в хозяйстве и на участке. Мама вставала на рассвете, проводила весь день в трудах, а ложилась ближе к полуночи, как и отец и дед. Уют и благоденствие на земле стоили дорого. А те соседи, кто халтурил, выпивал или бунтовал против природы, имели совсем другие дома. Краска на них облупливалась, ставни начинали скрипеть, стекла покрывались трещинами, а грядки заростали сорняком. От таких домов тоскливо на душе, из них в мир будто проникает разруха и хаос. Здесь же деревенька почти вся была ухожена. Трудолюбивые люди здесь живут.

Позади нас громыхнуло. Я на ходу обернулся на звук. Где-то там, позади, грязно-серый дымный столб потянулся в небо. Видимо попали куда-то. Перерыв в обстрелах был совсем недолгим, и воцарившуюся было тишину, прорезала новая канонада взрывов.

Понятия не имею, кто там кого бомбит. Главное, что не нас. Я бы расстроился, если бы посреди этой деревеньки стали рваться снаряды.

— Кхм, — раздалось позади меня, — я тут чувствую аристократа.

— Да, деревню не эвакуировали, здесь полно людей, — ответил я тихо. Мы замерли в узком проходе между участками. Пели птицы, солнце все еще грело, но уже садилось.

— Ты не понял, я не про каких-то там деревенских. Здесь есть кто-то из магов, — голос Саламандрова стал настойчивым.

— Вы хотите сказать, что они здесь остались потому, что находятся под его защитой?

— Нет, конечно! Ты не о том думаешь! Я сказал только то, что планировал сказать — здесь есть еще один маг. А что он тут делает — мне не известно…Ну и с какой стати ему помогать людям — тоже не понятно.

— А вы случайно не чувствуете, наш он или не наш? — спросил я замедлившись.

— Да кто же его знает, — хмыкнул Саламандров. — Но, возможно, твоё замечание было верным. Зря в деревню сунулись.

— Но… если вы его чувствуете, значит ли это, что и он чувствует вас?

Ответа не последовало.

Шли мы неспешно, но мне хотелось скорее уже убраться отсюда. Мы миновали одну улочку, подошли к выходу на соседнюю, пошире. Я остановился, чтобы заглянуть за угол.

И в этот момент из-за дерева показалась фигура. То, что это был маг, сомнений не возникало.

Перед нами стоял аристократ. Его длинный мундир из зеленого шелка был расшит серебряной нитью. Пояс обхватывал широкий ремень, в которым, я готов был биться об заклад, блестели драгоценные камни размером с монету каждый. И все же кружева на его шее были красными от крови. Под глазами залегли глубокие впадины, длинные волосы выбились из прически, придавая ему всклокоченный вид. Казалось, он с трудом стоял, и смотрел на нас, не вполне понимая, кто мы такие.

— Кхм, добрый день, — произнес из-за моей спины Саламандров. Он чуть изменил положение и я подумал, что он приготовился в случае чего стрелять огнем. Не лучший вариант, когда мы окружены деревянными заборами и деревянными же домами, в которых могут находиться люди. Но, конечно, аристократам и в голову не придут такие мысли.

Услышав приветствие, впрочем, раненый не обрадовался. Он сплюнул себе под ноги. Я и так ни на что хорошее не рассчитывал, но теперь очевидно, что дело труба.

Я незаметно положил руку на свой нож.

— Рюзские… — выплюнул он очевидную мысль.

А ты, батенька, западник. Жаль, что рядом Саламандров. Думаю, я справился бы с ним, но при свидетелях так подставляться не стоит.

Сложно понять насколько серьёзно он ранен, но крови потерял много. Не знаю, как дальше повернётся ситуация, но неплохо бы зайти к нему за спину.

Кто же его ранил? Вполне возможно, что кто-то из нашего взвода. И если это так, судя по всему, живым этот герой не ушел.

— Теперь, когда мы поняли, что принадлежим к противоположным лагерям, предлагаю вам добровольно сдаться нам, — неожиданно легко заявил Саламандров.

Хитрый ход. Нас этот раненый француз конечно задержит, но и оставлять его за спиной опасно. Особенно если учесть, что мы не знаем, на что он способен.

Однако этот кружевной пижон как-то вдруг подобрался. Лицо разгладилось, его перестало шатать, а синяки под глазами рассосались. Может, магию активизировал, или взял себя в руки в момент опасности.

Он вдруг так гадко усмехнулся, что я инстинктивно сцепил пальцы на рукояти ножа, уже не переживая о скрытности. Вот ведь гнида. Однозначно что-то гадкое задумал.

Хотя, какие у него шансы? Один против нас двоих, раненый, вдали от своих, но еще смеется. Это безумие, излишнее самомнение или уверенность в своих силах?.

— Ми находьимся в дьеревне, я не одинь.

— Так это наша деревня, и наши люди. Пока они дышат, они подчиняются мне, — заявил Саламандров.

Краем глаза я заметил движение в окне соседнего дома. Чуть повернул голову и увидел девушку. Стояла у окна смотрела на нас, спрятавшись за шторой.

И тут этот гад чуть приподнял руку и щелкнул пальцами, не спуская с нас насмешливого взгляда. Я услышал грохот из симпатичного домика справа.

— Вуа ля. Буольше в дьеревне ньикто нье дышит.

Я почувствовал холодок, подступивший к животу, но тот тут же опасливо отступил.

Кого он хочет запугать? Детей на ярмарке?

И тут я заметил, как та самая девушка, опасливо выглядывающая в окно, начала заваливаться вбок с остекленевшими глазами.

Я сдавленно охнул, когда до меня дошёл смысл его слов и того, что увидел в окне. Еще и тот холод, что подступил было ко мне, но не сунулся. Видимо почувствовал во мне огонь.

Ждать я не собирался. Надо как-то сбить его, тем более судя по движению его пальцев я понял, что тот продолжает колдовать.

Я вскинул автомат и выпустил ему в грудь длинную очередь. Добежать и вонзить в него нож я бы просто не успел.

В голове бился настойчивый вопрос. Мог ли он одним лишь щелчком пальцев убить всех?

Саламандров вражеского мага отчего-то не атаковал.

Стоило выстрелам утихнуть, как я услышал его возглас:

— Сударь, не совершайте ошибку. Да, на войне все средства хороши, но ваша магия под запретом Международной магической конвенции. Подумайте о последствиях, — аристократ отвлёкся, но я вдруг почувствовал, как нечто тяжёлое врезалось в меня и сшибло с ног.

Да что он с ним болтает? Я попытался подняться, но меня будто сверху придавило.

— Игорь Петрович, — рыкнул я, едва сдерживаясь чтобы не начать крыть Саламандрова трёхэтажным матом. — Выпускайте ваш сигнальный шар.

Саламандров даже не взглянул в мою сторону.

Тем временем, западный аристократ лишь издевательски расхохотался.

Он развёл руки в стороны, будто