откликнувшиеся на призыв короля, имели право сражаться, но не были обязаны повиноваться. Армия короля Франции не представляла собой единой структуры. Поэтому рыцари были разделены на три баталии, вставшие перед англичанами одна за другой. В авангарде шли принцы и бароны, чье знатное происхождение обеспечивало им это право. За ними — "все остальные бойцы". На флангах — офицеры короны: адмирал Франции, Великий магистр королевского двора, маршал Гиени… —  военачальники, чья компетентность была общепризнана. Их положение позволяло осуществить обходной маневр, столь удачно выполненный при Роозбеке. Но, по обычаю того времени, фланги должны были быть прикрыты линией стрелков. Но лучники и арбалетчики не были допущены в первые ряды, как и все остальные "пешие воины". Жан Лефевр де Сен-Реми отмечает это без горечи, поскольку для рыцарей выбор был понятен: "У них было достаточно лучников и арбалетчиков, но они не хотели давать им вступить в бой, а причина заключалась в том, что поле боя было настолько узким, что места оставалось только для латников". В результате такого выбора фланги, оставшиеся беззащитными перед английскими лучниками, были выведены из строя сразу же после начала атаки.

Грозная эффективность английского лука французскому командованию была хорошо известна, информированное шпионами и пленными, оно прекрасно понимало, что сражение начнется с залпов лучников. Была запланирована кавалерийская атака, во время которой эскадроны конных латников — элита французской кавалерии — должны были смять и разгромить английских лучников. Но у Генриха V были свои шпионы, и он знал, как заставить говорить пленных. Предупрежденный о готовящемся маневре, он вооружил своих лучников заостренными кольями, вбитыми в землю, о которые разбивались кавалерийские атаки.

Несмотря на эту неудачу кавалерии, вскоре в бой пошла передовая баталия. И именно французские кавалеристы, отступая, нарушили ее строй и смешали фронт, открыв бреши, куда и ударили англичане. Кто отдал приказ об атаке? Был ли он вообще отдан? Или французские рыцари, нетерпеливо ожидавшие начала сражения со своими старыми противниками — английскими рыцарями, сами начали действовать? Определенно сказать невозможно.

Что касается попытки нападения с тыла, столь неудачно оцененной хронистами, многие из которых приписывали ее трусам и мародерам, то ее результатом стала лишь расправа над пленными. Когда некие всадники напали с юга на английский обоз, многие решили, что в бой вступил герцог Бретонский, а также герцог Брабантский и граф Неверский, братья герцога Бургундского… Генрих V не без оснований опасался, что англичане дрогнут, и приказал перебить пленных, чтобы они не смогли вновь взяться за оружие.

Вечер дня Святых Криспина и Криспиана

Когда французы были перебиты, попали в плен или бежали, а их подкрепления и резервы рассеялись, победа осталась за Генрихом V. Вечером король Англии вместе с пленными принцами осмотрел поле битвы. Монстреле, еще до Шекспира, так описал эту сцену: «Пока его люди были заняты раздеванием погибших, он позвал гербового короля Франции и еще нескольких английских и французских герольдов, и сказал им: "Не мы совершили все это (резню), но это дело рук Всемогущего Бога, как мы верим, покаравшего французов за их грехи". И затем он спросил их, кому приписать победу в этой битве — ему или королю Франции. Гербовый король Франции ответил, что победа должна быть приписана английскому королю, а не королю Франции. Тогда король спросил их, как называется замок, который располагается невдалеке, и они ответили, что он называется Азенкур. "Поскольку, — сказал король, — все битвы должны носить название ближайшей крепости, деревни или доброго города, где они произошли, то эта битва отныне и навсегда будет называться битвой при Азенкуре"». Карл VI, узнав о катастрофе, прослезился, ибо "сердце его было исполнено великой печали" как сообщают хронисты, не жалевшие слез и причитаний при описании печального итога дня Святых Криспина и Криспиана. Прежде всего, это мрачные картины поля боя после битвы: герольды, ходившие среди убитых, чтобы опознать их по гербам, пока одежда не досталось мародерам. Слуги, искали тела своих господ. Трупы, ободранные сначала английскими солдатами, затем местными крестьянами, которые снимали с них "всю одежду вплоть до белья" и оставили в грязи "такими же нагими, какими они были, выйдя из чрева матери". Англичане, прежде чем двинуться дальше, добили всех умирающих. Немногие раненые, которым удалось выбраться из-под груды трупов, скрывались в лесу, чтобы умереть, как звери.

Зов мертвых

Затем были названы погибшие. Семь принцев крови, двоюродных братьев короля: герцог Иоанн Алансонский, герцог Эдуард Барский, его брат Жан и племянник Роберт, граф Марль, коннетабль Шарль д'Альбре и два брата Иоанна Бесстрашного, Антуан, герцог Брабантский, и Филипп, граф Неверский, которые прибыли к концу битвы, чтобы бесславно погибнуть. Затем, сотнями, графы, бароны и рыцари, "цвет французского рыцарства". Вместе с коннетаблем погибли великие офицеры короны: адмирал Франции Жак де Шатийон, Великий магистр вод и лесов, Великий магистр королевского двора Гишар Дофин, знаменосец орифламмы доблестный Гийом де Баквиль, который когда-то сумел утихомирить Карла VI во время приступа в лесу Ле-Ман… Погибли несколько бальи Лангедойля и даже архиепископ Санса Жан де Монтегю (брат казненного когда-то Великого магистра двора), который был убит с мечом в руке и о гибели которого никто сожалел, даже Жувенель дез Юрсен считавший "что сражаться не входило в его обязанности". Вслед за погибшими были названы пленники: герцог Орлеанский и герцог Бурбонский, маршал Бусико, Шарль де Савуази, старый друг короля, Артур Бретонский, граф де Ришмон, Карл д'Артуа, граф д'Э, графы Вандомский, Аркурский и многие другие, некоторые из которых умрут, так и не увидев Франции, а другие, как Карл Орлеанский, проведут в плену двадцать пять лет…

Английский триумф

Как и битва при Роозбеке, и все великие сражения Столетней войны, битва при Азенкуре принесла славу победителям и позор и отчаяние побежденным. Но как могло быть иначе? Возвращение английской короля в Лондон было триумфальным. Генрих V не позволил своим подданным проигнорировать тот факт, что именно Бог, даровал ему победу. Более того, 25 октября отмечался день преставления Святого Иоанна Беверлийского, и пока по ту сторону моря английские солдаты вели свои справедливые сражения, из гробницы святого истекало священное масло. Перед битвой Генрих V обещал дворянство солдатам своей роты и даровал им право пожизненного ношения памятного герба. Через несколько лет епископ Чичеле основал в Оксфорде Колледж всех душ (All Souls College) для упокоения душ погибших при Азенкуре, который должен был навсегда увековечить память об этой победе. Англичане потеряли на поле боя до 1.500 бойцов, в том числе двоюродного дядю короля, герцога Йорка, который ранее часто вел переговоры с французами. Однако, несмотря на триумфальное шествие и радостные песни, победа не была окончательной. Кампания завершилась не только взятием Арфлера, прочного плацдарма в Нормандии, но и большими потерями в людях и деньгах.

Удар по Франции

Франции был нанесен страшный удар. Для французов это было моральным потрясением, и они, как неоднократно говорили их противники, смутно чувствовали, что Бог покарал их неизвестно за какие грехи. Возможно, за