– Мальчики, а что вы такие скучные? Две девицы, давноуже нарезавшие зигзаги в этом районе, добрались и до них, остановились с такимвидом, словно собирались бросить якорь прочно и надежно. Честно говоря, онивыглядели весьма даже товарно, хотя и размалеваны были почище дикого индейца,собравшегося на ихний краснокожий парад. Озабоченный джигит Заурбек моментальновзмыл с корточек и широченной улыбкой изобразил полную готовность к брачномутанцу.

– Эй, времени нет, – напомнил ему Сергей. –Лапочки, вы хоть школу-то закончили?

– А как же, – бойко сообщила та, чтопостарше. – А уж сколько университетов во рту подержали, ты б знал… Таккак, мальчики, будем развлекаться? Цены умеренные, а обслуживание на высшемуровне.

– Толя… – умоляюще покосился Заурбек.

Ладно уж там, – махнул рукой Костя. (В конце-то концов,рядовой питерский браток, упорно уклонявшийся от контактов с доступным женскимполом и требовавший того же от других, – фигура не вполне типичная, изроли выходить не следует.) – Сейчас загрузим машину окончательно, придумаемчто-нибудь. Поскольку…

– Вы, черножопые!

Казачья троица добралась и до них – стояли, чутьпокачиваясь, с видом грозным и непреклонным, картинно подбоченясь и возложивсвободные руки на эфесы шашек.

– Это вы нам, дяденька? – вежливо поинтересовалсяСергей, не спеша выпрямившись и оттого сразу оказавшись на голову выше самоговысокого ряженого.

– Тебе, тебе, сволочь черножопая, – заверилбородатый атаман или кто он там.

Костя философски поднял брови. Заурбек, в общем, с ходуопределялся как лицо пресловутой национальности, сам он, давно было известно,обладал нейтральной, как выражался генерал, физиономией, позволявшей«прилепить» к ней не одну народность, и не обязательно славянскую. Но вотСерегу, блондина с легким уклоном в рыжину, за кавказца мог принять толькотакой вот придурковатый алконавт.

Скандальчиком пахло все явственнее – атаман, подавая примерсвоим, зыркал вовсе уж нахально. Костя подметил у него погоны майора Советскойармии – два просвета, одна звезда, которых у настоящего царского казака немогло оказаться ни с какого боку, не было в императорской армии такого сочетанияпросветов и звезд…

– Вы в каком же чине будете, господин хороший? –поинтересовался он, локтем отодвигая за спину ощетинившегося Заурбека.

– Старший есаул! – рявкнул низенький бородач,благоухая застарелым перегаром. – Ясно, чуркестан?

Час от часу не легче – не было в старые времена никакихтаких старших есаулов… Интересная ситуация. Что прикажете делать? Прикрытиечто-то не торопилось на выручку – отсюда следует, что им предоставили решатьпроблемы собственными силами. В самом деле, почему бы и нет? Легонькая базарнаядрачка с местными «станичниками» – еще один кирпичик в здание легенды, надополагать?

– Ты что это прикопался к русским девушкам, скотинабезрогая? – грозно вопросил господин старший есаул. – Своих мочалокмало, … твою мать?

– Чью мать? – бледнея лицом, жестяным голосомпереспросил Заурбек, при котором таких словосочетаний нельзя было произноситьвовсе.

– Иди к машине, – яростным шепотом приказал емуКостя. – Вон, кончили уже, кладовщица с накладными нас высматривает… Ну? Якому сказал?

Заурбек, ворча и нехорошо косясь через плечо, все же в концеконцов подчинился, побрел к кладовщице.

– Запомни, черножопый, – наставлял Сергеяесаул. – Если будешь приставать к русским женщинам, яйца оторву и всортире повешу…

Добродетельные славянские девушки, из-за поруганной честикоторых и разгорелся весь сыр-бор, уже бочком-бочком отодвигались в невеликуютолпу зевак – должно быть, резонно опасались, что переменчивые пьяные фантазииказачков переметнутся от защиты русской чести к осуждению порока… Вокругобразовалось некое пустое пространство – и ни прикрытия, ни местной милиции.Точно, им предоставляли решать проблемы на свое разумение.

– Шли бы вы своей дорогой, господин старшийесаул, – мирным тоном предложил Сергей. – Вон солнышко светит,публика гуляет, совсем неподалеку пивком торгуют…

– А в рыло хочешь?

– Помилуйте, да кто ж хочет?

– А документы у тебя есть? – подбоченясь, рявкнулесаул. – Твоя машина? Посмотрим, что привез, зуб даю, наркотукакую-нибудь… Документы давай! Кому говорю? И на машину тоже! И третьего сюдазови! – кивнул он на Заурбека. – Разбираться будем всерьез, а топоналезло вас тут, приблудных…

– Если что, берешь коротышку, – сказал Сергейпо-английски, совершенно беззаботно улыбаясь.

Улыбка эта ангельской кротости есаулу не прибавила,наоборот, он зашипел, словно перегревшийся чайник, и рявкнул:

– Вы мне тут по-своему не тыркайте, черномазые,по-русски в России говорите!

И рванулся в атаку, выхватив нагайку из-за голенища, какему, наверное, казалось, невероятно ловко и проворно, размахнулся от души…

Вот только Кости каким-то чудом не оказалось в том месте,куда коротыш целился, и тяжелая плеть из витых кожаных полосок совершенновпустую полоснула по воздуху, а в следующую секунду по причудливой траекториикрутанулись сапоги, шашка, сам есаул, с грохотом приземлившийся на забросанныйвсякой дрянью асфальт в нелепой позе. С той же ослепительной улыбкой Сергейсогнутыми ладонями уцапал обоих казаков за шеи, под затылком – и звонко треснулих лбами друг о друга, моментально приведя в состояние полного изумления. Онитак и плюхнулись на пятые точки, не успев понять, что с ними, собственно,произошло.

Кто-то из зевак длинно, затейливо присвистнул. Костя сделалнеуловимое движение в сторону и вовремя перехватил Заурбека, запустившего рукупод куртку с недвусмысленной целью обеспечить сообщникам огневое прикрытие.

Ситуация определилась и перешла в состояние временной паузы.Ушибленные молодчики сидели, несомненно, борясь со сверкавшими перед глазамимириадами звезд, а есаул слабо барахтался, с трудом осознавая происшедшее.Попытался встать, но запутался в ножнах и снова растянулся навзничь.

– Па-апрашу, граждане, не скопляться! Это на сцене,наконец-то, возникли закон и порядок в лице упитанного усатого сержанта, щедроувешанного по периметру пуза всякой всячиной вроде дубинки, наручников,газового баллончика, кобуры и еще какой-то амуниции. Костя успел заметить, чтосекундой ранее неприметный человек в штатском что-то кратко и уверенно шепнулсержанту на ухо, чуть подтолкнув его к вывалянной в пыли и окурках троице.Кажется, в прихотливую игру непредусмотренных случайностей наконец-то вмешалосьорганизованное начало…

– Ай-яй-яй, гражданин Четвериков… – протянул сержант,одной рукой без труда поднимая есаула и придавая ему более-менее вертикальноеположение. – Что ж это вы себе позволяете? Выкушали алкогольных напитков ик мирным гражданам ни за что ни про что пристаете… Нехорошо. Налицо нарушениеобщественного порядка.