корточки. Сначала долго смотрел на горящее тело, затем, в который раз оглядел изрядно потрёпанную деревню. А ведь совсем недавно была такой красивой.

Где-то за спиной прогрохотало. Я даже не обернулся.

— Подыщи домик, мы сегодня передохнём здесь, — Саламандров хлопнул меня по плечу. — Я сегодня много сил потратил, надо прийти в себя.

Я лишь кивнул. Оставив за спиной глядящего на костерок Саламандрова, я пошатываясь побрёл вперёд, разыскивая подходящий дом. Я и сам ощущал сильную усталость, и с его утверждением был полностью согласен. Да и всё лучше, чем поддерживать неудобную тему для разговора, как я смог убить мага простым ножом. Простым не смог бы.

* * *

Я, конечно, не аристократ но выбрал лучший дом на улице. Сказал Саламандрову где буду, и отправился обживаться. Старался не думать о том, что недавно этот дом кому-то принадлежал.

Напился воды из кувшина и рухнул на хозяйскую кровать, как подкошенный или как тот, кто победил волну зомби. Думал сразу захраплю, но нет, так и лежал глядя в потолок.

Через час пришёл Саламандров. Он по-хозяйски изучил дом, покивал мне, затем улёгся в соседней комнате. И уже спустя минуту я услышал его мерный храп.

Нет, так я точно не усну.

Вскочил на ноги. Прошёлся по дому.

Я сидел на просторной кухне на скамье у длинного стола. Небо потемнело от набежавших туч, но все еще было видно, что на стенах висели детские рисунки. У мойки стояла высокая стопка чистых тарелок, на полу валялась забытая кукла.

Где сейчас хозяйка рисунков и игрушек? Ответ напрашивался сам собой. Лежит на дороге. Неупокоенная.

Я поднялся, выпил всю воду из кувшина, и пошел на улицу.

Когда я выбирал дом, то проходил мимо неогороженного участка с вырытой под фундамент прямоугольной ямой метров примерно десять на двадцать. Значит, там и будет братская могила.

Сначала я подтащил к яме тех, кто лежали недалеко. Я еще не отошел от напряженного боя, носить тела было тяжело, да и приятного в этом мало. Я успел навидаться, но к мёртвым не привык. К тому же к мирным, не бойцам.

К счастью недалеко от намечающейся стройки под навесом стояла тачка. В неё я и стал загружать тела.

Я старался не смотреть мертвецам в лица, но потом стал замечать одну особенность. У каждого глаза были закрыты, а лица безмятежны. До меня вдруг дошло. Они ведь умерли в одно мгновенье, по сухому щелчку пальцев аристократа. Даже и не мучились. Страшно конечно так думать, но, наверное, это лучше, чем умереть от пуль и осколков снарядов.

Тяжелее всего было смотреть на детей. Я и не помнил, как направлял на них свои огненные шары. Молодых мужчин в деревне не было. Дети, женщины и старики, по какой-то причине то ли забытые, то ли не пожелавшие покинуть родные края.

Я подтащил очередную тачку и с ужасом увидел, что уже заполнил огромную яму наполовину.

Когда я закончил, руки дрожали от усталости. Я посмотрел на небо и понял, что наступила ночь и вокруг почти ничего не видно. Надо еще насыпать холм.

Ноги подогнулись и я опустился на траву. В груди заболело, я не хотел признавать, что не могу похоронить этих людей, не могу по-человечески проводить их в последний путь. Я, конечно, не священник, и не смогу провести отпевание, но бросать их на дороге совсем не по-христиански.

И тут стало светлее, а к спине прикоснулось что-то мягкое. Я с трудом обернулся, и увидел свою лису. Она еще раз провела своим хвостом, и я вдруг почувствовал такую легкость в теле, как будто только проснулся после долгого сна.

Тут же вскочил на ноги.

— Ну, спасибо тебе, лиса!

Она только чуть наклонила морду.

Когда я забрасывал заполненную до краёв яму песком, уже начало светать. Я опять чувствовал сильную усталость. Но еще и покой от того, что сделал все по совести. Перекрестил братскую могилу. Не знаю зачем. Просто посчитал что так будет правильно.

Кое-как добрался до облюбованного дома. Застыл перед кроватью с белоснежным покрывалом. Поглядел на себя. Пыльная гимнастерка, штаны все в грязи. Руки чёрные, будто я голыми руками землю рыл.

Да уж, идти сейчас купаться я точно не готов. Ночь студёная, а греть воду нет никаких сил. Пачкать кровать, да и вообще навоить беспорядок в этой комнате, где уже никто не приберёт, тоже не хотелось.

В итоге стянул плед с печи, постелил на пол и устроился сам так же на деревянном полу. С большого фото на стене смотрели улыбающиеся мужчина и женщина. Мне показалось, что эти лица я уже где-то видел. Воспалённый ум не сразу сообразил где именно я мог их повстречать.

Глава 8. Мост

— Василий, подъем! Уже почти рассвело! — бодрый голос раскатом разнёсся по избе.

Я не сразу понял, где нахожусь. Заметил нависший надо мной силуэт и чуть не подставил подсечку Саламандрову, который пришел меня будить. Бароны его дери.

— Что? — я потянулся, пытаясь вспомнить, какой был дальнейший план. Вспомнил. Мы решили на рассвете двигаться к мосту. Только я проспал.

Пока собирались, аристократ меня даже отчитал. Он видите ли проснулся и понял, что мы уже упустили отличное время, когда враг еще спит. Так надо было самому подняться, я-то тут причём.

Выдвинулись спешно, почти не собираясь. Саламандров жевал что-то. Видимо из запасов переданных его прислугой. Мне не предложил, но я и не был голоден. Выпил только воды из колодца.

Саламандров шагал позади меня. В какой-то момент он сердито хмыкнул и остановился. Я обернулся посмотреть, что случилось.

— Ну и где тела? — Саламандров смотрел на меня и взгляд его был далеко не добрым. — Тел нет, и ты не выспался!

Я промолчал. Ответить мне было много что, но это будет идти вразрез с моими целями. Поэтому пока потерплю.

— Ты должен думать в первую очередь о деле, а не о сантиментах! — Вдруг строго припечатал аристократ. — Играть в мнимое благородство, лучше в мирное время. Тут заиграешься, и мы из-за тебя погибнем! Понимаешь, что ты подвел меня? Я на рассчитываю на своего адъютанта, а твоя усталость не даст в экстренной ситуации действовать решительно и быстро!

Я впервые слышал от него такую долгую речь. Маг не был зол на меня, скорее бранил как учитель нашкодившего мальчишку. И от того что доля правды в его словах была, становилось еще обиднее.

— Я не мог их там оставить. И…