С документами у них с Сергеем обстояло как нельзя лучше – нукак же, частное охранное предприятие, совершенно законное хранение и ношение.Что интересно, у Заурбека были примерно такие же корочки, на Костин взгляд,даже не подделанные, а выправленные где-то легальным образом. Поймать бы тупадлу, что джигиту эти корочки выдала, и поговорить с ней по душам, вдумчиво иобстоятельно…

Ага! Слева, на обочине, стояла вишневого цвета «семерка» ссиней мигалкой на крыше, а возле бдительно прохаживались два субъекта вкамуфляже и ботинках с высокими берцами. На груди у обоих – начищенные бляхи. Вмашине – еще двое, кажется, в цивильном. Интересно. Очень интересно. Наинструктаже особо подчеркивалось, что любые патрули, оперирующие на дороге,будут непременно на «правильных» машинах, то есть служебных, носящих должнуюраскраску, обозначения и бортовые номера. Конечно, в жизни случается массанестыковок, и какой-нибудь отдел по борьбе с чем-то там противозаконным вполнемог, вопреки строгим приказам, именно сегодня крутить какую-то свою операцию.Столько еще в нашей жизни раздолбайства…

Ближайший к ним камуфляжник замахал полосатой палкой, явно инедвусмысленно приказывая остановиться. Из оружия у него – лишь кобура напоясе, прицепленная на вермахтовский манер. На плече у второго – «Калашников»довольно старого образца, собственно, патриарх и прародитель, АК-47. Что,местная милиция до сих пор пользует такое старье?

Самое непрофессиональное в обращении с автоматом как раз изаключается в таком вот его расположении – на правом плече, стволом вниз. Вслучае чего стрелять можно только с пояса и неприцельно, к плечу не вскинешь.Человек, битый жизнью, знает несколько других способов, не позволяющих терятьдрагоценные секунды: на «петле», на левом плече, на груди. Полное впечатление,что мента не клевал еще жареный петух…

Из машины выбрались еще двое, в штатском, разомкнулись ивстали по обочинам дороги. Оружия у них не заметно.

– Выйти из кабины! – рявкнул тот, что сжезлом. – Документики приготовить!

Автоматчик откровенно взял кабину на прицел, так и не снявсвою дуру с плеча, полагая, видимо, что одного ее вида вполне достаточно.

– Бдительно и чистенько… – почти не разжимая губ,сказал Костя и первым, как и надлежало водителю, вылез из кабины.

И протянул документы левой рукой, оставляя правую свободнойдля более важных надобностей. В конце концов, он мог вполне оказаться и левшой,правила дорожного движения левшей нисколечко не дискриминируют…

В секунды у него создалось стойкое убеждение, что типа сжезлом интересуют не права и прочее им сопутствующее, а в первую очередьнакладная на груз. Двое в штатском передвинулись в противоположную от Костисторону, к правой дверце, тут же оттуда послышалось:

– Руки на виду держать! Три шага назад!

– В чем дело, командир? – лениво поинтересовалсяКостя, левой же рукой шумно почесывая в затылке с видом крайнего простодушия.

– Поговори, – столь же лениво бросил камуфляжник,засовывая все поданные ему документы в нагрудный карман. – Кругом. И тришага вперед. Кому говорю? – И для пущей внушительности положил руку накобуру.

Вот оно!!! Жетоны у обоих с первого взгляда, как настоящие –кружочек цветов российского триколора в центре, надпись «Патрульно-постоваяслужба»… вот только номера у обоих принятым в МВД кодам данной области НЕСООТВЕТСТВУЮТ! И соседним тоже, жуткая цифровая галиматья!

По ту сторону кабины послышался вскрик – кажется, удивленный– и яростный рык Заурбека:

– Бей!!!

Костя уже не колебался. Как шагал от милиционеров, так иупал – навзничь, словно в воду прыгал, совершенно неожиданно для парочки. Ещепадая, вырвал пистолет из кобуры; держа его обеими руками, выстрелил дважды,как раз в тот миг, когда ощутил спиной и затылком твердую весеннюю землю.

Короткая очередь прошила воздух высоко над ним, примерно втом месте, где располагались бы его голова и торс, останься он на ногах. Всебыло ясно. Он перекатился влево – чтобы сбить противнику прицел, разворачиватьоружие вправо чуть труднее, чем влево, такова уж человеческая моторика…

Автоматчик уже заваливался, руки выпустили нелепо повисшуюна ремне бандуру. Костя выстрелил в третий раз из того же положения – навзничьна земле, вытянутые руки сжимают оружие, извернулся, как кошка, вскочил на ногии одним броском преодолел расстояние, отделявшее его от оравшего камуфляжника:тот корчился на земле, так и не успев выхватить пистолет, держа раненуюноженьку обеими руками. Насел, отключил в два удара, уже слыша, как по землеяростно грохочут подошвы, – к ним в стремительном броске неслась троица иззамыкавшей машины.

Жестом показав им, чтобы позаботились о раненом – можно былои пристрелить к чертовой матери, но как же без языка в такой вотситуации? – обежал грузовик.

Там тоже все было в полном порядке. Один штатский лежал внеестественной позе готовенького, второй, уткнутый рожею в мать – сыру землю,пробовал по дурости своей барахтаться, абсолютно без пользы, конечно. Сергейодной рукой фиксировал его выкрученную верхнюю конечность, а другой отпихивалЗаурбека, возбужденно плясавшего вокруг и норовившего отвесить поверженномухорошего пинка. Увидев Костю, сын вольных гор заорал:

– Ножом меня хотел пырнуть, сволочь! Со спины! Нашелдите!

– Мужики! – истерически орал пленник. –Пожалейте! Мы ж не хотели, что вы…

«Ну разумеется, – сказал себе Костя понятливо. –Выходит, вовсе не показалось, что глазки кладовщицы что-то очень уж хитренькобегают, а физиономия насквозь неприятная. Не подвело чутье. Навела, короватолстая. Грузовик, под завязку нагруженный корейскими цветными телевизорами,представлял собою не самую хилую добычу… С-сучка. Ну ничего, эти орелики тебяочень быстро сдадут со всеми потрохами, а то и атаманшей представят, как толькоим популярно объяснят, чем пахнут такие забавы… Черт ее знает, вдруг и в самомделе – атаманша?»

– Где Славка? – спросил он, увидев, что четвертогонет и в машине.

На дороге остался, – ответил Коля Качерин, хозяйственнопряча пушку в кобуру. – Там какой-то гуманоид растаскивал ограждение – втаком темпе, словно ему за это Героя Соцтруда обещали. Ну, высадили Славку находу, чтобы потолковал с ним за жизнь, а сами рванули сюда… Обошлось, я вижу?

– А когда у нас не получалось? – сквозь зубыответил Костя, гася обычное возбуждение, неминуемо наступавшее послезакончившейся схватки. Достал рацию и внятно произнес: – Восемь сорок, восемьсорок, продолжаем движение… В машину, эй!

Прыгнул за руль и включил зажигание, уже не интересуясьсудьбой пленников, потому что не его это было дело. Упакуют и доставят в лучшемвиде, а как это будет происходить – совершенно несущественно для порученногоему задания…

– Как у вас было? – спросил он деловым тоном.