попробуем еще раз, – заверил Алавен. – Знаешь ли, я давно этого не делал. Около двух лет, что ли.

Умеют же некоторые одной фразой окончательно все допортить! Захотелось его прикончить. Сдерживало меня исключительно то, что в этом случае я отправлюсь не к морю, а на каторгу. Ни один муж того не стоит, даже самый провинившийся.

– Идем. – Пальцы Алавена сжались чуть выше локтя, и он увлек меня в кухню.

– Вообще-то я бы предпочла умыться.

При условии, что мои желания здесь кого-нибудь интересуют.

– Я бы тоже, – слабо улыбнулся муж. – Но сначала надо сделать так, чтобы ты вновь почувствовала себя в безопасности.

Меньше двух недель назад я навязалась незнакомому мужчине, который мог оказаться кем угодно, так что вряд ли заслуживала безопасности. Но он усадил меня на стул, одарил внимательным взглядом с искоркой сочувствия и, убедившись, что сбегать прямо сейчас я не собираюсь, поставил воду на огонь.

Дело не в Никласе, разумеется. Но я не могу показаться на глаза ни в чем не повинным людям, пока не приведу себя в порядок.

Муж бросил в прозрачный чайник засушенные красные ягоды, немного трав, добавил корицу. О, он тоже умеет заваривать этот чай!

– Ты стал выглядеть иначе. – Изящнее. Черты намного приятнее, хотя они мне и так нравились с тех пор, как он начал гладко бриться. Но болезненный взгляд и блестящая от пота кожа заставляли подобраться. – Я не чувствую от тебя какой-то необычной магии. И обычной диковатости не чувствую. Еще недавно она была. А Иззи говорит, ты в кого-то превращаешься.

Он устало потер лицо руками и, видимо, решил не пытаться подбирать слова.

– В медведя.

– Что?!

Признание меня слегка пришибло, но, будем откровенны, оно не могло впечатлить сильнее, чем то, что я видела прошедшей ночью и что не имело отношения к Никласу Алавену.

– Я превращаюсь в медведя, – повторил он тверже. – В дикого, яростного, неуправляемого зверя. При этом я не осознаю себя в моменты превращения, а вернувшись в нормальное состояние, не помню, что делал, когда был животным. Понимаешь теперь, почему я счел лучшим выходом тебя запереть?

Отчасти. Но я все еще пыталась уместить в голове открытие.

– То есть ты оборотень?

– Нет.

– Нет?

– Я – маг. И никто больше.

Досада искривила его губы, и муж спешно повернулся ко мне спиной. На плите как раз вскипела вода, и он перелил ее к ягодам и травам.

– Все было бы куда проще, если бы ты предупредил меня заранее. Я бы так не испугалась и не… В общем, не испугалась бы. И утренней сцены удалось бы избежать.

– Я не мог.

– Почему?

Ко мне он не поворачивался. Стоял и наблюдал сквозь прозрачные стенки, как заваривается чай, становясь сначала грязно-розовым, а потом насыщенно бордовым.

– Потому что только сейчас у меня есть силы, чтобы принять твою клятву. Ты должна пообещать, что ни один человек не узнает от тебя, о чем я сейчас расскажу.

– А если я откажусь?

– У меня в кабинете есть постановление Переума. Принести? Это обязательная процедура. Тебе придется, поскольку ты уже знаешь больше, чем должна.

Тянуло скривиться. Но, наверное, это в какой-то степени справедливо: я втянула Никласа Алавена в этот брак, а он в отместку тоже втягивает меня во что-то свое. Взаимность, чтоб ее.

– Ладно, – пробормотала и облизала высохшие губы.

Алавен этого не мог видеть, он только сейчас повернулся ко мне лицом.

Подошел ближе. Взял за руку, сцепив наши пальцы.

Я повторила за ним несколько фраз клятвы и почувствовала, как в месте соприкосновения рук выстрелила сила. Внешне это проявилось золотистым свечением, которое быстро погасло.

Но маг какое-то время еще не отпускал меня и смотрел прямо в глаза.

Кашлянул. Поспешно отнял руку.

– Ты нестабилен, – произнесла я фразу, которую когда-то где-то слышала.

В украденном у меня кусочке жизни.

– Я проклят, – исправил меня Алавен и разлил чай по кружкам.

– Как это случилось? – Он же сам хотел рассказать.

– Мы накрыли логово последователей кровавого культа. Грязное получилось дело. Много тьмы в самых неожиданных проявлениях, и мы освободили детей. Некоторых из них похитили ради магии, другие были детьми сторонников.

– Грахем тоже участвовал?

Единственное, что могло бы как-то объяснить нашу ситуацию с хорошей стороны. Может, мой брат был каким-то образом виновен в случившемся с Алавеном и свел нас, чтобы загладить хоть часть вины? Но муж покачал головой.

– Нет. – И вернулся к своей истории: – Один из мальчиков испугался. Он появился на свет уже в общине, его родители были оттуда, понятно, как его воспитывали. Вероятно, по этой причине его тогда только пробуждающаяся сила была темной. Произошел сильный выброс. Не только меня накрыло, но последствия оказались у всех разные.

– О… – Я прижала холодеющие пальцы к губам.

– Поскольку он был ребенком и не понимал происходящего, дело засекретили. Так защищали нас обоих. Чем больше людей знает, тем мне хуже, так что я тоже был заинтересован. Отсюда твоя клятва.

– А что с ним сейчас? Ты не знаешь?

– Парень оказался талантливым. – В улыбке, тронувшей губы мага, не проскальзывало ничего злого. – С ним работали. На это потребовалось какое-то время, такое прошлое нелегко стереть. Но сейчас он мало отличается от других студентов гимназии, разве только чуть более замкнутый.

Я пошевелилась, пытаясь прогнать холодок с позвоночника. Горячий чай с этим тоже неважно справлялся.

Что с Никласом Алавеном в прошлом нечто произошло, с самого начала казалось очевидным. Но я и не предполагала, что это настолько ужасно.

И при этом никто не виноват.

Кошмар.

– Ты знал, когда именно превратишься в медведя? – У меня еще остались вопросы.

– Всякий раз это происходит в двадцать девятый день месяца. Ночью. В то же время, когда было наложено невольное проклятие.

А, значит, есть какая-то упорядоченность!

– Получается, в остальное время ты в порядке?

– Три дня после оборота. – Прихлебывая чай, Никлас щедро делился сокровенным. – Первый из них я обычно отсыпаюсь.

– А потом, после третьего дня?

– Начинаю все активнее чувствовать медведя.

– Как это?

– Дар слабеет, звериные инстинкты, наоборот, выходят вперед. И так до следующего превращения. В последние дни я дурел от запаха твоего мыла. Оно с малиной, и медведю нравится.

– Нет никакого малинового мыла, – пробормотала, отчего-то краснея. – Я пользуюсь самым дешевым, без запаха. Еще не успела выбрать что-то поинтереснее.

Никлас тоже смутился и допил чай большими глотками. Потом посмотрел на меня и налил себе еще.

– В ближайший месяц я совершенно безопасен, – подвел некий итог своих откровений муж.

– Сделка останется в силе, если ты пообещаешь больше не пугать меня. – Тоже пошла на небольшую уступку.

Наследство – мой шанс на приличное будущее. Возможно, единственный. Нельзя его упустить. К тому же история с ним еще более темная, чем казалось изначально. Неплохо бы в ней разобраться.

– Обещаю.

Посмотрим, насколько можно верить обещаниям мужа.

Что-то внутри меня уже поверило, но… я и добрые намерения брата приняла на веру, особенно когда он использовал имя моей мамы.

Помолчали.

Столкнулись взглядами и поспешно утопили их в кружках.

– Хочешь, попробуем исправить неудачное первое впечатление? – вдруг спросил Никлас. – Я в первый момент даже не поняла. – Поцелуй.

Более неловким этот почти завтрак стать уже не мог.

– Хочу вымыться. – Я поморщилась.

Наверное, от меня неприятно пахнет. Какие уж тут поцелуи?

– Да. Я тоже, – согласился Алавен.

И последовал за мной, когда я направилась в комнату. То есть он, конечно, шел в свою, просто они находились рядом.

По пути я думала о поцелуе… И не то чтобы он вышел неудачным, просто я была напугана и зла и, если честно, толком ничего не запомнила. Даже когда ударила его в ответ – помню сам факт, но не ощущения. Так что понятия не имею, понравилось ли мне.

Толкнула дверь и уже вошла в свои владения, когда муж окликнул:

– Бьянка!

– Я не собираюсь с тобой целоваться! – Во всяком случае, не сейчас.

В дверном проеме возник муж с бледной улыбкой на осунувшемся лице.

– Я всего лишь хотел сказать, что, пока мое восприятие магии восстановлено… кхм… в общем, права ведьма, с тобой что-то не так.

– Как если бы во мне было место для магии, но без магии? – горько уточнила.

– Да. Знаю, это звучит дико.

После моего сна… уже нет.

Не сна. Я помнила все это. Вспомнила.

Но объяснять не хотелось. Не хватало сил на это. Сначала мне требовалось переварить все в себе, а уж потом разговоры. Так что я просто пожала плечами.

– И еще одно. Насчет подтверждения нашего брака, – не дождавшись от меня ответа, Алавен перешел к более важному делу. – Пока я в порядке, могу поставить нам защиту от просмотра магом. Если твоя подруга