Как артикулированная политическая позиция – «изм», троцкизм не мог быть наивным заблуждением, бессознательным классовым рефлексом. Но был ли троцкизм ересью или только уклоном, спровоцированным НЭПом, преднамеренной попыткой подорвать партийное единство или замешательством, временной потерей пути? В 1924–1925 годах можно различить две разные оценки личности Троцкого – психологическую и политическую. В первом прочтении Троцкий трактовался как неуравновешенный тип, человек, которому полагалось найти свое место в меньшевистском лагере[1087]. Он представал как честолюбец, жаждущий конкурировать с Лениным. Залуцкий считал, что он примкнул к Ленину по прихоти: была бы иной политическая атмосфера в 1917 году, и он оказался бы среди меньшевиков[1088]. Канатчиков отмечал впечатлительность Троцкого, его ветреность[1089]. Троцкий, по мнению Бабахана, темпераментная личность, резко выраженная индивидуальность, действующая под влиянием настроения, зачастую не считающаяся с реальной обстановкой: «…Он не руководит событиями, а события руководят им… Как щепка, выносимая на гребень волны – может думать, что она если не вызвала, то во всяком случае руководит прибоем волны, так т. Троцкий поддаваясь стихии, не ясно осознав внутренний механизм движения – начинает думать, что он руководитель, вдохновитель и т. д. совершающихся событий». В этой оценке Троцкий был представителем «упадочных настроений в революции и партии»: «В периоды упадка – тов. Троцкий бывает не в хвосте, а во главе всех колеблющихся… он в эти периоды обычно выступает со своими „особыми“ теориями… служа центром средоточия всех соответствующих, „пересмотренческих“, ревизующих групп, лиц и идейных течений»[1090].

В таком прочтении троцкизм был не антиленинизмом, а упадочной формой ленинизма, ленинизма в руках слабых, нерешительных большевиков. Зиновьев считал троцкизм в какой-то степени даже закономерным: «Все мы знаем, что в партии, стоящей у власти и подавляющей все остальные несоветские партии, неизбежно должны так или иначе отразиться те общественные процессы, которые развиваются или еще только намечаются»; «В последние годы тов. Троцкий, сам того, разумеется, не желая, не всегда служит выразителем настроений пролетарских масс, а иногда невольно выражает настроения каких-то других слоев населения»[1091]. Тот же аргумент можно найти у Варейкиса: «Новейшее выступление Троцкого есть, в конечном счете, отражение, хотя и очень отдаленное, идейного колебания наиболее неустойчивых слоев партии, вызываемых давлением крестьянской стихии»[1092]. Троцкий потерял курс, «сдрейфовал», уверяли Филипп Исаевич Голощекин и Эммануил Ионович Квиринг, председатель Самарского губернского Совета и первый секретарь ЦК КП(б) Украины соответственно[1093]. Он стал проводником влияния мелкобуржуазной среды, вторил Канатчиков[1094]. «Здесь „мертвые тащат живого“, т. е. мертвая, историей осужденная, забытая идейно-политическая линия т. Троцкого, однако, периодически проявляется, превращая его в игрушку оппозиционных сил, борющихся с большевизмом. <…> Такую… шутку сыграла история с тов. Троцким…»[1095] Бухарин тоже считал Троцкого игрушкой в чужих руках: «Очень часто бывает, что расколов не делают, а они делаются. Есть некоторая объективная логика борьбы, которая со стихийной силой влечет к расколу, независимо от субъективных желаний стоящих во главе фракции товарищей»[1096].

Не все пропагандисты были столь снисходительны. Многие выступающие говорили о намеренном, сознательном нападении Троцкого на партию. «Есть ошибки и ошибки, – подчеркивал Квиринг. – Одно дело, ошибки невольные, от недостаточного знания вопроса или невнимательности, а другое дело – ошибки, которые приводят к „особой“ оценке ленинизма»[1097]. И тут Троцкого связывали с меньшевизмом, но на этот раз с меньшевизмом как идеологическим течением, а не с меньшевиком как «классическим типом интеллигентского революционера»[1098]. С официальной точки зрения меньшевизм был точкой притяжения всех мелкобуржуазных сил в поисках фракции, которая последовательно проводила бы линию в защиту их интересов внутри партии. Троцким двигало фракционное мышление – он легитимизовал внутрипартийные группы, потому что понимал, что партии, представлявшие не пролетариат, разрешены не будут[1099].

Были сторонники триумвирата, которые за противоречиями у Троцкого распознали систему. «…Различная комбинация группировок, передвижка внутрипартийных сил, объединявшихся во время всех дискуссий вокруг тов. Троцкого, не исключает доказательства сравнительной устойчивости политической, принципиальной позиции троцкизма», – признавал Варейкис[1100].

Опытный герменевтик, понимавший, что нужно искать суть человека, Зиновьев предложил интересную метафору:

Куда ведет нынешняя эволюция т. Троцкого? Этот вопрос есть главный вопрос наших споров… Можно было бы употребить такое сравнение. Возьмите большую дугу из электрических лампочек разных цветов. Выходит очень ярко. Перед вами все цвета радуги, перед вами много лампочек – красных, зеленых, синих, белых. Но ведь цвет лампочек тут, в конце концов, дело второстепенное. За всем этим стоит одна определенная материя: электричество. Так и в теперешней позиции тов. Троцкого. Внешним образом она тоже блещет еще всеми цветами радуги. Задача заключается в том, чтобы понять, какова тут субстанция, что составляет основу. И вот мы утверждаем, что основа-то здесь состоит из некой минус материи, из того, что является не большевистским…[1101]

Рецидивизм Троцкого отмечался многими пропагандистами[1102]. «Было бы наивностью, ребячеством думать, что Троцкий писал свои „Уроки Октября“ по ошибке, сам не ведая того, какой удар он наносит партии, что он совершает тягчайшее преступление против партдисциплины», – утверждал Я. Я. Диман. И далее: «Мы должны установить как правило, что Троцкий во время всех дискуссий выступал против партии, Троцкий всегда был в оппозиции к партии. Так было в дискуссии о Брестском мире 1918 года, так было в дискуссии о внутрипартийной демократии 1923 года»[1103]. «Выступление Троцкого не нов[о]… это продолжение прошлогодних выступлений Троцкого и оппозиции, переход от лобовой атаки к способу подкапывания под основные большевистские кадры. <…> Тов. Троцкий в нашей партии остался троцкистом»[1104]. Диман предупреждал, что Троцкий, вероятно, намеревается захватить партию изнутри. Последний был глубоко убежден, «что объективный ход истории еще не доказал, что он не прав и что права партия. Отсюда Троцкий делает такой вывод, что историческое развитие должно привести к тому, что на его стороне будет сила, что с каждым годом будет увеличиваться число его сторонников… Троцкий нарушал партдисциплину совершенно сознательно с определенной политической целью – подавать „своим“, подавать всем тем, на которых он собирается опереться, „сигналы“ не терять надежды»[1105].

Тексты докладов и выступлений, направленные против «Уроков Октября», многократно перепечатывались местными издательствами. Вопрос о взаимоотношении ленинизма с троцкизмом предписывалось «поставить в центр внимания при изучении теоретических основ ленинизма»[1106]. Комсомол организовал учебные группы на темы: «Дооктябрьский троцкизм», «Троцкизм после Октября» и «Троцкизм и ленинизм»[1107]. В декабре 1924 года Корней Чуковский писал в своем дневнике: «Ах, какая грустная история с Троцким!»