– Павло! – в неподдельном изумлении воззвал есаул,выкатив глаза. – Шо с тобой такое? То ж черножопые начали…

Я вам при исполнении служебных обязанностей, гражданинЧетвериков, никакой не Павло, – отрезал сержант, маявшийся чуточку внесвойственной ему, надо полагать, роли. У него был такой вид, словно онстарательно выговаривал заученные фразы на плохо знакомом иностранномязыке. – Попрошу не употреблять… оскорбляющего достоинство. Неусугубляйте…

– Павло, та шо с тобою?!

– Па-апрашу! – рявкнул сержант. – Есливыпили, не нарушайте общественный порядок. А то можно и проследовать. Еслиграждане будут заявлять по установленной форме, можем и привлечь… Вы намереныподать заявление?

– Да какое там заявление, – благодушно сказалСергей. – Подумаешь, споткнулись люди на ровном месте…

Сержант с видимым облегчением вздохнул:

– Ну и ладненько. Гражданин Четвериков и вы, Михаил сГригорием, шли бы вы себе восвояси с базарной территории, не нарушаяобщественную нравственность… Кому говорю?

Трое, отряхиваясь, побрели прочь, причем есаул то и делооглядывался даже не зло – с тем же несказанным изумлением, не в силах осознать,почему мир внезапно перевернулся и рушатся привычные реалии.

– А вас, граждане, документики попрошу, –профессионально оживился сержант. – Так… Так… Погрузили транспортноесредство? Вот и отправляйтесь согласно надобности, не создавайте ненужногоскопления… Понятно?

– Понятно, командир, – сговорчиво сказал Костя иот греха подальше побыстрее направился во двор.

Сев за руль, он аккуратно вывел «зилок» за ворота,поглядывая по сторонам, – логично было бы предположить, что обиженныйвдвойне есаул, потерпевший и от наглых незнакомцев, и от столь необъяснимопеременившегося стража порядка (наверняка допрежь – благодушного приятеля, а тои кума), попытается где-то в отдалении собрать своих орлов и взять реванш.Городок сей – скорее разросшаяся деревня, а значит, и нравы недалеки отдеревенских.

Обошлось. «Конных водолазов» в пределах видимости так и необнаружилось. Зато из боковой улочки появились белые «Жигули», приветственномигнули фарами и на большой скорости прошли вперед, сразу исчезнув с глаз. Этои была головная машина сопровождения, которой предстояло идти вкилометре-полутора впереди по трассе, – как-никак полный грузовик оружия…Второй машины он не видел в зеркальце, но это и не удивительно – она пойдетсзади опять-таки на дистанции…

Выезд из города, бетонное зданьице поста ГИБДД. Пропустили,не обратив внимания. Как оно всегда водится, водители еще метров двести ехалидисциплинированно, с черепашьей скоростью, а оказавшись вне поля зренияблюстителей, прибавляли газку. Костю обошли сразу несколько легковушек, но он ине собирался устраивать «Формулу-1», держал свои восемьдесят. Время от времени,через каждые два километра, рация в его нагрудном кармане громко изрекала:«Сорок восемь, сорок восемь», что означало полное отсутствие каких бы то нибыло проблем – с точки зрения тех, кто находился в «лоцманской» легковушке. Онприлежно всякий раз отвечал: «Восемь сорок, восемь сорок», давая знать, что и уних все в порядке (в замыкающей машине рацию тоже держали на приеме, но ввидуполного благолепия в эфир не выходили).

Не без уважения наблюдавший его манипуляции с рацией Заурбеквдруг спросил:

– А вы что, не русские?

– С чего ты взял?

– Вы же там, на базаре, по-нерусски переговаривались.

– Просто мы в школе хорошо учили иностранные языки.

– А которые?

– Английский, – подумав, ответил Костя. В концеконцов, никаких тайн он не выдавал, общеизвестно, что и среди криминала хватаетнарода с образованием.

– Хорошо вам, – завистливо призналсяЗаурбек. – Знал бы я английский, поехал бы в Лондон…

– Интересно, зачем?

Не без колебаний Заурбек решился поделиться сокровенным:

– У них там в королевском замке есть один алмаз. Малотого, что огромный, так еще и магический. Продлевает жизнь до ста двадцати лет.Ты не смейся, мне подробно рассказывал Леха Хумидов, а он и институт кончил, ив Лондоне был раз десять, думаешь, почему мама ихней нынешней королевы дожиладо ста лет? Из-за того самого алмаза. И ее бабушка – не нынешней королевы, а еемамы – тоже жила до ста лет. Виктория ее звали, про нее в книгах написано. Аалмаз волшебный, потому что из Индии. Там йоги и факиры…

Костя не стал его разочаровывать, напоминая, что королеваВиктория, согласно точным данным, прожила не сто лет, а всего-то восемьдесятдва. Усмехнулся:

– Ага, понятно. Ты, значит, рассчитываешь до этогоалмаза добраться?

– Нет, я ж говорю – если бы знать английский…

– А охрана? – с подначкой поинтересовалсяСергей. – Стерегут, надо полагать, круто, коли камешек – магический…

– Так там же англичане, – с видом полнейшегопрезрения махнул рукой Заурбек. – Что от них толку? Настоящие мужчинытакую империю, как у них была, не профукают. У нас был в заложниках англичанин.В девяносто пятом. Не человек, а тряпка, даже пинать неинтересно было, овечийхвост… Да еще и пидер вдобавок. Шерип как-то обкурился и поставил его ракомвместо женщины, а оказалось, у него попа разработанная, как дупло, емупонравилось даже. Нет, англичане – народ негодный. Язык бы знать, потому что…

– Тихо, – сказал Костя, плавно притаптывая тормоз.

Автострада сужалась меж двух косогоров, став узенькойдвухрядкой, – и поперек дороги, совершенно ее перекрывая, стояли четырегрубо сколоченных деревянных заплота. К двум были приколочены «кирпичи» – почтиновенькие, с целехонькой краской, третий украшен знаком «ремонтные работы», а кчетвертому присобачен синий круг с белой стрелкой, указывавшей вправо, напроселочную дорогу, исчезавшую за близким лесочком. Деревья по весеннемувремени были голые, но росли густо.

– Что делать будем? – поинтересовался Сергей.

– Сорок восемь, сорок восемь, – меланхоличносообщила рация.

Костя колебался. Решение предстояло принимать ему какстаршему группы – и быстро.

– Пятерка на сорок втором километре, – сказал он,почти не раздумывая. – Еду дальше.

Почему «лоцманская» машина не сообщила о препятствии, хотябы в иносказательной форме, в виде той же «пятерки», означавшей по кодувсевозможные непредвиденные непонятки, не несущие пока что явной опасности?Полное впечатление, что они промчали дальше по автостраде так, словно никаких препятствийне было. Тогда не было…

– Шестнадцать, шестнадцать, – отозваласьзамыкающая машина.

Они приняли сигнал и сейчас должны были подтянуться поближе.

– Ладно, поехали, – решился он. – В обасмотрите…

И повел «зилок» на второй скорости по проселку, свободнойрукой расстегнув на куртке пару пуговиц, так, чтобы пистолет, висевший подмышкой в «горизонталке», стал еще более доступен для моментальногоупотребления.