— Нам примерно километр вдоль поля, потом пройти по краю большой деревни, а дальше пойма и река. Там будет километра четыре с половиной, если считать от шатра. Думаю, там еще раз проверим, что покажет артефакт.

— Хорошо. Согласен. Только не беги так, мы ведь не марафон бежим.

Сказать, что я удивился — ничего не сказать. Он идет искать попавшего в беду брата, от которого не было ни слуху ни духу несколько недель, и не хочет перетрудиться. Ну и отношения у этой аристократии. У меня нет брата, а сестра умерла. Из-за нее я и режу аристократов. Так вот если бы кто из моих близких пропал, стал бы я медлить, или отвлекаться на ванну и обед? Не думаю.

Чем дальше мы шли, тем больше гари ощущалось в воздухе. Впрочем, недалеко от этого места недавно шли бои. Грохот снарядов давно стих, но тишина не успокаивала. В атмосфере присутствовало что-то такое заставляющее в любой момент ожидать канонады взрывов.

Впереди показались покосившиеся домишки. Видимо мы вышли к какой-то деревне.

Чем ближе мы подходили к заброшенной деревне, тем тревожнее становилось на душе.

Я припомнил последние сводки. Сейчас наши войска должны были стягиваться к тому прорыву линии фронта, что произошел километрах в десяти от школы. Там, куда мы идём, по идее не должно быть людно. Приграничные села уже эвакуированы в тыл. Важных заводов и стратегических объектов тут нет. Так что я был уверен, что мы никого не встретим. По крайней мере, мирных жителей. Что касаемо противника, остаётся надеяться, что не наткнёмся на какую-нибудь стоянку. Будет неловко. Хотя вряд ли вражеские солдаты решат оставаться в таком приметном месте. Ну да, а Саламандров направился именно туда.

Я замедлил шаг и в конце концов остановился, не дойдя до первого дома.

— Что такое? — недовольным тоном окликнул меня Саламандров.

— Думаю, лучше сделать небольшой крюк и обойти деревню.

— Не выдумывай, зачем? Я уже устал идти по лесу, давай лучше ускоримся.

— Мне не нравится такой путь, — упрямо возразил я, — да и шагать посреди улицы — не самая лучшая идея.

— Не переживай, ты под защитой аристократа, — хмыкнул Саламандров.

Я удивлённо посмотрел на него.

Саламандров ухмыльнулся, а в следующий момент, я заметил, что над нами сияет красноватый купол.

— И давно он так? — кивнул я вверх.

— С самого начала нашего пути, — ответил аристократ. — Так что не переживай, шагай вперёд.

Почесал затылок, и двинулся дальше, прямо в деревню. С одной стороны грунтовой дороги раскинулось поле с колосьями, в другой расположилась первая линия домов.

Зерно должно было поспеть уже через месяц, и чертовски жаль видеть, что деревня пустая. Я работал на земле и знаю сколько труда было положено, чтобы засеять такое поле. А здесь всё сделано, урожай взошёл, осталось только собрать. И вот тебе на. Честным крестьянам пришлось бросить свою землю. Земля такого не прощает. Возделывай свое поле, говорил мне отец, а ему его отец. И защищай свою землю.

Что я там говорил про мертвую деревню? Никакая она не мертвая. Вон там след от колеса велосипеда свежий. Да и грядка за тем забором темная, ее цвет отличается от сухой земли рядом. Ее точно поливали недавно.

Я удобнее положил руку на автомат. Если здесь кто и остался, то это мирные землепашцы. Вряд ли солдаты стали бы ухаживать за огородом. Но о порядке тоже забывать не следует. В случае чего, я готов стрелять без промедления.

Что означают следы жизни в деревне, которая была якобы эвакуирована по всем правилам? Скорее всего, в ней осталось несколько человек, которые не захотели покидать родной дом. Старики?

Справа, от домов, пахнуло жареным луком с грибами.

Снова мелькнула мысль. А что, если здесь, в домах, обустроился враг? А Саламандров прёт напролом. Нам сюда вообще соваться не стоит. Даже если быстро минуем деревню, может и в спину кто-то ударить. Щиты щитами, но я бы не хотел такого исхода. Да и поведение слишком уж глупое и неосмотрительное. Надо как можно скорее пройти эту деревню, от греха подальше. Саламандров же наоборот замедлился, будто ищет лобового столкновения.

Я реагировал на каждый шорох. В голове уже рисовались расчёты, сколько человек может здесь скрываться и как близка может быть их подмога.

Вот если бы мы могли улетать, как Петрушин. Я вспомнил и ухмыльнулся, хотя ситуация к юмору совсем не располагала.

Поле неожиданно закончилось, и слева начинался луг со скирдованной травой. А вот это уже делало нас еще более легкими мишенями. Мы шли по дороге, открытые для любых наблюдателей с одной стороны.

— Игорь Петрович, может нам стоит продолжить путь по параллельной улице, — предложил я.

Я не стал оборачиваться на аристократа, и просто свернул на первую же тропинку между двух деревянных заборов. Послышался скрип закрываемых ставень.

Если бы я был городским, не заметил бы этих моментов. Но я и сам не так давно, жил в таком вот доме, занимался фермерством, и знаю все запахи и звуки деревни. Остались тут люди. И не пришлые, а местные. Это и восхищало, и в голове не укладывалось. С одной стороны люди не стали покидать свою землю даже перед лицом смертельной опасности. Но с другой стороны, они ведь у самой линии фронта, меньше чем в десяти километров от ожесточенных боев. Тут случайного снаряда хватит… Хотя бои в этой местности ведутся не первый месяц. Давно бы уже всё разнесли. Может, её хранит кто-то.

Саламандров, не сказав ни слова, последовал за мной. И чего это он такой молчаливый, да покладистый? Мне показалось, что он к чему-то прислушивается.

Да и лисица куда-то запропастилась. Сам не пойму от чего, но когда мы углубились в деревню, ощущение опасности только усилилось.

ЗЫ

Не забудьте подписаться на автора и добавить книгу в библиотеку, чтобы не пропустить новые главы!

Глава 7. Мёртвая деревня

Мы шли по деревенской улице, каких сотни и тысячи в нашей огромной стране. Я незаметно осматривал дома в поисках возможной угрозы. То и дело замечал дома, похожие на те, что стояли на моей родной улице, да и на мой родной дом.

Вот желтый, аккуратно покрашенный дом с оранжевыми ставнями, белыми наличниками и такими же кружевными занавесками на окнах на нижней половине окна. На подоконнике цветущая герань в глиняном горшке. У цветка сидел кот.

От дома веяло уютом и добротой. Я знал, какого титанического труда стоило поддерживать все