двоекрасавцев, которых вы заранее угостите ядом.

— Сто луидоров за каждую голову, — спокойноответила Дюран, — и они в вашем распоряжении.

— А мне бы хотелось поиздеваться над двумя юнымидевушками, — с воодушевлением подхватила я, — ибо мне нравитсяпоступать с представительницами нашего пола точно так же, как моя подруга любиттешиться с мужчинами. Я буду сношать их во влагалище тем же самым инструментом,а ваш сильф будет рвать их тело на куски тяжелой плетью, только надо хорошенькораскалить железные наконечники. Кроме того, в продолжение этой процедуры менятак же будут пороть.