припекало. Собрала Белинда служанок да подружек и отправились к озеру, благо и идти недалеко. Выбрали местечко неглубокое, забрались в воду, и давай плескаться да брызгаться! А того и не заметили, что наблюдают за ними сквозь кусты, с противоположной стороны озера, жестокие и злые глаза… Граф Фертан из какой-то поездки домой возвращался, да остановился коня напоить. Только-только вышла, смеясь, из озера прекрасная Белинда, в одной нижней рубашонке, как налетел чёрный всадник на чёрном коне, ухватил девушку поперёк туловища, швырнул на спину коня и умчал неизвестно куда!

Самой-то Белинде понятно куда. В замок. Заточили девушку в высокой башне. Не вырваться. Даже из окна не выпрыгнуть — на окнах прочные решётки. Плачет бедная Белинда, Богу молится, только нет ей спасения, нет защиты. Разве что… Разве что старый Альбрехт, отец Фертана, пытается сына образумить. Далеко зашли твои глупости! — укоряет он похитителя, — Но одно дело, забить плетьми до смерти обычную селянку, а другое — похитить благородную девушку! Не дай Бог, до короля дойдёт? Нам всем не поздоровится! Я сам себе закон! Я сам себе король! — спесиво отвечает Фертан, — Уйди в сторону, отец! Но ведь ты и Божеские законы нарушаешь! — втолковывает сыну Альбрехт, — Не боишься гнева Божия? Отойди отец! — пылая гневом и похотью, рычит Фертан, — Ничего я не боюсь! Никого не боюсь! Опомнись, мой мальчик! — стоит на своём старик, — Когда были проказы с селянками, я и сам в них участвовал. Но ты чинишь насилие над благородной леди! Не пройдёт это даром! Так ты уйдёшь ли с дороги отец?! — скрипит зубами Фертан, — Последний раз прошу! Не уйду, пока не вразумлю тебя! — начинает сердиться и Альбрехт, — Неужели ты не понимаешь, глупый… А больше он ничего сказать и не успел. Вне себя от ярости, воткнул сын кинжал в грудь отцу. По самую рукоять. Пнул сапогом остывающий труп и отомкнул дверь в башню. И надругался над бедной девушкой, весело хохоча, когда слышал её стоны и мольбы. И с тех пор не проходило и ночи, чтобы не слышала Белинда, как протяжно скрипит ключ в замочной скважине, открывая дверь насильнику, обрекая её на мучения. Днём Фертан творил свои гнусности вдали от замка, а ночью торопился к бедняжке Белинде. И наслаждался, глядя на мучения несчастной девицы.

А что с нашим отцом? — спрашивает брата Грегор. Несчастье! — притворно вздыхает Фертан, — Взял он у меня кинжал, полюбоваться, а сам шёл рядом со мной. Поскользнулся, ненароком, да прямо грудью на кинжал… Вот, беда-то! Вот, горе! Ну и ладно! — машет рукой Грегор, — Прикажу слугам похоронить, да и дело с концом!

Так проходит месяц, другой, третий… А что я не вижу тебя по ночам? — удивляется Грегор Фертану, — Ты забросил обычное веселье! Не пытаешь тех, кто томится в наших подвалах, не травишь их собаками, не жжёшь огнём, не сажаешь на кол… Что с тобой, братец?! С мной всё в порядке, — ворчит сквозь зубы Фертан, — Я днём достаточно развлекаюсь, чтобы ночью спокойно спать. Ну-ну, — бормочет Грегор, — Ну-ну… Но вот, идёт Фертан ночью в башню, а за ним, таясь в тени колонн, крадётся его брат Грегор. Не слышит Фертан тихих шагов, не чувствует слежки за спиной. Подходит к заветной двери, достаёт ключ, вставляет в замочную скважину. Скрипит ключ в замке. Улыбается Фертан. Он специально не разрешает слугам замок смазать. Знает, что от звука ключа бедная пленница уже начинает трястись от страха. Распахивает дверь…

Что же ты, братец, от меня пленницу утаил? — слышит вдруг за своей спиной. Это Грегор! Раньше, помнится, вместе веселились, — продолжает брат, подходя ближе, — Вместе бесчинства творили, а теперь ты от меня добычу прячешь? Нехорошо, братец! И глазами зло сверкает. Отойди! — вне себя от бешенства рычит Фертан, — Это моя добыча! Ну, твоя, так твоя, — отворачивается Грегор, — Как скажешь, брат! Отворачивается от брата и Фертан. Зря! Под самое ребро, прямо в печень, вонзается ему острый клинок. Падает Фертан, сражённый рукой брата, а Грегор, не выпуская из рук окровавленный кинжал, входит в башню. О, какая славная птичка в клетке сидит! — радостно восклицает он, — Сейчас мы этой птичке пёрышки потеребим! И ещё больше похотливых гнусностей выпадает на долю несчастной пленницы. Целыми днями плачет бедняжка взаперти. И опять тянутся дни, недели и месяцы…

Счастливая мысль приходит ей в голову. Отрывает она рукав от своей рубашки и бросает его сквозь прутья решётки. Уносит лоскут ткани ветром. На другой день отрывает она второй рукав и опять отправляет его на волю стихии. На третий день отрывает полоску ткани от подола… Больше ничего сделать нельзя, иначе мучитель заметит! Не знает, бедняжка, что по воле Господа, её наречённый жених уже нашёл первый рукав! Он как раз охотился неподалёку и собаки почуяли знакомый запах. И притащили хозяину кусочек ткани. И прыгали вокруг, всем видом показывая, чтобы хозяин обратил внимание. Смотрит охотник, а ткань не простая. Шёлковыми нитками узоры вытканы. И, очень знакомые узоры! Подобными узорами любила украшать одежду его любимая! Оглядывается вокруг охотник. Только страшный замок чернеет неподалёку, другого жилья и близко не видно! Какая уж тут охота! Мчится охотник к отцу наречённой невесты со страшной находкой в руках. Ах, — рыдает мать Белинды, — Это она! Это моя девочка! Тяжело вздыхает отец Белинды. Он понимает, что такое, восстать на своего сюзерена! Которому клятву верности давал. И всё же, снаряжает гонцов ко всем окрестным баронам.

Не проходит и двух месяцев, а под стенами замка уже целая армия! Никто из баронов не отказал в помощи, все решились помочь многострадальному отцу наказать обидчика. Чёрный от злости, расхаживает по осаждённому замку последний из графов, брат Грегор. А что же несчастная Белинда? У неё роды! Но не пустил Грегор к пленнице ни повитухи, ни, даже, простой служанки. Бросил её одну, пусть корчится в мучениях! В страшных болях и муках родился у Белинды ребёнок, неизвестно, от какого отца!

Разбегаются прочь отряды Грегора! Открывают ворота осаждающим. Идут впереди своих войск отец Белинды и её жених. И страшные вещи видят они! По всему двору — трупы, трупы, трупы… Повешенные, сожжённые, посаженные на кол, четвертованные… Из подвала слышны стоны и крики. Врываются воины в подвалы. Разве это люди? Это же тени! Измученные, истерзанные, рассказывают они, как хватали их, невинных, и жестоко мучили, на потеху графам.

Идут воины дальше. Пусто в замке! Всё выше поднимаются они, всё ближе к башне. А, вот и Грегор! Стоит владелец замка в чёрных доспехах. Вызывает