— Нас преследуют двое китайцев, — непроизвольно возразил я.Потом подумал, не сказал ли лишнего.

— Вы собираетесь уехать из Берлина? — спросил шеф полиции.

Когда Холмс кивнул, фон Шалловей улыбнулся, как чеширский кот:

— Что ж, у этих азиатов возникнут некоторые трудности спаспортами.

— Нет! Нет! — запротестовал Холмс. — Мне не хотелось бынасторожить наших преследователей. Пусть думают, что мы не подозреваем ослежке. Они знают, что мы остановились в «Бристолс-кемпинг». Нам с докторомВатсоном надо как можно быстрее попасть в Стамбул, и мы предпочли бы оставитькитайцев в неизвестности относительно наших планов и маршрутов.

— Холмс, это так просто. Мои люди заберут ваш багаж изотеля. Китайцы будут ждать вас там и будут жестоко разочарованы. Теперь давайтеобдумаем кратчайший путь в Турцию.

Фон Шалловей взял со стола железнодорожное расписание иподошел с ним к крупномасштабной карте на стене.

— Через час скорый поезд отправляется в Штутгарт. Там высможете пересесть на Восточный экспресс. Штутгартский скорый иногда немногоопаздывает, но я сделаю так, что экспресс подождет вас. Теперь посмотрим — мыможем доставить вас на станцию Фридрихштрассе… Нет. Давайте посадим вас наскорый у зоологического сада.

Холмс, этот ходячий железнодорожный справочник, прервал фонШалловея:

— Штутгартский поезд не останавливается у зоологическогосада.

— На этот раз остановится, — заверил шеф полиции. — Одну минуту,друзья, — добавил он. Открыв дверь, он властно приказал что-то.

— Вольфганг любит действовать быстро, — коротко заметилХолмс. — Наш багаж скоро будет доставлен из «Бристоля-кемпинг». Операцияпроводится столь серьезно, что я начинаю чувствовать себя королем Богемии,путешествующим инкогнито.

— И вам очень это нравится, — проворчал я.

— Что это значит? — резко спросил Холмс.

— Не отрицайте, дорогой друг, что все это не только радивас. Шеф полиции получает удовольствие, демонстрируя немецкую расторопность. Выпросто осчастливили его.

Пока Холмс обдумывал мои слова, короткие ноги фон Шалловеяуже принесли его обратно к карте.

— Восточный экспресс — самое удобное для вас средствопередвижения, джентльмены. Но давайте посмотрим. Существуют два возможныхмаршрута. Один идет в Фридрихшафен, пересекает Австрию и приводит в Стамбул состановками в Загребе, Белграде, Нише и Софии в Болгарии. Другой путь лежитчерез Вену в Констанцу в Румынии, где вы пересаживаетесь на паром, идущий вСтамбул. Можете выбирать.

— Давайте все же отправимся по суше, — предложил я, снеприязнью вспомнив переправу через пролив во время шторма.

— Этот путь займет меньше времени, — признал германскийполицейский. Поскольку Холмс промолчал, фон Шалловей продолжил: — Итак, решено.Билеты будут ждать вас на станциях.

Холмс вытащил чековую книжку, и этот жест поверг в ужас фонШалловея.

— Дорогой друг, вы ведь не хотите обидеть меня. Ваши расходына отель и транспорт берет на себя правительство Германии. Примите это как жестблагодарности за услуги, оказанные вами в прошлом. — Чувствуя, что Холмссобирается возразить, фон Шалловей опередил его. — Мы служим общему делу идолжны помогать друг другу. — На его лице появилась лукавая улыбка. — Крометого, я не забыл дело Бессинджера. Тогда вы продемонстрировали несколько,любопытных трюков. [4]

Но пора было ехать. Торопливо распрощавшись, мы спустилисьвниз и сели в личный экипаж шефа полиции, который помчал нас на станцию узоологического сада. Наш багаж ожидал нас на платформе вместе с двумянеразговорчивыми людьми фон Шалловея. Скорый поезд сделал незапланированнуюостановку и тотчас тронулся, как только мы оказались в вагоне. Вскоре центрБерлина остался позади, за окном замелькали ухоженные сады и опрятные лужайки.

Проезжая Люкенвальд, мы с Холмсом ощутили желаниеподкрепиться и направились в вагон-ресторан, где я отдал должное меню, запиваяобильную еду великолепным немецким пивом. Дорога и сытная пища усыпили меня. Икогда я проснулся. Холмс сообщил, что мы уже миновали Вюрцбург. Это меня неогорчило, потому что на промежутке между Анхалътом и Гессе не было видов,которыми хотелось бы полюбоваться.

Скорый двигался на запад в сторону Гейдельберга. Хотянадвигалась тьма, я успел насладиться чудесным зрелищем университета и броситьвзгляд на живописный средневековый замок. Вскоре мы оказались в Штутгарте, гденас опять встретили сотрудники немецкой полиции и посадили на знаменитыйВосточный экспресс.

Когда мы с комфортом устроились в роскошном купе, я заметил,что проводник предвосхищает любое наше желание. Как оказалось, из-за нас самыйшикарный из европейских поездов был задержан в Штутгарте на пятнадцать минут.Видимо, проводник-француз решил, что мы были магнатами с военных заводов Круппаили членами семейства Гогенцоллернов!

Гул и постукивание рельсов, мягкое покачивание огромногопоезда, несущегося в ночи, прекрасно навевали сон. Засыпая, я думал о том, чтоучастие в приключениях великого сыщика несет с собой немало неудобств, скоторыми никогда не имеет дело обычный врач. Но оно же приносит массунеобыкновенных впечатлений, прочную известность и возможность путешествовать вэтом комфортабельном купе. И все началось со знаменитой фразы: «Я вижу, вы былив Афганистане». Это была моя последняя мысль в этот день.

На следующее утро меня разбудил Холмс, его лицо быломрачным.

— Где мы? — пробормотал я.

— В Загребе, — сообщил он. — Мы снова в компании.

Остатки сна мигом улетучились из моего сознания.

— Китайцы?

Холмс кивнул:

— Когда мы прибыли, я прогулялся по платформе и заметил их ввагоне-ресторане.

— Но как они могли последовать за нами из Берлина?

— Они не могли сделать это. Вероятно, они попроступредугадали мой следующий ход — визит к торговцу предметами искусства Хассиму вСтамбуле. Другого объяснения не существует.

— Что мы будем делать?

— Вести себя так, словно ничего не случилось. Одевайтесь,старина, и пойдем завтракать. Если наши друзья-азиаты все еще сидят вресторане, тем лучше.

Когда я пытался поспешно напялить на себя одежду, Холмспредупредил меня: