не случится. Если не будет на него надеяться, может, не будет ввязываться во всякие авантюры. Пусть прочувствует - потом верну.

На удивление, Аня не стала спорить. Со мной мало, кто спорил, но она могла бы попытаться как-то оправдаться. Вместо этого она сняла с пальца Кольцо и протянула мне.

- Что Вы молчите?!! Вам что, совсем нечего сказать в свое оправдание? Может быть, есть хоть какие-то смягчающие обстоятельства, о которых мне следует знать? - пошел я на попятную, уже жалея о вспышке раздражения.

Я не преследовал цель напугать девушку или обидеть - я только хотел, чтобы она поняла, что совершает глупости. Чтобы эти «глупости» не стали непоправимой бедой.

Анхелика посмотрела на меня совершенно безучастно к произнесенному мной монологу, и бесцветным голосом, лишенным всяких эмоций, ответила:

- Мне нечего сказать в свое оправдание. Вы абсолютно правы, мэтр.

- То есть? - с подозрением уставился я на нее. - Я не ослышался?

- Не ослышались. Хотите унизить меня еще как-нибудь? Или же Вы все же поможете мне дотащить Криса до Школы?

- Вы считаете, что я унизил Вас? - нахмурился я.

- Унизили или оскорбили, или констатировали - какая разница - слова произнесены. Я услышала Ваше мнение.

- Аня... леди Анхель, я прошу прощения, если невольно задел Вашу гордость. Моей целью было задеть Ваше самолюбие - Вы должны быть более благоразумны, согласитесь.

- Я же сказала - я согласна. Может быть, уже покинем это место?

- Хорошо, - вздохнул я, склоняясь к парню, лежавшему у наших ног - вот кому сейчас хорошо.

Даже чересчур. Я бы с удовольствием поменялся с ним местами. А вместо этого я переживал из-за своей вспышки, пытаясь припомнить, что именно я высказал Анхелике, из-за чего она сейчас стала словно «замороженной», что ее так сильно огорчило и обидело? Даже не смотрит в мою сторону. Успокоившись, что с дружком все в порядке, она как-то поникла, и мысли девушки теперь были где-то далеко отсюда. Что они здесь делали вдвоем? Для того, чтобы назначить здесь свидание, надо иметь очень извращенное воображение. Что она задумала теперь?

Я осторожно протянул невидимые ментальные щупальца к ее голове.

Не представляю как, но Аня почувствовала мою «разведку». Сначала она замерла на мгновение, не понимая, отчего дискомфорт, но тут же начала выставлять щиты. Неумело, неправильно, но достаточно действенно. Почему-то она представила себя в огромном прозрачном гранёном стакане. Сначала стремительно выросли стенки, едва не «прищемив» мои вовремя отдернутые щупы, отдельно она возвела донышко, оказавшееся вверху, как крыша. Я оторопело смотрел на нее внутренним зрением, словно на пойманного в ловушку мотылька. Только и этого ей показалось мало, и вокруг «стакана» выросла кирпичная стена - причем все кирпичики были ровные и гладкие, как на подбор, словно точные копии друг друга. Где же есть такие мастера, чтобы уметь так формовать и обжигать глиняную смесь? Но и это было еще не все - вслед за стеклянным и кирпичным щитом, эту «крепость» окружила еще более странная конструкция - какой-то необыкновенно тонкий, но прочный металл. Такого сплава я точно не встречал и не уверен, что о нем слышали знаменитые гномьи Мастера.

Все. Она ушла в глухую защиту. Я не чувствовал ни единой эмоции и не мог прочесть ничего по ее безучастному холодному сосредоточенному лицу. Ничего себе фокус! Эта девочка удивляет меня все больше день ото дня. Практически единственная из моих учениц, кто относился ко мне с некоторой симпатией, видя во мне не зловредного преподавателя, а пыталась отыскать что-то человеческое, личное... И я заставил ее отгородиться от меня непробиваемой стеной. Сам.

Мне стало даже не досадно. Мне стало обидно. Только я пока не решил, на кого обижаться - на нее или на самого себя.

- Леди Анхель, извините, я не спросил Вас, - промямлил я, пытаясь скрыть неловкость.

- Ничего страшного - любопытство - не порок, - небрежно пожала она плечами.

- Что, простите?

- Говорю: любопытство - не порок, любопытство - это хобби.

Видимо, процитировала чье-то высказывание.

- Вы могли бы просто спросить, и тогда у меня осталась бы иллюзия выбора: отвечать или нет. Это некрасиво - ломиться в чужую голову, как к себе домой. Могут быть у меня какие-то девичьи секреты? Женщина-загадка Вас не устраивает? - горько усмехнулась Аня, склоняясь к Кристиану.

Вот честное слово, мои щеки загорелись, как от пощечин. Припечатала. И не возразишь. Я кретин. И в который раз за сегодняшний день должен извиняться перед ней.

- Леди Анхель, прошу прощения. Это... произошло неосознанно. Я постараюсь, чтобы такого больше не повторилось, - тихо произнес я.

Она обернулась, внимательно посмотрела на меня и серьезно кивнула:

- Рада, что Вы это сказали, мэтр Солитэр.

Аня убрала волосы со лба Кристиана и попыталась поднять его за плечи.

- Анхель, уступите мне, пожалуйста, - улыбнулся я. - Я все-таки мужчина, хоть и любопытный без меры. Тем более Вам сегодня нельзя поднимать тяжести - это я Вам, как Целитель Второй степени говорю. Что бы Вы обо мне не думали - я честно заслужил это звание...

Аня

Мэтр поднял Кристиана на руки и велел мне уцепиться за него. Я слегка растерялась.

- Можете взть меня за локоть, если Вас смущает моя талия, - фыркнул мэтр.

Переместившись до Западных ворот, мэтр Солитэр взвалил Криса на плечо, как куль, крепко взял меня за руку и бодренько зашагал к Школе.

- Я не потеряюсь, - буркнула я недовольно.

- Я не могу быть в этом уверен, - отмахнулся мэтр.

- А Вам не тяжело? - получилось почти сочувственно.

- Вы мне мстите, Анхель?

- Нет. А за что?

- За то, что я наговорил Вам, - пояснил препод. - Хотите сказать, что этот «мешок с костями» может серьезно подорвать мое здоровье? - он слегка встряхнул безучастного Криса, болтающегося у него на плече. - Не дождетесь.

- Даа. Как-то не подумала, извините, - хмыкнула я.

Наверное, мэтр применил заклиание отвода глаз, потому что нам никто не встретился на аллеях пришкольного парка, хотя поблизости слышались голоса учеников, повизгивания и веселый смех. От нас пованивало. Может, конечно, мне так казалось, но все равно было противно. Словно почувствовав мое недовольство, любимая заколочка ожила и, взлетев над нами, осыпала какой-то пыльцой. Вот это класс! Я принюхалась - никакой мерзкой вони тухлых яиц - наоборот нежный, едва различимый