Из ссылки Раковскому удалось переправить Троцкому несколько статей и писем. Установить каналы связи теперь вряд ли возможно. Но тот факт, что примерно до конца 1932 года существовали двусторонние нелегальные контакты Троцкого с ссыльными оппозиционерами, подтверждается материалами архива.[1174]

Вместе с тем группы сторонников Троцкого в СССР все более редели. Согласно данным ОГПУ, «массовый отход от троцкизма начался во второй половине 1929 г.». Для достижения этого применялись своеобразные психические атаки. Бывших сторонников Троцкого вызывали в ОГПУ, угрожали, запугивали, а иногда просто заставляли стоять в коридоре по много часов, после чего отправляли по домам без объяснений. Затем история повторялась. В конце концов многие запуганные люди давали подписки о сотрудничестве.[1175] Некоторые же активные в прошлом участники оппозиции сочли необходимым выступить с новыми покаянными политическими заявлениями. Особенно усердствовал К. Б. Радек.

Тринадцатого июля 1929 года в «Правде» появилось совместное заявление Преображенского, Радека и Смилги от 10 июля. В нем они отказывались от своих подписей под оппозиционными документами и от оппозиционной деятельности, просили вновь принять их в партию, восхваляли политику руководства. Троцкий ответил статьей «Жалкий документ»,[1176] в которой стремился по пунктам опровергнуть доводы «тройки».

Статьи Раковского и другие материалы оппозиционеров публиковались в зарубежном русскоязычном журнале «Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)», который продержался дольше всех периодических изданий сторонников Троцкого.

«Бюллетень» начал выходить в Париже в июле 1929 года. В 1931 году издание было перенесено в Берлин, куда для руководства им приехал из Турции сын Троцкого Лев Седов, поступивший в берлинский политехнический институт, но основное внимание уделявший журналу и сплочению последователей своего отца. Лев проявил великолепные организаторские качества. В начале 1933 года в связи с приходом нацистов к власти в Германии он смог почти безболезненно перенести издание журнала опять в Париж. После начала Второй мировой войны «Бюллетень» перевели в Нью-Йорк, где в августе 1941 года вышел его последний номер.

Лев Седов публиковал в «Бюллетене» свои сообщения (обычно под псевдонимом «Н. Маркин» в память о человеке, который покровительствовал ему и его брату в 1917 году), подчас предоставлял трибуну относительно случайным корреспондентам, печатал письма и статьи, поступавшие из СССР. Но подавляющее большинство материалов журнала составляли статьи, тезисы, обращения, письма самого Троцкого. Фактически «Бюллетень оппозиции» был персональным органом Троцкого в силу его интеллектуальной продуктивности, блестящего слога, производительности и напора, чем почти не отличались российские или по крайней мере русскоязычные его последователи, кого можно было бы использовать за рубежом. Публикации Троцкого занимали обычно 80–90 процентов журнальной площади. Некоторые же номера «Бюллетеня» были, по существу дела, авторскими брошюрами главного международного оппозиционера. Например, восьмой номер за декабрь 1929-го — январь 1930 года содержал только работу Троцкого ««Третий период» ошибок Коминтерна». Печатался Троцкий под собственным именем, редакционные материалы помещал без подписи, авторство которых легко угадывалось по стилю, использовал различные псевдонимы («Г. Гуров», «Альфа», «Онкен» и др.).

Оказавшаяся в окружении Льва Седова Лола (Лилия Яковлевна) Эстрин занималась в основном техническими делами, хотя подчас выполняла и задания по подбору материала, его структурированию и т. д. Еще одно лицо, участвовавшее в подготовке журнала к выпуску, Марк Зборовский, имевший конспиративную кличку «Этьен», особенно прочно втерся в доверие к Седову, а через него и к обычно осторожному Троцкому. На самом деле Этьен был агентом советских спецслужб под кодовыми именами «Марс», Мак», «Кант» и особенно часто «Тюльпан». Он передавал резидентам ОГПУ и позже НКВД (куда, с его образованием в 1934 году, вошло ОГПУ, переименованное в Главное управление государственной безопасности) детальную информацию о деятельности Седова, «Бюллетене оппозиции», контактах и всей деятельности «хорьков», как с оттенком презрения именовались сторонники Троцкого в агентурной переписке ОГПУ, а затем НКВД.[1177]

Л. Л. Седов добился того, что «Бюллетень оппозиции» установил связь со многими странами всех континентов, библиотеками, книжными магазинами, книжными фирмами, политическими организациями различных направлений. Интерес к журналу и подписка на него были довольно значительными, что позволяло выпускать его регулярно, хотя и небольшим тиражом, на протяжении свыше двенадцати лет.[1178]

В СССР журнал сначала нелегально ввозили лица, возвращавшиеся из заграничных командировок, а также иностранцы. Пытался передавать журнал упоминавшийся шифровальщик советского полпредства в Осло Куроедов.[1179] Но читать это издание в СССР удавалось лишь единицам. Зато высшие коммунистические чины имели возможность знакомиться с «Бюллетенем оппозиции» обстоятельно. Через подставных лиц журнал закупали для Сталина и его окружения, для библиотек ЦК ВКП(б).

Для Сталина и его приближенных «Бюллетень» не мог не представлять угрозы. Сам его лексикон по силе обличения и негодования не мог быть сопоставлен ни с одним изданием в мире, причем обличения с очень знакомых большевистским вождям «марксистско-ленинских» позиций. Просматривая «Бюллетень», Сталин, естественно, прежде всего обращал внимание на статьи о собственной персоне, которые публиковались почти в каждом номере. В своем журнале Троцкий вел непрерывную словесную дуэль с советским диктатором. Это было единственное в мире русскоязычное издание, где с глубоким знанием дела и к тому же на базе свойственной большевикам догматики разоблачалась диктатура «кремлевского горца».

К движению сторонников Троцкого вскоре примкнули новые лица — некоторые по заданию советских спецслужб, подобно Зборовскому, некоторые российские и советские граждане, находившиеся за рубежом, по своему почину, но почти все они вскоре оказались в руках агентов ОГПУ.

С французскими оппозиционерами установил связь проживавший в Брюсселе М. Милль, который руководил небольшой организацией русскоязычных евреев. Поскольку Милль владел немецким и французским языками, Троцкий заинтересовался этой личностью. Милль на несколько недель приехал на Принкипо. Оказалось, что он был родом из южной части Украины и в детстве жил недалеко от родной Троцкому Яновки. Оба они с удовольствием вспоминали родные места. На Троцкого Милль произвел вначале благоприятное впечатление. Ему было предложено переехать в Париж и начать там создание Интернационального секретариата Международной левой оппозиции.