Все жизненное пространство в Токио застроено, закатано в дороги, эстакады в три этажа, сплошные каменные джунгли. Для парковки машин отдельные места очерчены белой полосой.

Внутри современного Токио прячется старинный город с храмами, парками, садами камней… В храмах проводятся свадебные церемонии, посвящение в совершеннолетие. Отмечаются многочисленные религиозные праздники. Сады камней магически успокаивают уставших от шума и суеты современного города.

В сложной религиозной структуре Японии я усвоила для себя, что здесь существуют две основные религии: синтоизм — «путь богов» и буддизм. Соответственно у каждой — разные храмы: синто — Шрайн и буддизм — Тэмпл. У каждой вещи есть свой дух Ками, считается в синто. Человек должен научиться жить в согласии с природой и самим собой, учит эта религия. Ребенок считается воплощением предков Ками, маленьким божеством. Незаурядные люди тоже считаются проявленными Ками на земле. Смерть — почетным перемещением в мир Ками. Есть такой бог Бэнтэн, покровитель любви, искусств, красоты. Это «наш» бог, модельный. Обязательно выкажем ему уважение.

Я побывала с Яной сначала в Мейджи Шрайн. При входе в храм нужно сполоснуть руки деревянным половником, чтобы смыть суету и накопившиеся стрессы. Во дворе храма огромное дерево, на нем таблички с желаниями на многих языках мира. За пятьсот йен покупаешь дощечку, пишешь желание и вешаешь на дерево. В храме Тэмпл нужно потрясти колбочку с дырочкой, из нее выскочит папочка с номером. В ящичках берешь бумажку со своим номером. Если выпали плохие вести, надо эту бумажку сразу привязать на дерево, которое волшебным образом спрячет плохое от вас. Если бумажка обещает хорошее, то нужно забрать и носить с собой, чтобы закрепить позитив.

Элина адаптировалась, жизнерадостно получала много заказов, и я немножко (совсем немножко) завидовала ей. У меня нет еще ни одного солидного журнала. Зиночка мечтает видеть меня во многих модных журнальных брендах, заверяет, что меня просто не могут не выбрать лицом косметической фирмы с моими большими синими глазами, с моей прозрачной фарфоровой кожей, с моим точеным носиком. Но пока — увы.

Я займусь этим желанием как положено. Все будет хорошо. Яна подарила мне книжечку японских пословиц и поговорок. Одна из них успокаивает: «И Конфуцию не всегда везло».

У меня работа на каталог. Как всегда, прихожу пораньше. Стилист уже на месте. Знакомимся. Девушку зовут Полина. Необычно — японка с русским именем. По отцу — наполовину японка, по маме — наполовину русская. Полина работала моделью, но девушки-японки (если один из родителей — японец, модель считается японкой) получают меньше гонорары, чем иностранные модели.

— Обидно, — признается Полина.

Вот она и нашла себе профессию, чтобы остаться в любимом модельном мире и быть свободной от бесконечных нервотрепок на кастингах (выберут или нет? Очень мучительно!) Появляется мой партнер по съемке. Это Стефан! Он подмигивает мне, садится в кресло перед зеркалом. Полина берется за Стефана. А я могу пока передохнуть, посмотреть журналы, выпить чашечку зеленого чая…

Главное, не забыть, что у меня сложный макияж. Не стереть ненароком что-нибудь на лице. Упражнения Зиночки укрепили мою шею, хоть затылок тяжелеет во время двухчасового создания прически и макияжа, но голова и плечи не затекают до боли. Стараясь остаться незамеченной, подглядываю за Стефаном. Как непривычно для меня видеть мужчину с маской на лице. Стефану втирают тональный крем, наносят «мужской» макияж… Стефан остается в плавках, его тело опрыскивают средством с эффектом загара. Он набрасывает халат, такой же, как и у меня.

Приятно улыбается мне, приносит апельсиновый сок.

— Все будет хорошо, не волнуйся, я помогу на съемке, — говорит Стефан с акцентом на моем родном языке. — Если хочешь, будем говорить по-английски.

Проходим со Стефаном в студию. Воссоздан интерьер спальни. Стоит двуспальная кровать. На ней шелковое стеганое покрывало, подушки. Софиты, камеры, зонты, софты. Я обожаю атмосферу в студии перед съемками. Для меня это — сказка. Мне нравится взволнованный беспорядок гримерной. На столике с большим зеркалом теснятся косметические наборы, туши, подводки, пудры разных оттенков, сотни кисточек, спонжиков… Эта зона макияжа и причесок. Отдельно сектор, где приготовлены наряды для съемки. Они висят, как в магазине, на длинной невысокой вешалке. Подписаны, часто прикрепляют фото модели, чтобы не перепутать девушек. За этот сектор отвечает отдельный человек. Перед компьютером бригада молодых парней, они отвечают за качество фотосессии. Фотограф и помощники колдуют над светом на своем месте.

Стефан приобнимает меня сзади, слегка подсказывает, незаметно поворачивая меня, чуть-чуть наклоняя. Я чувствую его, предугадываю. Меняю наклон головы, положение плеч, варьирую улыбку. Камера следует за нами. Щелчок — и на секунду можно расслабиться… Снова щелчок, снова ты в полной готовности, смотришь в камеру, экстренно вспоминая, как ты выглядела перед зеркалом, тренировавшись в родном агентстве и дома перед зеркалом. Но вот снова надо перестроиться. Щелчок…

Я слышу, что он шепчет мне: немного вправо, чуть назад.

Опытная мужская модель, красивый как картинка Стефан.

Нам объявляют перерыв. Мы смотрим отснятый свежий материал. Некоторые фото просто чудо. Японская команда — фотограф, стилисты — довольно кивают, улыбаются. Меняют декорации. Сейчас — это гостиная, мягкий диван салатового цвета, темно-зеленый однотонный ковер, молочного цвета торшер с зелеными кисточками, в стиле японского фонарика. Может, и у меня (не так уж долго ждать осталось) появится такая красивая комната. Если повезет с гонорарами, то и целая квартира.

Нас переодели в новые пижамы. Более яркие и не такие теплые. Попудрили лица, чтоб не блестели.

Стилисты утонули в темноте студии. А нас заливал белый свет.

Стефан сидел на диване, я разливала чай на маленьком столике. Изображая молодоженов, улыбались друг другу, глядя в глаза. Зиночка научила: никогда не смотри прямо в глаза партнера. Это утомляет, мешает, смотри чуть выше переносицы.

Я, конечно, уже влюблена в Стефана. Какой он взрослый, мужественный. Настоящий мужчина из сна. Мне уже не шестнадцать. А шестнадцать с половиной. И мне нравятся его руки: такие горячие, мускулистые, загорелые.

Новая сцена Стефан: приобнимает меня за талию своими прекрасными руками, выглядывает сзади, весело заглядывает в мое лицо, широко смеется… Если бы это могло быть наяву: мы где-то на берегу океана, пальмы, теплый ветер. Мы обнимаемся, смеемся, бегаем по шелковому песку…

Конец съемочного дня. Я устала, болит спина, слезятся глаза (капли для глаз всегда под рукой). Я выжата, но мило улыбаюсь Стефану, хотя главное желание сейчас — под душ и в постель.

— Сходим куда-нибудь на выходных, малыш?

Стефан слегка улыбается. От его сексапильности можно в обморок грохнуться.

Конечно, дорогой. Я уже решила, что ты вполне можешь стать моим первым мужчиной. Неважно, когда это произойдет. Когда я буду готова, когда во мне не останется сопротивления себе самой. То есть мое внутреннее Нечто будет согласно. Сейчас стараюсь выглядеть невозмутимо спокойной.