Она вытащила его и задумчиво на него посмотрела. С тех поркак они приехали в Боулдер, она сделала всего лишь восемь или девять записей,да и те были очень короткими. За последние четыре дня она не вписала туда нислова. Похоже, она совсем забыла о дневнике, хотя и твердо намеревалась вестиего, когда они устроятся на новом месте. Для ребенка.

Она листала страницу за страницей, и вдруг одна из нихчем-то привлекла ее внимание. Вверху были слова: «занимались любовью дважды»,но не на них остановился ее взгляд. В нижней части страницы, рядом с какой-тоболтовней о материнском инстинкте, она увидела темный, жирный отпечаток пальца.

Ну, конечно, я ведь целый день ехала на мотоцикле, —пронеслось у нее в голове, — хотя я и умывалась при каждом удобном случае, норуки ведь все равно пачкаются, и…

Она подняла руку, вовсе не удивившись тому, что она дрожит,и приложила свой большой палец к отпечатку. Отпечаток был значительно больше.

«Ну, конечно, он больше, — сказала она самой себе. — Когдаразмажешь грязь, естественно, пятно станет больше. Вот и все, вот иединственная причина этого…»

Но отпечаток вовсе не был так уж размазан. Линии и завиткипроступали достаточно четко.

И это не был жир или масло, не стоило себя обманывать.

Это был высохший шоколад.

«Шоколадная карамель», — подумала Фрэнни.

Мгновение она даже боялась обернуться, опасаясь, что надсвоим плечом она увидит ухмылку Гарольда, повисшую в воздухе, как улыбкаЧеширского Кота из «Алисы в стране чудес». Его губы раздвинутся, и онторжественно произнесет: «У каждой собаки есть свой день, Фрэнни. У каждойсобаки есть свой день».

Но даже если Гарольд тайком прочитал ее дневник, то значитли это, что он вынашивает планы тайной вендетты против нее, Стью иликого-нибудь еще? Конечно, нет.

«Но Гарольд изменился», — прошептал ее внутренний голос.

— Черт возьми, не так уж сильно он изменился! — выкрикнулаона в пустую комнату. Она слегка вздрогнула от звука своего собственного голосаи напряженно рассмеялась. Потом она спустилась вниз и начала готовить ужин. Онибудут ужинать раньше из-за собрания… но неожиданно собрание уже не показалосьей таким важным, как раньше.

Выдержки из стенограммы собрания Организационного Комитета,состоявшегося 13 августа 1990 года

Собрание было проведено на квартире у Стью Редмана и ФрэнсисГолдсмит. Присутствовали все члены Организационного Комитета, в их числе:Стюарт Редман, Фрэнсис Голдсмит, Ник Андрос, Глен Бэйтмен, Ральф Брентнер,Сюзан Стерн и Ларри Андервуд.

Ведущим собрание был избран Стюарт Редман. Секретарем былаизбрана Фрэнсис Голдсмит…

Стью Редман продемонстрировал плакат, сочиненный в связи спищевыми отравлениями Диком Эллисом и Лори Констебл и броско озаглавленный ЕСЛИВЫ ЕДИТЕ, ТО ДОЛЖНЫ ЭТО ПРОЧЕСТЬ. Он сказал, что Дик хочет, чтобы плакат былнапечатан и расклеен по Боулдеру еще до митинга восемнадцатого августа, так какв городе было уже пятнадцать случаев пищевого отравления, причем два из них —очень серьезные. Комитет единогласно проголосовал за то, чтобы Ральф изготовилтысячу копий плаката Дика и поручил десяти людям расклеить их по всему городу…

Сюзан Стерн сделала сообщение еще об одной проблеме, которуюДик и Лори попросили обсудить на собрании. Оба они считают, что надо создатьПохоронный Комитет. По мнению Дика, это должно стать одним из пунктов повесткидня всеобщего Митинга. Все мы знаем, что в Боулдере удивительно мало трупов,если учесть его население до эпидемии, но мы не знаем, что является причинойэтого… да она сейчас и не важна. Но так или иначе, в городе остались тысячител, и если мы хотим здесь жить, нам надо от них избавиться.

Стью спросил, насколько эта проблема серьезна в настоящиймомент, и Сью ответила, что по-настоящему серьезной она станет только к осени,когда сухая, жаркая погода сменится влажной и дождливой.

Ларри внес предложение внести вопрос о создании ПохоронногоКомитета в повестку митинга 18 августа. Предложение было принято единогласно.

Потом Ральф Брентнер зачитал заявление, подготовленное НикомАндросом. Я привожу его слово в слово:

«Один из самых важных вопросов, стоящих перед нашимкомитетом, заключается в том, должны ли мы во всем довериться Матушке Абагейл ирассказывать ей обо всем, что происходит на наших собраниях, как открытых, таки закрытых? Вопрос этот может быть сформулирован и иначе: Должна ли МатушкаАбагейл во всем довериться нашему комитету и рассказывать нам обо всем, чтопроисходит на ее встречах с Богом… в особенности на закрытых?

Все это может звучать как полная чепуха, но на самом делеэто сугубо прагматический вопрос. Нам надо определить место Матушки Абагейл внашем сообществе, так как наша задача заключается не только в том, чтобы сновавстать на ноги. Если бы дело было только в этом, она нам вообще бы не быланужна. Но, как мы все знаем, существует еще и проблема темного человека или,как его называет Глен, Врага. Мое доказательство его существования элементарно,и мне кажется, что большинство жителей Боулдера согласятся с моими доводами:мне снилась Матушка Абагейл, и она существует на самом деле; мне снился темныйчеловек, и, следовательно, он должен существовать, хотя я его никогда не видел.Все здесь любят Матушку Абагейл, да я и сам ее люблю. Но мы далеко не уйдем —собственно говоря, мы вообще не сдвинемся с места, — если она не одобрит нашиначинания.

Сегодня я пришел к ней и прямо задал ей вопрос, пойдет лиона вместе с нами. Она сказала, что пойдет, но у нее есть свои условия. Онабыла очень откровенна. Она сказала, что у нас есть полная свобода в том, чтокасается руководства «земной жизни» общества — так она выразилась. Уборка улиц,распределение жилья, ремонт электростанции.

Но она ясно заявила, что с ней должны советоваться по всемвопросам, имеющим отношение к темному человеку. Она верит в то, что мы являемсяфигурами в шахматной партии между Богом и Сатаной. Главным агентом Сатаны вэтой партии является Враг, который называет себя Рэнделлом Флеггом. Попричинам, которые лучше знать Ему самому, Бог избрал ее Своим главнымпредставителем. Она верит — и в этом я с ней согласен, — что приближаетсяборьба не на жизнь, а на смерть. Она считает, что эта борьба — и есть самоеважное, и она абсолютно непреклонна в том, что мы должны советоваться с ней повсем вопросам, связанным с этой борьбой… и с ним.

Я не хочу вдаваться в религиозную подоплеку всего этого испорить о том, права она или нет, но совершенно очевидно, что даже если мыотбросим всю подоплеку, перед нами стоит проблема, с которой мы обязанысчитаться. В связи с этим у меня есть несколько предложений».