Азы не давались. То ли колдун с отцом напутали насчет его особой одаренности, то ли она заключалась в чем-то другом.

- Элементарным примером волновой периодичности потока частиц является любая разновидность направленного непрерывного движения, - в сотый раз прочел Майтимо вслух и захотел уже не спасти Теньку, а намылить ему шею. – Векторность движения воды и света обусловлена количеством их искажения за единицу времени. Моринготто, что за бред?!

Как сын своего отца, Майтимо, конечно, знал некоторые основы научного мироустройства, но содержание учебника с его знаниями никак не пересекалось.

- Оценка кеплоидности не варисцирует при вербальной тяге условных поверхностей, - по памяти произнес Майтимо, обращаясь к морю, и подумал, что на такие слова из воды непременно должна полезть какая-нибудь нечисть.

Приходилось признать очевидное: он может зазубрить эту книжку наизусть, но не собрать по ней водяное зеркало.

С неба упала первая холодная капля и щелкнула по веснушчатому носу. Майтимо поежился. Конечно, бывало и хуже, но как он, оказывается, успел привыкнуть к уютной веранде, чашечке горячего кофе и обществу дорогих родственников!

Как там Кано сейчас? Не наделал ли непоправимых бед, доведенный до отчаяния, один, на корабле… Майтимо пожалел, что все же не уговорил брата бежать вместе. Кано спел бы сейчас какую-нибудь веселую песню…

Хотя, из всех братьев логичнее мечтать увидеться с Курво. Он петь, конечно, не умеет, зато в Тенькиных научных изысканиях разбирается не хуже отца. Но и отец, и Курво в этой паршивой реальности мертвы.

- Но ведь еще есть Тьелпе, - задумчиво припомнил Майтимо, закрывая книгу и словно расписываясь этим жестом в собственной некомпетентности. – Нет. Я понятия не имею, жив ли он, а если жив, то где его искать.

Он посмотрел в ту сторону, где за изломом песчаной косы виднелись пристани мыса Балар. Пожалуй, совет рыбаков не настолько плох, как показалось на первый взгляд.

В любом случае, идей получше все равно не было.

Четыре часа и две минуты спустя

Майтимо напрасно опасался по пути, что его может узнать первый встречный. Даже поздним вечером на мысе творилось такое столпотворение, что легко затерялся бы и Феанаро с мечом наголо. С пристани постоянно отплывали корабли: одни на запад, в Валинор, другие на север, в незатопленную часть материка. На верфях строились новые суда. В толпе кроме эльфов всех народностей мелькали люди и даже гномы.

Майтимо без труда отыскал дом Кирдана, но ломиться через главную дверь не стал, помня, чем это закончилось в прошлый раз, и подозревая, что сейчас обернется еще хуже. Одной из стен дом примыкал к морю, туда же выходила небольшая веранда на сваях, где сейчас было тихо, пусто и темно.

Лорд Химринга спустился к воде чуть поодаль от дома, снял сапоги, верхнюю тунику и вместе с книгой спрятал это добро под большим плоским камнем. До утра точно никто не найдет. Проверил, хорошо ли закреплена на поясе трубка, и вошел в воду, стараясь не плескаться и вообще дышать потише.

Отсюда до первых свай веранды было не больше пятисот шагов, только по горло в воде, но даже за это краткое расстояние Майтимо успел сполна прочувствовать все прелести чуждой для настоящих нолдор стихии.

Для начала он обжегся о медузу. Учитывая время года и климат в целом, это запросто могла быть единственная медуза на всем побережье, которая приплыла на мыс Балар специально для того, чтобы показать незадачливому чужаку всю правду суровой разведки морем, от души хлестнув щупальцами по щеке и шее. Затем Майтимо угодил ногой в какое-то холодное течение, заполучил судорогу и сполна нахлебался воды. Из-за этого он немного сбился с курса и попал в заросли ила и водорослей, распугав всех тамошних обитателей и нацепляв местной флоры в шевелюру. Наконец, у самой веранды какой-то пособник Моргота расставил рыболовные сети, не учтя, что лорды в них тоже очень хорошо ловятся, а еще бранятся при распутывании страшными словами и потихоньку портят сети, разрубая их зеленым лучом.

Уже подтягиваясь скользкими от ила руками на оградке веранды, с горящей от ожога щекой, подворачивающейся ногой, облепленный остатками сетей и водорослей, Майтимо дал себе зарок, что одно колдовство точно освоит: как делать поверхность воды твердой, а себя невидимым, чтобы даже не спускаться в эту проклятую пучину!

На веранде по-прежнему было тихо и пустынно, поэтому, отдышавшись, и на всякий случай держа наготове чудо-трубку, Майтимо осторожно приоткрыл дверь дома, которая, к счастью, оказалась незапертой.

Там была просторная уютная комната, что-то вроде гостиной. Тлели угли в камине, неярко горели свечи. Захотелось просто сесть к камину и согреться, и подождет эта Артанис, куда она денется посреди ночи, наверняка ведь спит, да еще в компании мужа. А утром, когда грязь с илом подсохнет настолько, чтобы поддаться чистке, и незваный гость перестанет напоминать собой пародию на водного орка, можно разыскать ее и как-нибудь договориться.

Майтимо в последний раз с сожалением посмотрел на камин и сделал шаг к двери. Ночевать здесь опасно, непременно кто-нибудь войдет. Безопаснее поискать кузину по спящему дому ночью, удостовериться, что она здесь, вычислить ее комнату, а потом вернуться наружу, спрятаться под сваи веранды (как ни противно и холодно об этом думать в нагретой камином комнате!), подкараулить, когда она будет одна. А грязь и пара водорослей при нынешней репутации мало что решают. Хуже не будет.

Он протянул руку, чтобы отворить дверь, ведущую в другие комнаты, но тут она открылась сама, и на пороге явилась Артанис, она же кузина Галадриэль, собственной одинокой персоной, мимоходом пролистывающая какой-то увесистый фолиант.

Брат и сестра столкнулись в дверном проеме почти нос к носу и шарахнулись друг от друга. К чести Галадриэль, она не завизжала, а лишь изо всех сил швырнула свой фолиант в источник угрозы. Майтимо поймал книгу на излете и, ни на что особо не надеясь, приложил палец к губам:

- Т-с-с. Это я, Майтимо. Не бойся.

- Ты-ы-ы? – недоверчиво протянула Галадриэль. А потом вдруг выхватила откуда-то из складок платья изящный, но внушительный кинжал. – А ну, убирайся отсюда!

Майтимо чуть попятился, кузина вошла в комнату, воинственно сверкая глазами.

- Не надо драться. Дело в том, что я не тот, за кого себя выдаю. Вернее, не тот, за кого меня принимают. То есть, я – это я, но другой, а не каким мог бы быть, учитывая обстоятельства… Словом,