В общем, я вполне осознавала безнадежность положения и готовабыла ко всему. Вот только жаль, Санька так и не увидит завтра утром моегоподарка: маленького трехколесного велосипедика со всякими новомоднымиприбамбасами: часиками, электронной пипикалкой и черт еще знает чем.

Я уверенно подошла к двери, положила один сверок на пол, неоглядываясь, но, слыша за спиной чужое дыхание, набрала код, подняла сверток ивошла в подъезд. Тут же что-то холодное и тупое уперлось мне в спину и шипящийголос приказал:

— Не двигайся, не делай попыток бежать. Бесполезно. Поняла?

— П-поняла, — с трудом удерживаясь на подкосившихся ногах,подтвердила я.

— Три шага вперед, — приказал голос. Я послушно исполнилаприказание и услышала, как за спиной закрылась входная дверь. Подъездпогрузился во мрак.

— Мне страшно. Чего вам надо? — на всякий случай стараясьвызвать к себе жалость, промямлила я.

— Будешь сговорчивой, очень быстро узнаешь и останешьсяжива.

— Буду сговорчивой, — торопливо пообещала я. — Только,пожалуйста, отпустите меня поскорей. Мне надо к утру доставить маленькомумальчику вот этот велосипедик.

Я, как птица крыльями, помахала свертками, крепкообхваченными обеими руками.

— Какой велосипедик, идиотка, — не очень вежливо откликнулсяголос. — Хотя возьми, раз он тебе дорог.

Я понимала, что не от доброты душевной преступник проявилуступчивость. Просто ему удобней, когда руки мои заняты.

— Выйдем из подъезда и без глупостей, слышишь?

— Слышу, слышу!

— Пройдем двор и тихо, как рыбка, сядешь в автомобиль зауглом, — жестко приказал преступник.

«Автомобиль! Как я была права! Хоть не живи на свете с такойинтуицией».

— Я не один. Будешь на мушке. Не хочешь пулю в затылок,советую не дурить, — угрожающе закончил он и для убедительности еще сильнейткнул в меня тем твердым и холодным, что держал у моей спины.

Думаю, не ошибусь, предположив, что это пистолет.

— Поняла? — уже мягче осведомился он. Я от души заверила,что совсем не хочу получить пулю в затылок, и, кажется, он мне поверил. С темже пылом я заверила, что в жизни своей не дурила и не совершала глупостей, кчему, пожалуй, он отнесся с некоторым сомнением.

— Пошли, — скомандовал преступник, довольно терпеливовыслушав меня.

Я повернулась и лицом к лицу оказалась с тем молодымчеловеком, который так упрямо трудился над моим шпингалетом всю ночь.

«Да, спасу нет от моей интуиции», — снова подумала я.

Должна сказать, что, несмотря на очень плохое освещение, аможет, и благодаря ему, на этот раз молодой человек показался значительностарше. Он был уже не так свеж. Черты лица заострились и погрубели. Впрочем,бессонная ночь, так плохо отразившаяся на мне, могла отрицательно сказаться ина нем.

Выразительно скользнув взглядом по моему лицу, злодейдемонстративно положил в карман пистолет (я не ошиблась, это был именнопистолет) и, не вынимая из кармана руки, сделал решительный шаг в сторону.Пропуская меня вперед, теперь уже он приставил дуло к моему правому боку.

Было ясно, что именно так он собирается проследовать со мнойчерез двор, а потом по улице к автомобилю. Спрятанный в его кармане пистолет неувидит никто, и даже встреть я на пути своего дядюшку, вряд ли тот заподозрит,что мне грозит опасность. Кроме удивления и любопытства (с кем же это я чуть лине в обнимку иду), мой вояж с молодым человеком не вызовет у дядюшки никакихдругих чувств.

С прискорбием сообразив, что теперь уже меня не может спастиникто, я сделала шаг к выходу… Но чудеса на свете все же случаются. Я сделалашаг к выходу… и в этот момент дверь распахнулась. На пороге выросли амбалы. Ихбыло двое, и своими пуленепробиваемыми лбами они заслуженно могли гордиться. Ямгновенно смекнула, что «малыши» из охраны нашего дорогого банкира явилисьшерстить подъезд. С диким воплем: «Спасите!» — я тут же рухнула на пол, азлоумышленник перед лицом охраны остался стоять как вкопанный.

Немая сцена длилась секунды. Чтобы ускорить процесс, ярешила не ограничиваться криком «спасите», а сделать еще одно важное заявление:

— У него оружие, — без всяких угрызений совести «заложила» ясвоего похитителя, после чего лбы молниеносно скрутили его и потащили на улицу.Я не стала дожидаться развязки, а с неожиданной для себя прытью преодолелалестничные пролеты и, побив все рекорды, легко справилась с замком дядюшки, чтобыло еще фантастичней, чем столь своевременное появление охраны банкира.

Впрочем, теперь, пребывая в полной безопасности, ядосадовала. Появление охраны уже не казалось мне своевременным, поскольку насмену панике пришло любопытство. Оно мучило меня, не давая покоя.

«Как же так, я была в нескольких шагах от разгадки, а этилбы пришли и все нарушили. Если они сдадут моего преступника ментам, то как жеузнаю, что ему от меня понадобилось? — затосковала я. — И полная неизвестность,чем весь эпизод закончится».

Надо сказать, что цепь неприятностей, вероятно, повредиламои мозги, потому что из квартиры дядюшки легко просматривался и двор, иворота, и улица. Вспомнив об этом, я выбежала на кухню и жадно припала к окну.

Я увидела, как лбы, осмотрев, конечно, до третьего этажаподъезд, проследовали обратно к воротам, а у подъезда остались стоять еще двое,не жиже тех. Бросившись в комнату, выходящую на Гданьскую, я увидела банкира,покидающего свой «Мерседес». Он был в сопровождении еще двух лбов, те же,которые шерстили подъезд, стояли у ворот и крутили башками во все стороны, влюбой момент готовые ко всему.

Это было не так интересно. Как мучительно сложно пробираетсянесчастный банкир в свою собственную квартиру, я наблюдала (с болью в сердце)не раз и не два.

По-настоящему заинтересовал меня микроавтобус, стоящий за«Мерседесом» банкира.

Точнее, не сам микроавтобус, таскающий за банкиром охрану, —микроавтобус я тоже знала, как облупленный, — заинтересовали меня события,разворачивающиеся около него. Мой неудавшийся похититель стоял рядом с этиммикроавтобусом и абсолютно миролюбиво трепался с тремя охранниками.

Я мучилась от невозможности определить тему беседы, но неудивилась бы, узнав, что они попросту травят анекдоты, — так веселы ибезмятежны были их лица.

Это открытие поразило меня. Что же это за общество, где яживу?! Неужели здесь есть управа только на честных людей, а воры и подонкилегко находят общий язык и вовсе не собираются друг друга ловить?

Конечно, в данный момент я не могу отнести к ворам иподонкам охрану банкира, но кто знает, может, они, как и сам банкир, еще хуже,потому что пекутся лишь о самих себе, и все, что им не угрожает, лично им —безразлично.