В 453 г. смерть св. Пульхерии, несшей крест своего подвига во имя Христа до самого конца, оставила св. Маркиана одного. Святая императрица тихо скончалась, достигнув возраста 55 лет, и была похоронена в церкви Святых Апостолов рядом с братом и отцом. Ей выпала тяжелая и удивительная судьба поразить две самые страшные ереси, когда-либо волновавшие Вселенскую Церковь после Ария, укрепить Римскую империю и мудро ею управлять, сохранив до старости благочестие и целомудрие. Она бывала жестка и даже иногда жестока, но всегда оставалась на высоте своего положения порфирородной царицы, сестры и жены людей, являющихся главами Кафолической Церкви и Римского государства. Незадолго перед смертью она отписала свое личное имущество бедным, и св. Маркиан исполнил последнюю волю супруги, раздав все нищим.

Обремененная государственными делами, она находила время для широкой благотворительности, построив много домов для убогих, странников, а также храм в Константинополе в честь святого мученика Лаврентия[974]. Еще ранее стараниями св. Пульхерии в Константинополе был возведен храм и монастырь в честь Божьей Матери Одигитрии. Там хранилась всемирно известная икона Пресвятой Богородицы, написанной, по преданию, самим евангелистом Марком[975]. Святая Пульхерия оставила по себе продолжительное сожаление и была прославлена как Западной, так и Восточной церквами, которые навсегда вписали ее имя в книгу христианских святых.

К тому времени уже стало ясно, что династия св. Феодосия Великого доживает последние дни – у императора не было детей по мужеской линии. Святая Евдокия, хотя отдаленно и имела права на престол, но, очевидно, никогда не стала бы заявлять их, всецело отдавшись благотворительности и благочестию. По-видимому, в таких условиях св. Маркиан желал лишь одного – до конца исполнить свой долг перед Богом и Римским государством, чтобы передать Империю будущему царю в цветущем состоянии. Рядом уже не оставалось мудрого советника, каким была императрица, и тяжесть проблем, свалившихся на плечи василевса, можно только представить умозрительно, но едва ли можно передать словами.

Военные успехи и в дальнейшем сопутствовали императору и его армии. После смерти Аттилы гунны перестали беспокоить Империю, а в годы правления св. Феодосия Младшего и св. Маркиана вернулась ее былая мощь, да и вандалы, несмотря на свою силу, не решались рисковать. В 456 г. римское войско вступило в Иверию, и царь лазов Говаз пытался получить поддержку в Персии. Однако там шла война с гуннами – кидаритами, и Персидский царь отказался вступать с ним в союзнические отношения, также опасаясь римлян. В следующем году Говаз по рекомендации римских послов снял с себя знаки царской власти, отдав их своему сыну, и признал власть Римского императора над собой[976].

Умер св. Маркиан в январе 457 г. от гангрены ноги, будучи перед этим 5 месяцев прикованным к постели. Рассказывают, что его кончину ускорили уличные беспорядки между ипподромными партиями праксинов и венетов, возникшие в Константинополе в 456 г. Разгневанный царь даже отозвал у зачинщиков беспорядков, которыми были праксины, право занимать сроком до 3 лет административные и военные должности[977].

С его смертью уже окончательно иссякла великая династия св. Феодосия, давшая Римской империи ревнителей Православия, благочестивых царей, талантливых политиков, бесстрашных полководцев и опытных богословов.

После смерти св. Маркиана в Римской империи вновь возникла проблема выбора императора. Поскольку общество было уже давно не столь монолитным и этнически единым, как в старые времена, фактически выбор предопределили не сенат, не армия и даже не патриарх, только-только начинавший ощущать плоды 28‑го канона, а наиболее влиятельные фавориты. Самым сильным из них был Аспар, полуалан-полугот по происхождению, первый член сената, уже довольно давно прижившийся при царском троне. Три члена этой семьи – Ардабударий, отец Аспара, сам Аспар и его сын Ардабударий – один за другим начальствовали над войсками Востока[978].

Отец Аспара был женат на дочери знатного гота Плинты, который стал консулом еще в 419 г., а в 427 г. за воинские заслуги вторично удостоился консульства. Аспар унаследовал полководческий талант Ардабудария и сам отличился в военных походах, также став консулом в 434 г. Ардабударий, старший из трех сыновей сановника, выделялся отчаянной храбростью, и ему явно симпатизировала военная удача. Он выдвинулся на первые роли в армии еще при св. Феодосии Младшем и стал консулом, как его отец и дед, в 447 г. Это была поистине боевая семья, пользующаяся заслуженным авторитетом. Однако, как и многие варвары, гот сохранил специфическое отношение к Римской империи. Служба у императора была для него способом обогащения и личного утверждения, и германец был верен царю и государству до тех пор, пока эта верность соответствовала его интересам.

Поскольку значительная и наиболее боеспособная часть римского войска состояла из готов, Аспар не боялся превратностей судьбы. Но, будучи человеком опытным и основательным, заботился о своей репутации, щедрыми подачками покупая расположение средних и низших слоев Константинополя. Ему столица обязана замечательными водохранилищами, выстроенными варваром за собственный счет в 50‑х гг. V столетия. Без сомнения, германец чувствовал себя вполне уверенно и при определенных обстоятельствах имел шансы претендовать на высшую честь. Однако у Аспара был один существенный недостаток, напрочь перечеркивающий все его амбициозные планы, – он был арианином и прекрасно понимал, что никогда Церковь и народ не признают его своим царем.

Не имея шансов украсить свой лоб императорской диадемой, готский вождь вовсе не собирался самоустраняться от выбора нового василевса. Мысль его была проста, но логична: если нельзя самому стать царем, нужно поставить своего царя. Конечно, в предстоящем выборе императора его голос имел далеко не последнее значение. Как и многие полководцы Империи, разбогатевшие во время войн, он содержал собственную дружину, начальник которой, доместик, играл роль его доверенного товарища. В 430 г. это место при Аспаре занимал св. Маркиан, теперь – хилиарх (тысячник) св. Лев. Он и стал кандидатом в императоры от Аспара.

Очевидно, выбор Аспара пал на св. Льва в силу доверительных отношений, сложившихся между ними. Не исключено также, что будущий царь был знаком и со св. Маркианом, едва ли забывшим тот легион, где когда-то и сам был начальником, а потому знавшим его нового командира. Возможно, что за счет сходства жизненных путей св. Маркиана и св. Льва Аспару было проще убедить солдат, чтобы они высказались за его выдвиженца[979].