О благополучном прибытии эскадры цесаревича 11 мая во Владивосток, на рейд бухты Золотой Рог, оповестил телеграммой военный губернатор Приморской области П. Ф. Унтербергер. 16 мая Николай Александрович вступает на военный пост Посьет, 17 мая присутствует на открытии памятника Геннадию Ивановичу Невельскому, 18 мая – на закладке сухого дока. Основные события пришлись на 19 мая – на церемонию закладки Транссибирской железной дороги. В основание строящегося вокзала цесаревич заложил в камень серебряную пластину с текстом, что 19 мая 1891 года началось сооружение Великого сибирского пути.

В честь пребывания цесаревича Николая во Владивостоке была сооружена Триумфальная арка.

В Петербург цесаревич возвращался через Хабаровск, Благовещенск, Нерчинск, Читу, Иркутск, Томск, Тобольск, Сургут, Омск, Оренбург. Дорога заняла около двух месяцев. По пути следования будущего российского монарха возводились Триумфальные арки. В советское время все они были разрушены. Владивосток стал первым российским городом, который в 2003 году воссоздал Николаевскую триумфальную арку.

В полном объёме путь цесаревича Николая по маршруту Владивосток – Раздольное – Ханка не был описан, есть отрывочные сведения о чаепитии его в районе нынешней станции Океанская, а ещё – одно любопытное свидетельство очевидца.

ПРОШЕНИЕ[33]

крестьянина Никольского сельского общества

Г.Д. Калугина об отводе земли под конный завод 1899 г.

В 1875 г., уволившись в запас армии из первой Приморской конной сотни, я остался в Камень-Рыболове, где и начал устраиваться на всегдашнее жительство и обзаводиться хозяйством. С 1882 г. я взял содержание почтовых станций, всегда нуждаясь в лошадях, которых в крае очень мало, приобретая покупкой дорогой ценой и иногда не соответствующих своему назначению; почему я задался мыслью, по возможности, завести собственное коневодство и скотоводство, для чего потребовалось приобрести участок земли. В 1889 г. я подал господину военному губернатору Приморской области прошение, в котором просил об отводе мне из государственной пустопорожней земли на полуострове оз. Ханка в собственное владение участок земли в 200 десятин. Но до приезда в наш край в1891 г. Его Императорского Высочества, ныне благополучно царствующего государя императора Николая Александровича, просимой мною земли, разрешено не было. Во время пути следования Их Императорского Величества из г. Владивостока в г. Хабаровск, мне выпала счастливая [радость] лично на собственной тройке лошадей провести Их Императорское Величество четыре станции от Халкидона до станции Сантахезы[34] на оз. Ханка, где во время переезда Его Императорское Величество расспрашивал меня о жизни и разных нуждах здешнего края. Отвечая на все я, между прочим, рассказал о своей нужде в земле и о поданном мною прошении господину военному губернатору Приморской области, вследствии чего, Его Императорское Величество лично приказали генерал-губернатору барону Корфу немедленно отвести мне 200 десятин земли за плату и 100 десятин пожертвовали бесплатно. Всё разрешённое мне немедленно было отведено.

Столь милостивые для меня слова Его Величества дали возможность осуществить намеченное мною предприятие, за которое я принялся тот час же после отвода земли, и дело с разведением животноводства шло прекрасно до 1896 г. В этот несчастный для меня год вода в озере Ханка поднялась и затопила весь мой участок, откуда пришлось мне весь свой скот перегонять в Камень-Рыболов. Скота же у меня к этому времени было: лошадей -75 разных пород и возрастов, рогатого скота до 50 голов. Затопление моего участка под водой я полагал временное и ждал схода воды. Прождав осень 1896 года и зиму 1897 года, но все напрасно: участок и по настоящее время находится под водой, нанесши от этого большие убытки как денежные, так и утратой скота. Нового же участка взамен этого в Ханкайском округе, ввиду надела всей земли под крестьянские и казачьи поселения, я добыть не мог, почему и переселился к обществу Никольских крестьян, надеясь здесь найти более подходящий участок из государственной пустопорожней земли, что мною в настоящее время и намечено по речке Супутинке[35] за заводом Пьянкова в 6 верстах.

Излагая всё выше изложенное имею честь почтительно просить Ваше Высокопревосходительство, не найдете ли возможным взамен Ханкайского участка отвести мне новое же количество земли в указанном мною месте за заводом Пьянкова, чем поддержите разоряющее мое коневодство и скотоводство, а в последствии, и может быть, этим дадите возможность вернуть все нанесенные водой мои участки, и разведением на новом месте животноводства и сельского хозяйства и поселению края польза в этом будет. Присовокупляю на Ханкайский мой участок в 300 десятин и имеются у меня данные и план и следуемая за него плата внесена сполна».

Осталось пояснение к этому прошению, раскрывающее личность возницы: «Калугин Григорий Дмитриевич, крестьянин, отставной вахмистр. В 1891 году во время визита Цесаревича Николая Александровича вёз его до станции Сантахеза на своих лошадях, за что был пожалован 300 десятин земли в пользование. Из них 100 десятин даровалось бесплатно под конный завод в устье реки Мо[36] (пустошь Григорьевка) и 200 десятин по 3 рубля за десятину (пустошь Николаевка). В 1892 г. земли были отведены Калугину, однако вскоре вода затопила его участок. С тех пор он вёл тяжбу об отводе земли в другомместе. По сведениям областного агронома (1912) Калугин содержал почтовый станок Мо близ Камень-Рыболова, брал жеребят на выпас у крестьян с. Астраханки. Свой участок сдавал Никольск-Уссурийскому обществу охоты и рыбакам. Проживал в Никольске и занимался извозом».

Раздольное – крестьянское селение

По определению генерал-губернатора П.Ф. Унтер-бергера, углублённо занимавшегося историческими исследованиями, Раздольное – крестьянское село, возникшее в местах расположения войск. Недолгое время оно именовалось Суйфунским, вероятно, по названию реки. Прибывшим поселенцам, выходцам из Астраханской губернии, которые считали себя больше рыбаками, чем земледельцами, повезло: река рядом – широкая, полноводная, богатая рыбой. Оставалось приноровиться к её буйному характеру в половодье и вообще приспособиться к непростому приморскому климату. Обживались, наскоро сооружая мазанки – временные жилища из хвороста с глиняной обмазкой. К зиме появились первые избы.

В дальнейшем переселенцы прибывали из разных мест Российской империи, включая Украину, Белоруссию, из других многонациональных губерний. Измотанные тяжёлой дорогой, порой занимающей и год, и два, переселенцы не находили на новом месте ни своих родных степей, ни пышного чернозёма, ни фруктовых садов, ни мягкого климата. Почвы были преимущественно каменистые, трудные в обработке, а луга в пойме реки постоянно затапливались. Характеры закалялись, крепчали в борьбе с трудностями. И постепенно сложился специфический тип переселенца: нечто среднее между купцом-предпринимателем и мужиком-кулаком. Раздольненский художник-поэт Альберт Скалозубов, предки которого тоже из Астраханской губернии, по-своему определил этот типаж: свободный предприимчивый человек,