похоже на сказку. Просторная комната, набитая игрушками, шкаф, переполненный одеждой на все сезоны года, просторная кровать с множеством подушек, розовая ванная, няня круглосуточно рядом. Принцесса.

Мне исполнилось лет десять, когда у мамы начались странности в поведении. Ранее она приходила ко мне каждое утро. Притворяясь спящей, я наблюдала через неплотно сжатые веки, как она строит смешные гримасы – кривит нос, высунув язык, дергает себя за уши. Дождавшись улыбки на моем лице, она ласково говорила: «Вот моя притворушка проснулась». Мама научила меня читать задолго до школы. Сказки мы читали вдвоем: она начинала, а я продолжала, по ходу чтения мы разыгрывали героев повествований, вместе просматривали диснеевские фильмы про Белоснежку, Бэмби и другие.

Сказки обычно заканчиваются счастливо. Моя же подошла к печальному концу. Предварительные симптомы у мамы я наблюдала и раньше, но распознать ума не хватило. Она постепенно перестала уделять мне внимание, вела себя странно, разговаривала сама с собой, стала одеваться неряшливо, разгуливала по дому в старых тапочках, однажды вышла из дому в домашнем халате, гувернантка побежала за ней вернуть обратно.

Папа привел домой двух профессоров – психиатра и психолога, ей назначили курс лечения. Мама переселилась в отдельную комнату на втором этаже, а когда симптомы помешательства усилились, ее госпитализировали в больницу «Шалвата». Папа строго-настрого запретил нам с братом разговаривать с кем-либо на эту тему, если спросят, где мама, отвечать: улетела к родственникам в Америку. Для большей уверенности он заставил нас несколько раз повторить последнюю фразу.

В доме воцарилась атмосфера уныния, мы с Гаем остались практически сами по себе. После занятий в школе каждый уединялся в своей комнате, встречались только на кухне во время совместной трапезы.

К счастью, отец договорился с дочкой одного из приятелей помочь мне приспособиться к непривычной ситуации. Ноа, стройная девушка с пышными черными волосами, появилась в доме в военной форме, достала из черной сумки нечто, завернутое в цветную бумагу.

– Принесла тебе подарок. Бери, не стесняйся, – сказала она, увидев нерешимость на моем лице.

Развернув обертку, я онемела. Миниатюрная фея с прозрачными крылышками сидит верхом на единороге, подол розового платья волнами покрывает круп животного почти полностью, копна рыжих волос развевается на ветру, в руке веточка.

– Ну как, нравится?

Я давно мечтала добавить именно такую статуэтку к своей коллекции фей. У меня их множество, они живут в шкафу со стеклянными дверцами, между книгами на полках, на тумбочке у кровати.

Увлечение воздушными созданиями началось с книги «Питер Пен и Венди». Мама купила роскошный экземпляр внушительных размеров в пухлой обложке и яркими, на всю страницу иллюстрациями. Главный герой повествования не произвел на меня большого впечатления, зато Тинкер Белл, порхающая фея с волшебной палочкой, поразила детскую фантазию. Началу коллекции положил папа, из поездки за границу он привез несколько статуэток. Родственники и знакомые, узнав о моем увлечении, стали дарить фигурки, книги с рассказами о феях и компакт-диски с фильмами. Про себя я даже решила: если у меня когда-нибудь родится девочка, назову ее Белл.

Подарок Ноа – откуда она узнала про мое увлечение? – моментально сблизил нас. Мы стали подружками, так мне казалось, несмотря на разницу в возрасте. Ноа делала со мной уроки, сопровождала в библиотеку, отводила на кружки, а когда я заболела, пошла со мной к врачу и даже осталась ночевать.

У меня есть талисман, его я сотворила своими руками. Папа в очередной раз улетел за границу, обещав звонить каждый день. Гай ушел ночевать к приятелю. Ноа предложила поехать с ней к друзьям в окрестностях Иерусалима.

Не доезжая Латруна, автомобиль свернул с шоссе номер один на грунтовую дорогу, сплошные рытвины и ухабы. Тряска, к счастью, продолжалась недолго, мы въехали в небольшой населенный пункт. Одноэтажные дома, разбросанные как попало, многолетние деревья с роскошными кронами, зеленые лужайки, ограниченные полосами рыхлой земли – условные границы территорий, воздух пахнет коровьим пометом. Возле одного из таких домов уже припарковалось несколько машин. Собравшаяся компания меня мало интересовала, зато внутри помещения оказалась внушительная коллекция глиняных изделий. Хозяин, приятель моей подружки, повел меня в мастерскую по обжигу глины, расположенную в глубине двора.

– Сделай сама что-нибудь, – предложил Боаз, протягивая кусок сырой глины.

Я слепила малюсенькую фею, Тинкер, грубое подобие изящного создания, она и стала моим талисманом. Каждый раз, когда я уходила из дому, я брала фею с собой – в школьный рюкзачок, в армейскую сумку, в студенческий портфель, в чемодан при поездках за границу. Я делилась с ней тайнами, жаловалась при неудачах, радовала хорошими новостями. Тинкер первая узнала об Эйтане сразу после знакомства в автобусе. Хорошо, когда есть с кем поделиться, настроение сразу меняется, пропадает чувство одиночества.

К сожалению, служба в армии моей подруги закончилась, Ноа и Боаз собрали рюкзаки и уехали путешествовать по Южной Америке на долгие шесть месяцев. Ноа обещала появиться, как только они вернутся, но путешествие затянулось. Некоторое время они жили в Мексике, потом неожиданно перебрались в Австралию. Боазу позвонил армейский приятель, предложил открыть совместный бизнес. Так моя подружка поселилась на далеком острове.

Тинкер строго смотрит на меня. Она права. Я поступила нехорошо, выдумала историю болезни Гая, чтобы вытащить Эйтана из обычной среды. Я постоянно опасаюсь, что он найдет другую девушку, у них разовьются серьезные отношения и тогда все будет намного сложнее. А так мы проведем несколько дней вместе в одной кровати, секс примиряет людей. Прогуляемся по городу, посмотрим мюзикл на Бродвее, посетим парочку музеев, прокатимся на пароходике по заливу. Совместное времяпрепровождение, я уверена, вернет прежнюю близость. Мне нужен Эйтан рядом каждый день.

Майк согласился мне помочь, но Гай долго колебался.

– Ты его знаешь лучше меня, у него характер, как вулкан. Лава кипит и дремлет, пока не выплеснется наружу. Она испепелит тебя, наше партнерство, у твоего плана будут очень плохие последствия, если правда выплывет наружу. Лучше поговори с ним, попытайся выяснить отношения без хитроумных комбинаций.

Я не хочу ждать годы.

Пока Эйтан спал, я заперлась в туалете, позвонила Гаю и сказала, чтобы он не подавал признаков жизни хотя бы еще один день. У меня есть точный план, что делать, куда пойти и как завершить задуманное.

Потом я переговорила с Майком и попросила его «пропасть» на сутки. Американец пообещал полное содействие и перенос совместной встречи с представителем венчурного фонда на послезавтра.

Выйдя из туалета, я направилась к двери, но Эйтан позвал меня, он так и сказал: «Сome to me, baby». Я быстренько разделась и залезла под одеяло. Что может быть лучше утреннего секса?

– Какие новости про Гая?

– Пока ничего нового. Раз мы уже здесь, давай сходим в MOMA – музей современного искусства, там проходит ретроспектива Фриды Кало, а вечером посмотрим мюзикл, развеемся. Сидеть в гостинице нет смысла. Главное, не забудь подзарядить мобильник.

Эйтан несколько странно посмотрел на меня, наверное, подумал, что я недостаточно озабочена исчезновением брата.

– Как насчет Майка? – спросил он. – Не нравится мне эта история. Один пропал, другой не отвечает.

– Давай без нервов, найдем мы Гая. Я уверена. Немного терпения. Или ты думаешь, я волнуюсь меньше тебя?

Нападение – лучшая защита.

– Я могла сама полететь в Америку, но с тобой я чувствую себя намного увереннее. А ты вместо поддержки наводишь панику.

– Ты права. Успокойся.

Мой телефон завибрировал. На дисплее высветился неизвестный номер. Впрочем, в Америке для меня любой номер неизвестный.

– Мири Мизрахи? – спросил незнакомый голос на иврите. – Говорит Гили из консульства Израиля в Нью-Йорке. Мы нашли вашего брата.

Я включила громкую связь и показала Эйтану поднятый большой палец.

– Где он?

– Гай в порядке. Через два дня вы его увидите живым и здоровым.

Не знаю, каким образом на моих глазах появились слезы. Театральная премия сезона, лицо