— От этого мне не легче, — как-то безнадежномахнул рукой Вадим Георгиевич.

— Правда, как вы говорите «без дураков». Дело в том,что за убийство Корина вам и так достанется. А за смерть Макарова и егонеудачное покушение могут просто отдать под трибунал и разжаловать до рядового.

Вадим Георгиевич предпочел не отвечать. Лицо у негопокрылось красными пятнами.

— И наконец, — продолжал Меджидов, — я васлично помню по работе в ГДР. Вы меня тогда даже не знали, но я был иногдасовсем близко, рядом с вами. Помните дело Штрайха? Тогда вам срочно нужно былоразыскать двойного агента. Кажется, его фамилия была Кульман. И его вам вдругпривезли прямо в «Штази». Тогда все были очень довольны, что ему не удалосьбежать. На самом деле его перехватили уже в Западной Германии наши сотрудники.Так что вы до сих пор наш должник.

— Я, кстати, это всегда подозревал, — кивнул,вдруг улыбнувшись, Вадим Георгиевич, — слишком уж кстати объявился тогдаКульман. Мне казалось это почти чудом, а чудес в нашем деле, как известно, небывает. Так что вы хотите рассказать Директору ФСК?

— Не здесь, — покачал головой Меджидов, —только не здесь. Иначе кто-нибудь может не удержаться от соблазна убрать нас вдороге. Вызовите охрану, надежную охрану из ваших людей и постарайтесьдоставить меня живым на Лубянку. Уверяю вас, что вам будет крайне интересноприсутствовать при нашем разговоре.

— Это так серьезно, может быть мы попросим Директораприехать сюда?

— Не думаю, что это лучше. Как оказалось, ваш Центрслишком ненадежное место. Давайте лучше поедем к нему сами.

— У вас нет оружия? — сказал вдруг ВадимГеоргиевич.

— Вы же знаете, что нет.

Генерал достал из внутреннего кармана пиджака оружие.

— Возьмите, Это мой личный браунинг.

— Нет.

— Возьмите на всякий случай.

Меджидов протянул руку.

— Вы мне так быстро поверили?

— Ни черта я вам не верю, — грубо ответилгенерал, — но если бы кто-нибудь еще вчера сказал мне, что такое можетслучиться в нашем Центре, я бы рассмеялся ему в лицо. Иметь предателя всобственном ведомстве. Ведь это наверняка он передал сообщение о приездеКорина, хотя не знаю, как ему удалось об этом узнать.

— А вы уверены, что нас больше не подслушивают? ВадимГеоргиевич промолчал. Потом вдруг сказал:

— Видимо, сколько бы ты не работал, всегда можешьоткрыть нечто новое. Я думал, в моей работе мне ясно абсолютно все. Но,кажется, я ошибался.

Спустя еще один час они в сопровождении шести сотрудниковохраны мчались в центр города, на Лубянку. Директор принял их сразу, без доклада.Они просто вошли к нему, оба генерала. Меджидова перед этим проверили и он, недожидаясь сигнала Директора, сдал браунинг. Охрана осталась дежурить вприемной.

— Доброе утро, — протянул Меджидову рукусравнительно молодой Директор ФСК.

— Здравствуйте, — кивнул он Вадиму Георгиевичуусаживаясь за стол.

— У вас, кажется, есть комната отдыха, — оченьневежливо вдруг сказал Меджидов, поглядев в левый от стола угол.

— Есть, — удивился Директор.

— Давайте пройдем туда и поговорим там.

— Вы с ума сошли, — разозлился Директор, —думаете, у меня в кабинете вас могут подслушать? Здесь специальные скэллерыгасят любую волну. Это здание полностью защищено от прослушивания. Тем болеемой кабинет.

— Только не от действия прямо направленноголуча, — возразил Меджидов, — я хорошо разбираюсь в последнихдостижениях техники. Нас могут подслушивать люди, находящиеся внутри этогоздания.

— По-моему, вы больны примитивной «шпиономанией».

— Товарищ генерал, — официально обратился кДиректору Меджидов, — я вынужден вам сказать, что по указанию ЮрияАндропова, ставшего Секретарем ЦК КПСС, мы лично прослушивали, телефоныПредседателя КГБ СССР, его преемника. Почему вы считаете, что вас не могутпрослушивать другие подобные группы, созданные по инициативе высшегоруководства России?

В этот момент раздался телефонный звонок. Директорповернулся к стоявшему слева от него столику и поднял трубку желтовато-белоготелефона, на котором был выпуклый герб России.

— Слушаю вас, — немного напряженно сказалон, — да, Александр Васильевич. Я просил проверить все линии. Понимаю. Нокак это могло произойти? Понимаю. Спасибо за помощь. — Он положил трубку.Помолчал немного.

— Звонил Старовойтов,[3] —обратился он к Вадиму Георгиевичу, — говорит, что комната связи, гдесидели наши техники и несколько других комнат прослушивались из кабинетаМакарова, Там, оказывается, был дублирующий пульт. Вы, что, ничего не знали обэтом?

— У нас столько раз меняли сотрудников Центра, — всердцах сказал Вадим Георгиевич.

— Теперь Старовойтов дал указание проверить всекомнаты.

Директор помолчал немного, затем взглянул на Меджидова.

— Значит, не хотите здесь разговаривать? Ладно, идем вмою комнату, заодно там и позавтракаем.

Они прошли в просторную комнату, где стояли кровать, шкаф,стол с двумя стульями и небольшой столик с телефонами правительственной связи иселектором. Директор лично принес еще один стул, усаживаясь на него. Гостям онпредложил два других стула. Затем по селектору попросил принести из буфетазавтрак и, наконец, обратился к Меджидову:

— Надеюсь, вы удовлетворены?

— Вполне, — Меджидов, сев на стул, перевелдыхание, — все дело в том, что мы неоднократно пытались выйти наруководство вашего ведомства. Но каждый раз наша информация блокировалась. Мысчитаем, что линия связи искажена, или провалена в угоду кому-либо из высшихчиновников России.

— Объясните подробнее.

— Хорошо. В августе девяносто первого именно нашагруппа получила приказ на «нейтрализацию» Президента РСФСР Бориса Ельцина.Тогда мы отказались его выполнить, сохраняя какие-то идеалы. Хотя это,наверное, странно при специфичности нашей работы. Кроме того, в группе из семичеловек лишь трое были россиянами. Мы посчитали это вмешательством в чужиедела. В данном случае в сугубо внутреннее дело россиян. Через два дня мыполучили другой приказ. Мы должны были вывезти из здания ЦК КПСС два ящика сназванием «Особые папки ЦК КПСС». К тому времени Горбачев уже вернулся изФороса, Крючков был арестован и Леонид Шебаршин стал Председателем КГБ на одиндень. Мы смогли ночью вывезти эти ящики из Москвы, и далее из России, передавих в положенное место. В дороге мы узнали, что снят со своей должности иШебаршин. Но приказ мы все равно выполнили.