ход. Вот что… Сможешь уболтать эту Арделл — давай. Отправь её хоть в питомник, хоть куда угодно — лишь бы здесь больше не появлялась. Пусть уходит, но без тебя, Лайли, ты мне слишком нужен, у меня тут уже не просто дело на кону, понимаешь? Давай… хотя бы попробуй разведать ходы. Хотя бы девятницу побудь тут с нами. Мне бы хоть направление знать — вдруг там всё обвалилось, или клятые кошки всё перегородили, или я ошибся, а они вообще ведут не туда. Обучишь хоть немного моих ребят — и можешь опять в питомник. А если тебя вызовут из Гильдии до этого — все мои парни в твоём распоряжении. Сорвём какое угодно задание — ну?

Когда Эрли просил — глаза у него становились бездонными. В глубине шальной зелени появлялись золотистые искорки, к которым вас будто мотылька тянуло. Со мной было ещё проще — всегда плоховато умел ему отказывать.

Забытая шкурка поднялась, прильнула, обволокла. Здравствуй, старый-добрый Лайл Гроски, немножко законник, немножко — обстряпыватель делишек, чуть-чуть — проводник по Кошачьим Ходам. Эк ты раздобрел за годы-то — тесновато…

— Ну, и хвала всему Хороводу, — выдохнул Эрли. — Пошли, увидимся с твоей варгиней. Уже знаешь, что ты ей наплетёшь?

Мы шли по подвальному коридору — и позади оставалась дверь, и серное дыхание опалённых тоннелей. Рука Эрли лежала на моём плече, и всё было по-прежнему, а значит — просто отлично.

— Ты ж меня знаешь: я страшен своей импровизацией. Соображу что-нибудь в своём духе — если, конечно, ты не станешь неуместно ржать у меня над ухом. Вообще-то, лучше бы уж совсем наедине…

— А если ты ей что-нибудь не так скажешь, и она решит тебя пришибить — мне это как потом пережить? Нет уж, я уж лучше на всякий случай подежурю с ребятами…

— Но ты хоть в беседу-то не лезь, а то я тебя знаю: увидишь симпатичную женщину, перебежишь мне дорогу, начнёшь завлекать — мне потом что делать?

— О, ещё и симпатичная? Так я тебя туда вообще не пущу — может, у меня ещё и шанс есть…

— Ну-у-у, я бы так сказал — там уже… хватает претендентов. Да.

Мы перебрасывались шуточками, перекидывались жестами и взглядами. И вир прошлого отступил. Прошлым стал я сам. Четырнадцать лет развеялись где-то — по пути между лестницами и коридорами, и всё было просто и закономерно: договориться, разведать, обучить, и Гильдия и её задание перестало казаться чем-то давящим и тяжелым, даже восемьдесят четвёртый отступил, и Рифы уплыли в глубину.

Разговор с Гриз Арделл и вовсе казался пустяком — мне всегда удавались разговоры…

Поднялись на второй этаж, и Эрли кивком указал на дверь.

— Ладно, братишка, я тебя прикрою. Главное — донеси до неё, что это в её интересах. Не стоять у нас на пути.

Колокольчик внутри вкрадчиво звякнул во второй раз.

Я предпочёл не услышать звона.

КОРАБЛИ ПЛЫВУТ. Ч. 5

ГРИЗ АРДЕЛЛ

— Боженьки, ну и дыра. Серьёзно, не могли местечко получше выбрать?! Ребятушки — а ну отвалите, нам тут надо бы побеседовать в приятных условиях, а это никак невозможно в силу ваших удивительно неинтеллектуальных рож.

Гриз пожимает плечами: ей кажется, что это всё подходит для беседы. Пыльная комната с витражным окном, полная зелёных бликов, смотрится даже уютно: в ней есть столик, и два светильника, и пара кресел. И два дюжих молодца-охранника, Дар Огня и Дар Ветра, оба приросли к стульям и бубнят, что их тут, считай, и нет…

— Да это просто мебель, не извольте волноваться, — усмехается тот, что у Лайла за плечами. Главный — прописано в усмешке, в прищуре, в небрежном, едва заметном жесте, который посылает охране. Пожалуй, это хорошо. Так даже доходчивее.

— Гриз, неловко-то как, черти водные… понимаю, что не откликнулся на вызов, но… ты из-за этого сорвалась так, что ли? Или в питомнике что стряслось?

Гриз молчит — стоя у витражного окна, в котором сотня зелёных оттенков спеклась и сплавилась в один бесконечный затягивающий круговорот.

Лайл Гроски слишком торопится. Проявить заботу. Показать, что она тут в безопасности. И что он здесь в безопасности. И оттого в каждой ноте его голоса ясно слышится тревога… и вина.

Сквор был прав, Лайл не уйдёт отсюда добровольно. Власть этого, у двери, велика… «Так уж получилось, я тут старых знакомых встретил…» Ты не называешь его имени, Лайл… это старый друг? Кто-то из того прошлого, о котором ты не любишь вспоминать, кто-то из бывших законников?

— … так вот, знакомые парни, никаких проблем. На самом-то деле — сплошное решение проблем. Со зверями всё просто: договоримся, кого-то подлечим, кого-то в питомник перевезём. И можно считать, что местные обитатели дают мне персональный контракт на небольшую работёнку. Если бы ты согласилась обсудить… Эй, Гриз? Гриз? С тобой как — всё в норме?

Старинный витраж — безумие неизвестного творца — окрашивает лицо Лайла в травянистый цвет. Накладывает маску страха.

— Нет, Лайл. С тобой мы ничего обсуждать не будем. Говорить я буду с тем, кто здесь заправляет. Спасибо за попытки выдворить меня из замка — очень мило, что ты обо мне заботишься. Но у меня тут дела, и я так просто не уйду.

«Уходи! Прошу, уходи!» — вопят глаза Лайла, но Гриз уже смотрит в другие глаза: ярко-зелёные, чуть прищуренные, насмешливые. Такие бывают у людоедов, которые точно знают — как заманить добычу в логово.

Такие бывают у авантюристов и игроков.

Человек у двери делает пару шагов вперёд, теперь стоит рядом с Лайлом, положив ему руку на плечо.

— А у вас весело там, в питомнике, а? Никогда не думал, что познакомлюсь с варгом, да ещё с таким симпатичным. Гриз Арделл, да? Можете звать меня Эрлином, а можете — Эрли, это для друзей.

— Вы — Эрлин Троади?

Лайл мимоходом обмолвился про «кузена Эрли», а про Эрлина Троади она слышала от Тербенно, когда спрашивала законника о семье Лайла Гроски.

И это плохо.

— Вообще-то, папаша у меня — урождённый Гроски. Да вот, нашёл мамашу из аристократического семейства, так что… вошёл в род, так сказать! Каково? Это я так, пояснить хоть что-то, а то смотрите вы на меня так, будто всё обо мне знаете… Кузен, что ли, делился воспоминаниями?

— Лайл о вас не говорил. Но вышло так, что знаю я о вас немало. Знаю, что вы были в рядах законников, которые промышляли тёмными делишками. Знаю,