— Этот контур должен был высосать магию и направить ее… куда-то. Если бы он зацепил слабого мага — это смерть от истощения. Твою женщину спасло только то, что она не обладает магическим ядром.

Хоакин стремительно побледнел и прошептал:

— Это была ловушка?

— Не думаю, — серьезно ответил Эттвуд. — Мне кажется, это просто кусок заклинания. Ненужный остаток.

Больше он ничего не стал говорить, но бросил на Ару многозначительный взгляд. Тот кивнул и выпустил мое запястье. Но теперь я не торопилась. Кусок заклинания стал казаться мне ядовитой змеей, и подступаться к ней стоило осторожно. На всякий случай я коснулась браслета и зачерпнула побольше силы. Нужно было уничтожить остаток заклинания одним ударом. Я использовала лед. Эта стихия мне полюбилась. Голубые линии покрылись инеем, а затем с хрустом осыпались. Глаза женщины тут же закатились, а тело обмякло. Сначала я испугалась, но затем увидела, что бока Рисы слабо вздымаются. Хоакин упал на колени и прижал ее к себе. При этом он непрерывно бормотал благодарности.

Ару кивнул ему на прощание и первым вышел из подвала, натягивая капюшон. Я последовала за ним, на ходу делая то же самое. Ни один розовый волос не должен мелькнуть. Трой Эттвуд не отставал.

От дома мы тут же свернули в подворотню, и Эттвуд серьезно спросил:

— К вам или ко мне? Там, внизу, я кое о чем умолчал.

— К нам, — решительно ответил Ару, и я не смогла сдержать нервный смешок.

К нам…Будто мы живем вместе. Хотя в последнее время я и так оказывалась в комнате учителя слишком часто. Но то, что Эттвуд воспринимает нас как пару, как одно целое, было неожиданно приятно. Хоть кто-то готов признать нашу помолвку и наши чувства.

За пределами бедняцкого квартала мы избавились от плащей и наняли экипаж, который довез нас до дома. По дороге Эттвуд ничего не стал рассказывать, и они с Роем вели светскую беседу, обсуждая слухи и каких-то общих знакомых. Я быстро потеряла интерес к разговору и стала смотреть в окно. Перед моими глазами все еще стояла картина, которую мы застали в подвале. Но вспоминала я не искаженное страданием лицо женщины, а голубую загогулину, которая терзала ее. И не могла избавиться от стойкого ощущения, что это кусок того самого заклинания, которое Шендан оставлял во вратах, заставляя их снова открыться. Вот только — зачем?

Наконец, мы приехали и поднялись в комнату учителя. Стоило нам устроиться на диване, а Эттвуду занять кресло, как через окно в комнату ввалился Мерпус. Демон ткнулся мне в колени огненными носами, а затем повернулся к Эттвуду и попросил:

— Пусу-пусу?

— Мера-мера-меррр…

В его взгляде была мольба, и Эттвуд усмехнулся. Но тут же провел пальцами по шее, выпуская на свободу изящную Гейс. Демоница растянулась на полу рядом с Мерпусом, и тот накрыл ее огненным крылом. Трой с умилением посмотрел на демонов, а затем повернулся к нам и серьезно заговорил:

— Эта штука мне не понравилась. Может, Лиор и не пытался замести следы вместе с жизнью Хоакина. Но заклинание, частью которого являлась наша находка, должно было быть просто жутким. Похоже, оно каким-то образом концентрирует энергию, вытягивая ее… пока не понимаю откуда.

— Из Адских врат? — предположил Ару. — Напрашивается вывод, что это кусок того, что удерживало прореху открытой и позволяло демонам просачиваться в наш мир.

Эттвуд какое-то время задумчиво смотрел на него, а затем медленно произнес:

— Из Адских врат? Дикое предположение… Но более логичное, чем то, что бессмертный впускает в наш мир демонов ради развлечения. Значит, сбор силы, причем в определенных точках. Помните схему? Похоже, расположение прорех имело значение. Нужно подумать, почему ему понадобилось собирать магию. Наверное, следует посетить то место в, Мейшире.

Ару возразил:

— Думаю, он и там нашел помощников. И все давно зачистили после вмешательства Дарема.

Я все это время молча слушала мужчин. А затем бесцветным, чужим голосом спросила:

— А вы случайно не захватили с собой ту карту?

Трой тут же алчно спросил:

— Что-то вспомнила?

Я снова уклонилась от ответа:

— Пока не поняла. Так она при вас?

Он не стал отпираться и выложил карту на стол. А затем снова сплел заклинание, которое заставило проявиться огненные линии. Я склонилась над листом и долго разглядывала черты, запоминая расположения окружностей и углов. В глазах мужчин застыло жадное ожидание, но я поспешила разочаровать их:

— Не помню. Буду думать еще.

Похоже, мой голос звучал достаточно убедительно, потому что Эттвуд разочарованно вздохнул и спрятал лист бумаги во внутренний карман. А затем поманил Гейс. Красавица борзая нехотя выползла из-под крыла Мерпуса и одним прыжком оказалась рядом с хозяином. Мой демон разочарованно наблюдал за тем, как его подружка вползает под воротник Эттвуда.

Трой поднялся и сообщил:

— Если вспомнишь, дай знать. Мне пора вернуться на службу. Я тоже буду думать.

После этого мы распрощались. Как только дверь за гостем закрылась, я встала и подошла к окну. Положила дрожащие пальцы на подоконник, устремила взгляд в пустоту… Этого не может быть? Или…может?

Ару подошел и обнял меня сзади. Пальцы скользнули по моим волосам, убирая розовые пряди в сторону. Горячие губы коснулись моей шеи, и я вздрогнула. Дорожка из поцелуев, которую учитель проложил к ключице, заставила меня на несколько мгновений забыть обо всем. Но над ухом тут же раздался его голос:

— Ты же что-то вспомнила, верно? Не хотела говорить ему?

Я неуверенно кивнула. Не вспомнила. Скорее догадалась.

— А мне скажешь? — продолжил он.

Я вздохнула и откинулась на его грудь. Рассказать придется сейчас. Все равно, кроме него, я никому не верю.

Глава 8. Просьба

Учитель не торопил меня, позволил собраться с мыслями. Я обернулась и заглянула ему в глаза, а затем неуверенно начала:

— Пока это всего лишь предположение. Схема… Это часть того чертежа, что нужен Шендану. Похоже, он смог узнать гораздо больше, чем думал отец. Самый главный компонент ему недоступен, и… возможно, он пытается найти для него замену. Источник энергии.

— Оставляя прорехи в Ад?

Я кивнула. Какое-то время Ару думал, рассеянно поглаживая мои волосы. Пальцы, скользящие по розовым прядям, снова навевали умиротворение и прогоняли тревогу. Но голос учителя вернул меня к действительности:

— Об этом должен узнать Трой.

— Нет, — тут же ответила я.

— Возможно, он поможет нам, если будет знать, — попытался убедить меня Ару.

— Или не поверит нам, — возразила я. — У меня нет ничего, кроме слов.

— У Троя есть улики. Возможно, если его мыслям придать нужное направление…

Но я