... — Дива парата! Пер оше центурья анима детенда! Персалюта дивеш, балистарья импеташ тормета! Марча!

Кадомацу сначала не поняла смысла незнакомой команды. Только легионеры справа вдруг синхронно засопели, как ныряльщики, набирая воздуха в лёгкие. Всадники, до того гарцевавшие на вершине холма, замерли, опустив пики. Принцесса догнала сотника:

— Теймур-ата, сейчас что-то нехорошее будет!

— Приготовьтесь! Сейчас они по склону-то разгонятся, и сбросят их до подножия. Я понял! Нам надо будет не получить с разгону и зайти сзади, чтобы не дать вырваться!

— Нет, ата, они про какие-то пушки и ныряние говорили...

— Пушки на другой стороне, сынок, до них ещё драться и драться! Вряд ли они на гору их так вдруг закатят — успеем увидеть и удрать.

Яван вернулся к своей десятке:

— Смотри, ребята, сколько на них золота навешено! — слышались голоса: — Одну серьгу ихнюю бы — и на всю как падишах будешь в масле кататься, а уж кирасу — баем домой вернёшься... — мечтательно сказал кто-то.

— А если пику в живот получишь, то здесь и останешься.

— Вечно ты, Яван всё испортишь...

— Готовьтесь ребята, не верю я, что нам суждено этот холм пересечь...

Как в воду глядела. Но об этом дальше: всё началось с невнятного шума в передних рядах ракшасов. С позиции пятой сотни было не очень видно, но когда они начали подниматься по склону, обеспокоенный и напуганный Теймур вдруг возник у своего места в ряду:

— Перестраивайтесь! Сотня, атака с правого фланга!

— Где? Они, что ли? — все почему-то подумали на легион.

— НЕТ! Сейчас увидите! ПЕРЕСТРАИВАЙТЕСЬ, ШАЙТАН ВАС ПОДЕРИ!

И тут они увидели. Сначала стало тихо. Не все поняли, что это исчезло сопение союзников. Потом Яван поглядел туда — и увидел: легионеры как-то странно, без команды, но совершенно синхронно прижимали к груди автоматы, склоняли головы, группировались, как перед прыжком с высоты, и, задержав дыхание — исчезали, не оставляя после себя даже примятой травы.

Тихо началась паника:

— Это что же...

— Это куда они?..

— Провалились?!

— Нас обманули!..

— Бросили!

— Цыц!!! — кричали на крикунов командиры: — Продолжать движение, свиньи трусливые!

Лишенные центра, полки продолжали двигаться, не взбираясь на холм, а обтекая по склонам, как послушная река. И вроде, казалось бы, всё обошлось, вот уже, из-за бугра показалось слабосветящееся лётное поле и хвосты летучих кораблей, выстроенные в ряд, как вдруг, земля под ногами дрогнула...

— Берегись, конница!

— Сотня, к обороне!

Нарядной, раззолоченной коннице, надоело ждать, и она, опустив пики, развеяв по ветру плащи и плюмажи, ринулась сверкающей лавой на полуголых башибузуков...

...- Конница... — немного разочарованно прокомментировал Тардеш: — Вечно она что-нибудь испортит, не нам, так противнику. Злата, ты скоро освободишься? Мне нужна связь с легионами.

— Обойдёшься. Они всё равно ещё посередине холма.

— Ну, это я и так вижу...

Подошел обеспокоенный Мамору:

— Драгонарий-доно, позвольте выпустить пару полков меченосцев и защитить моих ашигари!

— Зачем, маршал? Они сами отлично справятся, и не дадут ударить в тыл легионам. Они ведь для борьбы с конницей и предназначены.

— Легионам?! Но...

— Они сейчас проходят сквозь холмы. Или вы что думали, они что — испарились?..

...Триарий Второго Повстанческого легиона нервничал, сжимая в руках автомат, и без нужды теребил рукоять затвора, поглядывая на небо. Железные Демоны, пришедшие с карателями, запросто научили не доверять чистому небосклону — в любой момент там могли распахнуться пылающие огнём кожистые крылья и неуязвимые для пуль твари обрушились бы на город. Горькой выходил вкус революции. Вот и ему, сыну вайшьи и кшатрия, пришлось оставить радости «свободной» жизни, и вспомнить позабытое со времён Амаля ремесло легионера. Правда, вряд ли кто в его легионе бы не лопнул со смеху, узнав, что ему, инородцу, дали престижный титул «триария» — но хоть кто-то теперь хвалил его не за правильно отданное приветствие, а за меткую стрельбу из зенитки. Да, стальную плоть демонов Тардеша автоматная очередь брала только в упор, но против его шрапнели они были бессильны. Несколько батарей укрытых маскировочными сетями по периметру аэродрома должны были стать неприятным сюрпризом карателям, если те вздумают войти в город по воздуху.

Родную Яншишму все считали тыловой планетой — как бы не развернулась кампания, она не представляла интереса для завоевания первой очереди, поэтому сюда везли беженцев и вывозили оружие. Единственная ценность планеты-лаборатории — запасы ядерного оружия и производство антивещества, которое ещё год назад продали подчистую в обмен на помощь испарившихся в лучах главного калибра Тардеша наёмников. И теперь волну карателей приходилось останавливать тем, что есть.

Никто не ожидал, что Республика, дав им год на передышку, вдруг вспомнит, и сразу бросит в бой такие силы. Было много разговоров о том, как в их систему будут засылать отдельные флоты, отдельные славные легионы, как их будут громить поодиночке — но пришел сам Тардеш, и, в первые полчаса, разнёс на молекулы хвастливый «Китобойный флот» и «Охотников на Драконов», обещавших прикрепить голову драгонария на форштевень. А потом открылись порталы и на планеты вышли не считанные легионы, которых ждали по всем правилам стратегии, а миллионы и миллионы демонов и прочих тварей, которым даже не было нормального названия в человечьем языке. Республика и тут показала своё превосходство, начав войну не своей армией, а руками дикарей-союзников, которые порой на пистолет-то смотрели как на диковинку.

Он опустил автомат и закурил. Для того чтобы остановить эту волну бросалось всё — сочувствующие ветераны легионов, революционеры с Коцита, что когда-то сорвали железную хватку Республики с системы, не успевшие пожировать на народной шее новоявленные сборщики налогов, местное ополчение, пастухи на лошадях, даже притащили тяжелую кавалерию, нанятую с Сенатом забытой планеты, где порох не стреляет. Впрочем, против Железных Демонов, тоже не имевших огнестрелов, это работало лучше, чем центурии автоматчиков. Вот и сейчас они гарцевали на вершине холмов, в то время когда он следил, чтобы