Стью закурил. Он ограничивал себя пятью-шестью штуками вдень — ему не очень-то улыбалась перспектива быть прооперированным ДикомЭллисом по случаю рака легких.

— Ну, все время, пока я следовал по пятам Гарольда, яповторял себе, что он может оказаться совсем не таким, каким я его себепредставил. Так и случилось, но я все пытаюсь понять, что он за человек. Он былчертовски любезен. Гостеприимный хозяин. Мы с ним выпили за здоровье другдруга. Но…

— Но?

— Мы подошли к нему со спины. Лео и я. Он сооружал кирпичнуюстенку вокруг цветника и резко повернулся… не слышал, что мы подходим, пока яне заговорил… и в течение минуты я повторял самому себе: «Господи, этот хлыщсейчас меня убьет».

В дверном проеме появилась Люси.

— Стью, вы останетесь на обед?

— Спасибо, но Фрэнни ждет меня. Так что у меня есть толькоминут пятнадцать.

— Точно?

— В следующий раз, Люси, спасибо.

— О'кей. — Она вернулась на кухню.

— Вы пришли только для того, чтобы спросить о Гарольде? —спросил Ларри.

— Нет, — сказал Стью, принимая решение. — Я пришел спросить,не войдете ли вы в наш временный комитет. Один из нас, Дик Эллис, вынужденотказаться.

— Так вот оно что? — Ларри подошел к окну и посмотрел напустынную улицу. — А я-то думал, что смогу вернуться к частной жизни.

— Принимать решение вам. Нам нужен один человек. Васрекомендовали.

— Кто, если не секрет?

— Поспрашивали у людей. Похоже, на Фрэнни вы произвели оченьсильное впечатление. Ник Андрос говорил — ну, он, конечно, не говорит, но выпонимаете — с одним из людей, пришедших с вами. Его зовут Джадж Фэррис.

— Джадж дал мне рекомендацию? Здорово. Знаете что, вот коговам надо включить в комитет. Он даст сто очков вперед самому дьяволу.

— Ник тоже так считает. Но ему семьдесят лет, а возможностинашей медицины довольно-таки ограничены.

— Так этот комитет не такой уж и временный, как можно былобы подумать, так ведь?

Стью улыбнулся и немного расслабился. Он все еще не могопределить, как он относится к Ларри Андервуду, но было совершенно ясно, что упарня есть голова на плечах.

— Нуу-уу, можно сказать и так. Мы хотим добиться, чтобы нашкомитет был переизбран в полном составе.

— И желательно без возражений, — сказал Ларри. Взгляд егобыл дружелюбным, но острым — очень острым. — Могу я принести вам пива?

— Лучше не стоит. Слишком много выпил с Гленом Бэйтменомпару дней назад. Фрэн — терпеливая девушка, но и ее терпению бывает предел. Ну,что скажете, Ларри? Присоединяетесь к нам?

— Наверное… черт возьми, да. Я-то мечтал добраться сюда,пристроить своих людей и переложить ответственность на кого-нибудь другого.

— Сегодня вечером у нас состоится небольшое собрание поповоду митинга восемнадцатого числа. Сможете придти?

— Конечно. Можно взять с собой Люси?

Стью медленно покачал головой.

— Даже не говорите ей об этом. Мы хотим пока подержатьинформацию в секрете.

Улыбка исчезла с лица Ларри.

— Я не очень-то гожусь для плаща-и-кинжала, Стью. Лучше мнесразу сказать вам об этом. Мне кажется, то, что случилось в июне, случилосьпотому, что слишком много людей увлекалось этой игрой.

— Ну, а если бы речь шла о военном времени?

— Не понимаю.

— Тот человек, который снился нам. Сомневаюсь, что он простоисчез.

Ларри удивленно задумался.

— Глен говорит, что не понимает, почему никто не обсуждаетнаши сны, — продолжил Стью. — Возможно, люди все еще оглушены. Все, что онихотят, — это зализать свои раны и похоронить своих мертвецов. Но если МатушкаАбагейл здесь, то тогда он должен быть там. Может быть, большинство наших людейи не думают о нем, но я готов прозакладывать душу, что он думает о нас.

— Думаете, он следит за нами? — сказал Ларри тихо. —Подходящая мысль перед обедом. Улучшает аппетит.

— Ларри, я сам ни в чем не уверен. Но Матушка Абагейлговорит, что это не кончится, пока он не одолеет нас, или мы — его.

— Надеюсь, она не говорит об этом на людях. А то эти всеубегут в Австралию.

— Я-то думал, что вы не сторонник секретности.

— Да, но это… — Ларри запнулся. Стью дружелюбно улыбался, иЛарри улыбнулся ему в ответ, но довольно кисло. — О'кей. Вам очко. Мы всеобсудим и будем держать языки за зубами.

— Прекрасно. Встретимся в семь.

— Непременно.

Они вместе направились к двери.

— Еще раз спасибо Люси за приглашение, — сказал Стью. —Вскоре мы с Фрэнни обязательно его примем.

— О'кей. — Когда Стью уже подошел к двери, Ларри окликнулего.

Стью обернулся и вопросительно посмотрел на Ларри.

— С нами из Мэна пришел мальчик, — медленно произнес Ларри.— Его зовут Лео Роквей. У него есть свои трудности. Мы с Люси заботимся о немвместе с женщиной по имени Надин Кросс. Надин и сама со странностями, вы знаетеоб этом?

Стью кивнул. В городе ходили кое-какие слухи о страннойсцене, разыгравшейся между Матушкой Абагейл и Надин Кросс, когда Ларри привелсвою группу.

— Надин заботилась о Лео одна, пока я с ними не встретился.Лео видит людей насквозь. И не он один. Может быть, всегда существовали такиелюди, но после гриппа их стало чуть-чуть больше. И Лео… он не захотел войти вдом Гарольда. Даже на лужайке не пожелал остаться. Это… довольно забавно, нетак ли?

— Пожалуй, — согласился Стью.

Мгновение они задумчиво смотрели друг на друга, а потом Стьюпошел домой ужинать. Во время еды они с Фрэн почти не разговаривали. Когда онадомыла последнюю тарелку, пришли первые участники собрания.

После того, как Стью ушел к Ларри, Фрэнни бросилась наверх вспальню.

В углу шкафа лежал ее спальный мешок, с которым она проехалачерез всю страну. Личные вещи она хранила в небольшой сумке на молнии.Большинство этих вещей уже нашли свое место в их новой квартире, но некоторыепо-прежнему лежали в сумке на дне спального мешка. Там же был и ее дневник.