дать телеграмму матери. Но всё пошло совсем не по её плану. Пока Генрих, почти в траурной мрачности, записывал на бланке послание семье, девушка подошла к окошку выдачи и тихо назвала своё кодовое имя, «Марта Шульц», а потом спросила:

— Есть ли что-то для меня?

— Марта Шульц? — усталый телеграфист полез в коробку-картотеку и через несколько секунд ответил: — Да. Для вас есть сообщение из Зальцбурга, от Шварца.

И он протянул ей серый листок телеграммы. Зоя опешила, она не ожидала, что ей ответят. Девушка взглянула на число и поняла, что телеграмма лежит тут уже два дня. И тут же развернула листок.

«Душа моя, племянница, здравствуй, радость наша, рада узнать, что с тобою всё хорошо. Видно, твой небесный покровитель, — «небесный покровитель» — это было кодовое выражение, которое подтверждало подлинность послания и которое знали только в центре и сама Зоя, — тебя не оставил. Хочу тебе сообщить, что братец твой Тимофей всё ещё старается по работе, а теперь ещё и ждёт от тебя новостей. Писала ты, что в доме известных нам людей есть теперь у тебя знакомый. Очень мы тому рады. Может, ты найдёшь способы сообщит о том братцу своему, — а это был текст, в котором сообщалось, что в Серпухове её информация про человека из дома англичан вызвала интерес. И святые отцы желают, чтобы к этому делу она подключила резидента. — Посему сообщи нам, когда и где ему тебя искать».

«Вот! Поверили! Ну наконец-то!». Значит, теперь ей нужно будет встретиться с братом Тимофеем. А значит…

Она так задумалась, что обо всём остальном забыла. Стояла с телеграммой в руке, перечитывая её и перечитывая. Девушка даже не заметила, как к ней подошёл Генрих и произнёс:

— Я отправил телеграмму маме… Написал всё, как ты советовала…

— Советовала? Что советовала? — растерянно спросила она.

— Ну, про цеппелин «Эдинбург»… Что меня взяли туда младшим техником… Всё, мы можем ехать…

— Ах, да… Поняла…, — девушка скомкала телеграмму в руке и подняла на него глаза, — Генрих…, — она сделала паузу, — нам придётся остаться тут, в городе, на некоторое время.

— Остаться? — удивился Ройке. — Но ты же говорила…

Но вместо ответа девушка лишь погладила его по щеке, словно извинялась: это нужно, Генрих, мы должны остаться.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 42

⠀⠀ ⠀⠀

Чем больше поступало к ней информации о происшедшем, тем больше леди де Флиан убеждалась в том, что её предположение верно. Ну а какая ещё стройная женщина, кроме прекрасно подготовленной русской, могла отобрать у трёх мужчин драгоценности. При том, что один из этих мужчин дважды в неё стрелял. Кто ещё, кроме чёртовых русских фанатичек, мог увернуться от двух выстрелов в упор? Ведь ювелиры говорили, что всё происходило в экипаже. Леди Доротея отправила скандального ювелира к доктору, почти не опросив его, и теперь уже второй раз опрашивала водителя-охранника.

— Итак, он обогнал вас и резко затормозил…, — вспоминала первый разговор с водителем англичанка. Она хотела ещё раз всё услышать и всё понять, так как не была уверена в своём немецком.

— Именно так, мадам, — кивал огромный мужчина в кожаной куртке.

— А потом?

— Потом он выскочил из своей колымаги… Я сразу понял, что он хочет драться, такое случается всё чаще на дорогах в последнее время, мадам. Вот только этот тип был в маске… Это меня удивило. И, конечно, он кинулся на меня. И, клянусь, я бы его одолел, но меня сильно ударили сзади, — охранник чуть развернулся и показал леди Доротее затылок с огромным синим кровоподтёком. — Вот, видите… Дальше… я плохо помню, что было.

— Вас ударил второй? — интересовалась леди де Флиан.

— Признаться, я не помню, — отвечал ей охранник, — я уже схватился с этим типом в маске, а тут бум… И всё поплыло… Сразу видно, бил человек знающий…, — он заговорил чуть тише, как будто боялся, что его услышат: — Господа говорили, что этот второй был женщиной… Но вот что я вам скажу… Никакая женщина так хорошо бить не может.

— Понятно, — леди Доротея покивала головой. — Понятно. Хорошо. Идите и позовите мне сюда мистера Гольдберга.

— Как прикажете, мадам, — большой мужчина встал.

Леди де Флиан хотела ещё раз услышать рассказ о том, что происходило в салоне экипажа, но тут в кабинет заглянул Тейлор и обратился к ней:

— Миледи.

— У тебя есть что-нибудь? — она была заинтересована.

— Кажется, кое-что есть, — Эбердин вошёл в кабинет заместительницы герцогини. И весь его тон говорил о том, что его это «кое-что» весьма интересно.

— Ну. Говори.

— Телеграфист, который принимал от отправителя эту телеграмму, уже ушёл домой, пришлось ехать к нему на квартиру. Но я не поленился.

Леди Доротея знала, что этот сотрудник при желании может взять след не хуже охотничьей собаки. Ей об этом рассказывала сама герцогиня. И поэтому она продолжала слушать его. А подчинённый продолжал рассказ:

— Оказывается, он запомнил того отправителя, — тут Эбердин сделал торжественную паузу. И улыбнулся. Едва не развёл руками, как цирковой фокусник после удачного трюка: вот, дескать, я какой!

— Тейлор! — строго произнесла начальница. — Избавь меня от своих гримас; я устала, и мне не до твоих театральных эффектов. Говори по существу и не тяни.

Эбердин вздохнул: он тоже устал, но говорить об этом не решился и продолжил:

— Бланк телеграммы, конечно, уже выброшен в мусор, и нам его не найти. Но телеграфист помнит, что весь текст был написан печатными буквами.

— Чтобы не выдать почерка?

— Скорее всего. А ещё телеграмму давал человек, который не произнёс ни слова?

— Он плохо знал немецкий? — догадалась леди де Флиан.

— Это первая мысль, что пришла ко мне в голову, — кивал Тейлор, видя, что его начальница оживилась; кажется, дело интересовало её всё больше и больше. — Мало того, он закрывал лицо шарфом.

— В такую-то жару? — леди де Флиан усмехнулась.

— Именно. А ещё глубоко надвинул шляпу. Но телеграфист решил, что это был достаточно молодой человек.

Леди Доротея молчала. Информация была и вправду интересной, Тейлор был молодцом; и теперь она просто обдумывала следующие шаги, а потом снова взглянула на Эбердина:

— Ну и что ты думаешь по этому поводу?

И Эбердин Тейлор подтвердил ту же самую мысль, что пришла в голову и его начальнице:

— Нужно опросить слуг, — и чуть погодя добавил. — А может быть, и персонал доктора Мюррея.

И, закончив, он внимательно посмотрел на начальницу: ну что? По плечу вам такая задача? Возьметесь ли?

И вопрос этот был, конечно, непростой. С одной стороны, если эту телеграмму дал кто-то